Царские дети и их наставники - Борис Борисович Глинский

полчищами Наполеона. Николай Павлович, на основании сведений из книг и рукописей, объяснял брату стратегические движения войск и тактику генералов, причём эти живые лекции великого князя вызывали несказанное удовольствие не только Михаила Павловича, но и сурового Ламсдорфа, которому на этот раз оставалось лишь любоваться достигнутыми успехами строптивого воспитанника, столь блестяще пользующегося приобретёнными им военными знаниями.

Очутившись однажды между двух курганов, осенённых двумя деревянными крестами с надгробными надписями, Николай Павлович воскликнул с чувством глубокого волнения: «О, здесь десять тысяч храбрецов легли за честь нашего знамени! Война — страшная необходимость. Я только перед этими знаменательными могилами понимаю, какою славою покрыл себя наш августейший благодетель, даровав мир Европе».

Путешествуя по Европе, великие князья встретили в Швейцарии короля прусского Фридриха Вильгельма, пребывавшего там инкогнито. Король принял братьев Александра Павловича очень радушно и пригласил к себе в гости, в Берлин, для встречи прусских войск, участвовавших во французской кампании.

Когда великие князья заявили ему в ответ, что они по настоящему предмету ждут указаний из Петербурга от государя императора, то Фридрих заметил:

— Я хвалю послушание. Император Александр заменяет вам отца, и я советую вам делать все, что от вас зависит, чтобы удовлетворить его. Он имеет особенные виды на ваше императорское высочество, — добавил он, обращаясь с дружеской улыбкой к великому князю Николаю, — он передавал мне о них и нашёл меня вполне готовым споспешествовать им, насколько могу.

Виды эти, на которые намекал король прусский, состояли в том, что уже в те дни Александр I задумывал женить своего брата на принцессе Шарлотте, дочери короля прусского, славившейся своею особенною красотою и прозванною за красоту «перлом прусской короны». Действительно, когда молодые люди встретились в Берлине, то полюбили друг друга, и то, что было решено между двумя дворами в интересах политических, нашло себе также оправдание в чувствах влюблённых.

По возвращении в Петербург великий князь Николай Павлович снова засел за прерванные научные занятия и, по преимуществу, по предметам военного знания; но эти занятия не были уже столь систематичны, как прежде. Ему было дано гораздо больше воли, и он стал принимать деятельное участие в парадах, разводах и воинских учениях, то есть во всем том, что так старательно преследовалось прежде.

Возгоревшаяся война с Наполеоном снова вызвала наши войска за границу, и на этот раз уже оба великие князья получили беспрепятственное разрешение от Марии Феодоровны — находиться при штабе армии. Снова, как и в первый раз, государыня-мать напутствовала сыновей длинным посланием, где еще раз преподала им требуемые в их положении правила поведения, причём с особенной настойчивостью советовала во всем уповать на милосердие Божие.

По окончании похода Николай Павлович в течение первых месяцев 1816 года еще прошёл несколько курсов с прежними профессорами, напр., курс науки о финансах, курс русской истории и, преимущественно, относящейся к царствованиям Иоанна Грозного, Феодора Иоанновича и Бориса Годунова; курс военной историк по сочинениям Жиро и Ллойда о разных кампаниях, в том числе и кампаниях 1814 и 1815 годов. Вместе с этим он посвящал немало времени изучению бывшего тогда проекта «об изгнании турок из Европы».

Летом 1816 года великий князь Николай совершил обширное путешествие по России, согласно заранее составленной самой державной родительницей инструкции, имевшее своим назначением — пополнить сведения и знания великого князя из области отечествоведения. Во время своей поездки по внутренним губерниям Отечества царственный путешественник вёл журнал в двух отделах: один под названием «Общий журнал по гражданской и промышленной части» и другой — «Журнал по военной части». В первую часть великий князь заносил быстрые и краткие описания отдельных городов, общие обзоры губерний и свои впечатления о тех или иных встретившихся по пути неустройствах нашей тогдашней общественной жизни.

В военную же часть он вносил замечания, относящиеся к внешностям военной службы, одежде, выправке, маршировке и пр., не касаясь существенных частей военного устройства, управления или морального духа войска.

По окончании трёхмесячного путешествия по России он, в конце того же лета 1816 года, еще раз посетил Германию, главным образом для свидания с невестой, принцессой Шарлоттой, а через несколько дней, по достижении им гражданского совершеннолетия, состоялась и его свадьба с названной принцессой, наречённой при святом миропомазании Александрой Феодоровной.

Вместе с этим событием жизни положен был предел его учебному воспитанию и надзору кавалеров, которые все были отпущены, осыпанные наградами. Наивысшие, однако, почести достались на долю генерала Ламсдорфа, который был возведён в графское достоинство и пожалован двумя табакерками, из коих на одной, пожалованной государем императором, значилась надпись: «Бог благоволил их выбор», а на другой, осыпанной драгоценными камнями, эти последние расположены были в таком порядке, что составляли слово «Reconnaissance» — признательность. Табакерка с такой надписью была пожалована Ламсдорфу Марией Феодоровной.

Глава седьмая

Александр II и В. А. Жуковский

I

На Пасхе, 17 апреля 1818 года, двести один пушечный выстрел возвестил жителям Москвы о радостном событии в семье наследника-цесаревича, великого князя Николая Павловича: супруга его, великая княгиня Александра Феодоровна, родила на свет сына, первенца, наречённого Александром. По этому случаю счастливый отец соорудил в церкви Нового Иерусалима придел во имя святого Александра Невского, как «смиренное приношение счастливого отца, поверяющего Отцу Всемогущему своё драгоценнейшее благо: участь жены и сына… Пускай перед алтарём, воздвигнутым благодарностью отца, приносятся молитвы и о матери, и о сыне, да продлит Всемогущий их жизнь для собственного их счастья, на службу государю, на честь и пользу Отечества».

Рождение великого князя Александра, будущего царя-освободителя, было