Сумрак - Пенелопа Дуглас

проход, пока игроки, черлидеры и оркестр носились вокруг нас.

Он просто смотрел на свой телефон, как будто между нами ничего не происходило под толстовкой. Как будто он не осознавал, что держит меня.

Потребовалось три попытки, но в конце концов я сглотнула, смочив пересохшее горло, и натянула его толстовку на нас, убедившись, что наши руки прикрыты. Может быть, он думал, что я не хочу, чтобы кто-то видел. Может быть, он не хотел, чтобы кто-то видел. В любом случае, мне было уже все равно.

Автобус покачивался из стороны в сторону, возвращая нас на шоссе, и я тоже сжала руку в кулак, в животе горел огонь от ощущения его кожи.

Впереди меня привлекло движение, но я не подняла глаза, потому что знала, что это было. Дези Кастро сидела на коленях нашего центра, в позе "обратная ковбойка", и сквозь тусклый лунный свет и тени я была уверена, что они вели себя довольно глупо — хотя и тихо — на сиденье перед нами.

Ее длинные рыжие локоны драпировались на спинку сиденья, и я наконец-то подняла глаза, когда она прислонилась к нему, их губы едва касались, а тела двигались медленно, но ритмично в темноте.

Уилл провел большим пальцем по моему пальцу, и у меня свело живот, этот жест меня успокоил.

Мой телефон подал сигнал, и я перевернула его правой рукой, разблокировав экран большим пальцем. Телефон осветил мое место у окна, дождь хлестал по автобусу, пока мы ехали сквозь темную ночь.

"Позволь мне отвезти тебя домой", — гласила надпись.

Я выключила музыку, оглянулась и увидела в его руке телефон — там был тот же текст.

"Нет", — напечатала я в ответ.

Я не могла позволить ему отвезти меня домой. Никогда. Я попыталась вырваться из его руки, но он крепко сжал ее.

"Позволь мне отвезти тебя домой", — снова напечатал он.

Я стиснула зубы и отвернулась к окну. Я снова попыталась отдернуть руку, но он схватил ее, прижав к моему бедру, и его пальцы коснулись моей кожи.

Меня пронзила молния, но вместо злости в животе запорхали бабочки, и я зажмурила глаза. Оставляя его там.

Мой телефон пискнул, и мне потребовалось мгновение, чтобы посмотреть на него. "Я хочу обнять тебя вот так", — говорилось в нем.

Я снова посмотрела на Миллера и Дези, его руки обхватили ее, и я представила себя на коленях Уилла, припаркованной у какой-то темной дороги под дождем, и мне потребовалось все, чтобы не смотреть на него, потому что если бы я посмотрела, он бы знал…

Он бы знал, что я не всегда ненавидела его. Какая-то часть моего мозга начала верить, что в нем есть что-то еще.

Но я отпихнула его руку, прикусив уголок рта, чтобы сдержать эмоции.

"Копы пришли на склад и забрали все тапперы", — сказал кто-то достаточно громко, чтобы пронзить мои наушники.

Я повернула голову, чтобы увидеть через проход чирлидершу Линли Хоффман, которая смотрела на Уилла.

Он сидел там, его рука все еще была под капюшоном, и он вел себя так, будто все было совершенно нормально. "О, да?" — сказал он.

Но ему было наплевать.

Линли бросила на меня взгляд, сузив глаза и подняв подбородок, потому что если они узнают, что была вечеринка, то только потому, что я рассказала брату, верно? Как будто копы должны быть гениями, чтобы понять, что победа всегда равна вечеринке на складе. Да уж.

Я снова прибавила громкость своей музыки, заглушив все остальные звуки, и постучала пальцами, набирая сообщение. "Возьми ее домой. Она будет пускать слюни от твоей дурацкой стрижки и обширных знаний о пиве и шутках про пенис".

Он же был спортсменом.

Я почувствовала, как он затрясся от смеха рядом со мной.

Он печатал, буквы мелькали на его экране. "Я отвезу тебя домой или возьму тебя на колени прямо здесь. Решай".

Я стиснула зубы.

Все это увидят. Если мой брат узнает об этом, я…

Господи.

Деймон подошел к нам сзади, сжал плечи Уилла и заговорил ему на ухо. Уилл смеялся над тем, что он говорил, и никто ничего не заметил.

Мой телефон снова пискнул. "Почти приехали", — предупредил он.

Я покачала головой. "Люди увидят", — напечатала я.

"Тогда сделай так, чтобы они этого не сделали".

Он стянул с нас толстовку и накинул ее на голову, прикрывая белую футболку без рукавов и загорелые, тонизированные, красивые руки, которые всегда заставляли мой рот открываться, как у имбецила.

Мы въехали в Тандер-Бей, направляясь обратно в наш кампус, где все забирали свои машины и отправлялись на вечеринки, но я, как всегда, шла пешком и направлялась прямо домой.

Я смотрела в окно, видя, как мимо проносится поселок, мерцают огни парка и моего района, пока мы не поднялись на скалы, где жили Уилл и богачи. Часть меня хотела этого. Частично мне нравилось, как приятно его внимание, потому что он был наглым, уверенным, красивым и гладким. Он был популярен, отлично выглядел во всем, что носил, и мне нравилась его улыбка.

Он был неприкасаемым, и он хотел прикоснуться ко мне.

Сегодня вечером, во всяком случае.

Мои глаза опустились на колени. Даже если бы я захотела, мой брат никогда бы этого не потерпел.

Телефон завибрировал в моей руке один раз, потом еще и еще, но я лишь покачивала головой в такт музыке, словно не замечая этого. Школа появилась в поле зрения, и жидкое тепло бросилось мне в грудь, но я проигнорировала его. Я почти ушла отсюда, и он мог провести остаток ночи, забирая домой кого захочет, мне было все равно.

Мы были никем.

Пришло еще одно сообщение, и я наконец посмотрела.

"Когда автобус остановится, садись в мой гребаный пикап".

Я выдохнула горький смех. Кто-то вышел из себя.

"Почему?" спросила я.

И в следующее мгновение автобус остановился, он выдернул наушники из моих ушей,