Сумрак - Пенелопа Дуглас

на край ванны и посмотрев на меня. "Спасибо".

За двадцать четыре часа пребывания здесь я увидела достаточно, чтобы понять, что все было не так, как казалось. Рори был тем, кто говорил вчера в подвале. Тот, кто не хотел меня здесь видеть, надеялся, что я умру там, и любил, чтобы все было как есть, потому что здесь у него есть все, что ему нужно.

"Вы с ним…?"

Я не закончила, предоставив ему самому догадаться.

Он улыбнулся и снова посмотрел на воду, но я заметила румянец на его лице.

Я съела еще несколько фруктов и остатки хлеба, а затем допила сок, который он мне принес. Все было таким вкусным, наверное, потому что я знала, что это безопасно. Если бы они хотели накачать меня наркотиками, то уже могли бы это сделать.

"Который час?" спросила я.

"Наверное, полдень". Он пожал плечами. "Я не знаю. Время здесь не имеет значения".

Я вытерла рот салфеткой, изучая его. "Ты знаешь, как долго ты здесь находишься?"

"Чуть больше года, судя по тому, сколько раз команда приходит пополнить наши запасы и сделать уборку", — сказал он мне. "Мы все здесь уже давно. Рори появился последним, около семи месяцев назад".

Никаких часов. Никаких календарей. Никакой связи с внешней жизнью. Единственным способом подсчитать месяцы было подсчет пополнения запасов.

Это было похоже на постоянное ожидание чего-то, в чем ты не был уверен, что это когда-нибудь произойдет, а тем более когда.

"Не похоже, что ты должен быть здесь", — сказала я ему.

Он зачерпнул в ванну немного соли для ванны и взял с соседнего столика полотенце и мочалку.

Когда Сталинц Моро был отцом, я думала, что Майка будет другим.

Он уставился на воду. "Мой отец не появлялся на публике девять лет", — объяснил он. "Он живет на яхте, которая постоянно перемещается из порта в порт, и единственная возможность увидеть его для моих пяти братьев и сестры — это когда мы летим на вертолете по координатам, которые он нам посылает".

Где-то я это уже слышала. На самом деле это было довольно умно. Когда вы поставляете оружие террористам и конкурирующим группировкам в странах третьего мира, нарушая "последовательность" тирании, уже находящейся у власти, многие люди хотели бы вашей смерти.

"Люди думают, что богатство означает выбор и свободу", — продолжил он. "Но как же я завидовал этим грязным, босым детям, бегающим по худшим районам, через которые я проезжал в детстве". Наконец он поднял на меня глаза. "Приятно не голодать, но я не хочу жить, как он. Я не хочу власти. Мне плевать на деньги. У меня все было, и теперь я предпочитаю иметь душевный покой".

Я подошла к нему. "Так ты — черная овца?"

Он грустно улыбнулся. "Кому нужно выучить урок о верности семье и не быть киской", — без сомнения, он процитировал слова своего отца.

Итак, мы все застряли здесь. Может, тогда я была не так уж одинока.

Не снимая нижнего белья и топа, я шагнула в ванну, и горячая вода мгновенно распространила удивительные, восхитительные мурашки по всему моему телу.

Он улыбнулся моей попытке проявить скромность, не снимая одежды, но я действительно не была готова к тому, что он уйдет.

Я села, закрыв глаза от приятного ощущения воды. Взяв приманку, он откинул мою голову назад, и вода полилась мне на голову, смачивая волосы, пока он наполнял чашку и делал это снова и снова.

Я открыла глаза и посмотрела в зеркало в другом конце комнаты: вода каскадом стекала по моей спине, груди и намочила майку.

"Что произойдет, когда появится команда пополнения запасов?" спросила я.

"Они пополняют запасы".

Да, да.

"Ты знаешь, о чем я," — сказала я ему.

Если бы я застряла здесь на время, я бы использовала это время с умом. Мне нужно было составить карту дома, изучить землю и начать запасаться едой, водой и, возможно, еще одним оружием.

Майка поднял запястье, показывая мне свой браслет бронзового цвета.

Я изучила его, только сейчас осознав, что все они носят такие браслеты. Вчера я не обратила на это внимания, но теперь, когда я увидела его, я вспомнила, что он есть у всех.

"Он отслеживает нас", — сказал он. "И он не снимается. Поверь мне, мы все пытаемся".

Но у меня такого не было.

"Он вибрирует, когда приближается команда", — объяснил он. "Охрана прибывает первой, и если мы находимся в своих комнатах, как хорошие мальчики, они просто откидывают замок, чтобы обезопасить нас. Если нет, то они найдут нас и сами запрут в комнате. Когда двери снова открываются, их уже нет, холодильник укомплектован, туалеты чистые, гардероб пополнен, а каждый предмет мебели сияет. Почти как будто каждый месяц мы получаем все заново".

"Новый шанс не разбить, не пролить и не залить кровью весь пол, да?"

Он фыркнул. "Да."

"Вы сможете поговорить с ними, когда они придут?"

"Мы можем попытаться". Он снял промокшую повязку с моей руки. "Но в конечном итоге, те, кто отвечает за это, не те, кого мы видим. Команда просто выполняет свою работу".

Он намылил мочалку и аккуратно стер кровь с моей руки.

"И хотя Айдин прав, что тебе следует оставаться на месте, потому что ты не выберешься отсюда живой, — продолжил он, — я бы не стал доверять им, что они спасут тебя, когда придут".

Я напряглась. "Почему ты так говоришь?"

"Ну, они же должны были заметить, что тебя привезли сюда в первую очередь, верно?"

Мое сердце пропустило удар, и я сделала паузу, размышляя.

Можно было предположить, что они видели, как меня привезли, или помогли привезти. Он был прав. Если Айдин не запер меня в подвале и не оставил без присмотра, как он угрожал сделать, им все равно будет все равно, когда они придут через месяц. Они все равно могут не спасти меня.

"Как я уже сказал", —