СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории - Александр Конторович

На территории военного городка Первого полка возвели закрытый комплекс, где совершенно официально проводили опыты на животных в медицинских целях. Кроме строгой охраны, лучшим пугалом для любопытных были слухи о тех несчастных, кто рискнул проникнуть в БиоЦентр и подхватил неведомую заразу. Естественно, на самом деле никаких таких ужасов там не существовало. И без того хватало вполне обычной чумы, малярии и других заболеваний, чтобы плодить биологическое оружие.

Одна легенда прикрытия создана, но их никогда не бывает много. Необходимо было увести будущих последователей на ложный путь, распустив дезинформацию, что наше чудо-лекарство — «калифорний» (как решили назвать пенициллин, во избежание раскрытия природы источника) создается из минерального сырья. Которое, в свою очередь, путем сложной обработки добывается из тех самых отвалов серебряной руды.

Построив форт «Эльдорадо», мы не только на долгие годы скрыли от конкурентов метод получения антибиотика, но и легализовали добычу золота на реке Сакраменто. Для всех в том же форте «выплавлялось» и золото. На самом деле его туда привозили караваны, следующие малоизвестными даже индейцам тропами, с тех самых речных россыпей, где Котозавр отлил себе звезду из первого намытого драгоценного песка.

ЭПИЛОГ

Минздрав предупреждает: нюхательный табак смертельно опасен!

Очередное несостоявшееся предсказание Нострадамуса.

30 сентября 1799 года. Санкт-Петербург

Этот ветреный день сентября тридцатого года одна тысяча семьсот девяносто девятого не задался с самого утра. Сначала камердинер перепутал парики, кои надобно носить во время посещения воинского строя, с теми, что приличествуют только в галантном обществе. А оное, с недавних пор, Павел Петрович сильно невзлюбил. Не по особой какой причине, а только благодаря неудачной шутке одной из фрейлин супруги своей. Отстранение неугодной особы от двора последовало незамедлительно, но до сих пор память царапали ужимки и гримасы придворных, старающихся скрыть злорадные усмешки. Мор и глад на их дома!

Вслед за этим императрица вдруг вознамерилась совершить променад с полагающейся свитой и помпою, совершенно забыв, что на сегодня был намечен смотр лейб-гвардии Измайловского полка. Командира которого, Петра Федоровича Малютина, Император в последнее время привечал всячески. Опять же не обращая внимания на шепотки придворных о неуместном, по их мнению, браке генерала. Пришлось тратить драгоценное время на вразумление супружницы, втолковывая важность ежечасного поддержания порядка и регламента в надеже и опоре государевой — полках, лично ему преданных.

И вот теперь!.. Только начался смотр, войско развернулось в шеренги, а тут кто-то ломится сквозь ряды челяди, таскающейся за самодержцем по плацу. Что за невежа может позволить себе нарушить тщательно выверенный порядок, с первых дней царствования вбиваемый в головы придворных, разбаловавшихся при матушке Екатерине?!

Ну как же, именно генерал Аракчеев! Неужели он еще не осведомлен верными людишками о готовом указе, которым опальный граф отправляется с завтрашнего дня в отставку? Что ему не сидится дома, готовясь к дальней дороге? Ибо не место сейчас таким при дворе. Да вот охрана, как назло, сегодня из преображенцев, где граф служил в чине майора. Не приняла крайних мер против своего бывшего сослуживца, что никак не совместимо с обязанностями личной гвардии и защиты государя! Ох и солоно будет сегодня кому-то, распалял себя Павел Первый, твердой рукой уже третий год вытаскивающий Россию из того болота, куда завела ее матушка. Слишком увлекшаяся, особенно в начале своего правления, разными никчемными идейками.

— Кто позволил вам, граф!.. — Не допуская каких-то возражений, Павел Первый уже приготовился отдать команду скрутить наглеца да спровадить с позорным конвоем в городской дом. На потеху праздной публике.

— Государь! Ваше Императорское Величество! Позвольте слово молвить. Беда великая приключилась! — Генерал пал на колено перед государем, склоняя голову к самой земле.

— Что еще за беда такая? — недовольно процедил император, одновременно делая знак конвою отодвинуть сразу навостривших уши придворных шаркунов подальше. Не всякую новость следует им узнавать одновременно с принципалом, не всякую…

— Если позволите…

— Разрешаю без этикета, граф, ежели и впрямь беда какая у нас.

— Так самую страшную ваш верный слуга, капитан Пайкер смог предотвратить, Ваше…

— Вы не поняли, милейший? Я. Разрешил. Вам. Без. Этикета. Надо повторять?!

Поднявший голову Аракчеев посмотрел сначала в глаза императора, потом быстро огляделся вокруг. Солдаты и офицеры конвоя уже отпихнули свиту подальше, грозно хмуря брови и теребя ножны сабель. Но он все равно понизил голос:

— Я понял. А случилось вот что, государь. Проезжал я на коляске мимо дома цесаревича Александра, как вдруг там раздались выстрелы, крики, а сразу почти вослед дворня и служивый люд кинулись со двора. С криками и воплями. Как верный слуга Вашего Величества, я немедля приказал гнать коляску к подъезду, а кучеру и лакею начать высвистывать полицейских чинов. Дабы разбегание слуг прекратить, вкупе с паникой. Да задержать всех причастных.

Генерал сглотнул, переводя дух.

— Сам же, взявши с собой адъютанта, кинулся в залу, где слышны были голоса и стоны. На пороге, прямо в дверях, лежал капитан Пайкер, прикрывавший своим телом цесаревича. Кровь так и хлестала из ран офицера! Тут послышались шаги от парадного входа, вслед за нами. Оглянувшись, мы увидели человека в партикулярном платье, спешившего по нашим следам. На вопрос, кто есть таков, сей муж представился лекарем из посольства аглицкого, мистером Энтони Арендтом. Мол, оказался недалече, да заслышав выстрелы и крики, бросился, согласно заветам Эскулапия…

— Асклепия, наверное, граф? — поправил Алексея Андреевича государь. — И вы слишком долго рассказываете. Что с сыном моим, наследником Александром?!

— Так вот как раз и хотел об этом поведать, государь! Ибо цесаревич лежал без движения под капитаном, но особых ран на нем мне не было видно. А тут как раз и англичанин этот подоспел да запретил нам с адъютантом сильно тормошить Пайкера, дабы не навредить еще сильнее, чем заговорщики успели.

— Какие еще заговорщики?! Что вы тут несете, граф?

— Так ведь там лежали еще персоны разные, да все при оружии, но уже или мертвые, или сильно увечные. И лежали так, что сразу было видно — стремились они до цесаревича добраться своими саблями и пистолями. Только вот капитан заслонил собой наследника, приняв на себя удары и пули!

Граф помотал головой, будто отгоняя видение давешнего кошмарного зрелища, и продолжил:

— Как только лекарь остановил кровь у капитана, мы немедленно осмотрели цесаревича, найдя его в здравии, но без памяти. Видно, один из первых ударов все же пришелся ему по голове, хотя и плашмя. Так нам объяснил мистер Энтони, когда закончил перевязывать спасителя вашего сына. Да так сноровисто это делал, что прямо на глазах наших Пайкер начал оживать, даже бормотать что-то пытался. Вот только доктор влил ему какую-то микстуру прямо в горло и приказал: «Спать! Ты свое дело уже сделал». Касательно наследника он тоже успокоил нас, что ничего ему страшного не грозит, немного покоя и можно будет перенести на ложе поудобнее. Вот тут и появилась у меня возможность поближе рассмотреть, кто же были эти злодеи…

Тут генерал снова осмотрелся и даже снизил голос до шепота:

— Чудные дела, Ваше Величество! Если бы своими глазами не видел, ни в жисть не поверил бы. Лежали там, с саблями наголо, люди весьма известные и близкие к вам.

— Не тяни, говори толком! — Павел из последних сил сдерживал себя. Руки его нервно терзали перчатки, а лицо пошло красными пятнами.

— Слушаюсь, Ваше Величество! Князь Зубов, Платон Александрович. Два пистоля рядом с ним да палаш кирасирский. Генерал от кавалерии Депрерадович, Николай Иванович. Сабля в руках его кровью запекшейся вся покрыта. Генерал-адъютант Федор Петрович Уваров. Тоже оружный лежал. При мне дышал, хотя лекарь аглицкий и сказал, что не жилец мол, болезный. Другие людишки, поменьше чином, но тоже вельми знатные. Всего их там было около десятка. Так что, только провидение надо благодарить и капитана вашего конвоя Пайкера, что себя не жалея, не дал совершить злодейство до конца. Как только прибыли полицейские чины, велел я им заниматься делом этим, а сам помчался к Вашему Величеству.

Примечания

1

Его Величества Почтеннейший Тайный Совет — сейчас почти декоративная пристройка к правительству Великобритании. Ранее выполнял важнейшие функции по управлению государством. При некоторых монархах переживал периоды расцвета и полноты власти. Иногда находился на грани роспуска и ликвидации. В данный период (конец XIX века) переживает очередной взлет, закончившийся, как ни странно, приданием чисто церемониальных функций.