СМЕРШ «попаданцев». «Зачистка» истории - Александр Конторович

Собственно, пробные лампы мы сделали чуть раньше, еще с применением только механического насоса. Пришлось повозиться с процессом так называемой электрооткачки — «выжигания» остатка воздуха на нагретой до высокой температуры нити. Сначала результаты были так себе. Первая лампа годилась только для выполнения лабораторной работы под названием «Снятие вольт-амперной характеристики вакуумного диода». Причем один раз, после чего она вышла из строя.

Следующие несколько штук также отличались очень коротким сроком службы, от нескольких минут до получаса. Причина быстрого выхода из строя была в разности теплового расширения стекла и выводов, которые в него запаивались. В результате образовывались микротрещины, через которые в лампу потихоньку натекал воздух, после чего нить резко перегорала. Однако и это удалось победить, подобрав подходящий сплав для электродов. Попутно отрабатывалась и сама конструкция ламп, поскольку приоритетной целью было создание автономной аппаратуры коротковолновой радиосвязи для наших агентов за пределами Калифорнии. А это накладывало ограничения на напряжение питания ламп, как накальное, так и анодное.

Таким образом, к концу 1797 года мы начали выпускать радиолампы нескольких видов: довольно простые стержневые триоды для низких и высоких частот, а также детекторный диод. Лампы имели вполне приличный срок службы — не менее пятидесяти часов, и конструкцию, позволяющую достаточно простую замену. Напряжение накала составляло порядка двух вольт, а анода не менее тридцати, что было уже приемлемо.

Кроме ламп, пришлось разрабатывать технологию изготовления и других необходимых радиодеталей — конденсаторов и резисторов. Первые делались из тонкой медной фольги, два слоя которой прокладывались тонкой промасленной бумагой и скручивались в трубочку, после чего заливались сургучом. Вторые получались из специально выточенных угольных стержней.

Химики тоже были крепко озадачены созданием батареек для мобильных радиопередатчиков. Если накальные элементы с напряжением вольт с четвертью получились достаточно просто, по угольно-цинковой схеме, то анодные батареи доставили немало хлопот. Требовалось все-таки соблюсти хоть какие-нибудь требования в плане компактности, а то получалась батарейка больше передатчика.

Наконец, опытный передатчик, полностью из местных компонентов, был готов. Фактически он представлял собой трехламповый трансивер[31], имеющий контура для частот от трех до тридцати мегагерц, что позволяло в том числе использовать и одиннадцатиметровый си-би-диапазон, несколько передатчиков на который у нас было. Вся конструкция временно была собрана «на весу», на широкой доске, однако более-менее работала, по крайней мере, внешне. Оставалось проверить, как все обстоит на самом деле.

В оговоренное время аппарат был включен и в эфир понеслись позывные: «Дакота вызывает Вихри, прием. Дакота вызывает Вихри, прием.» Никакого эффекта. Плавно меняю частоту настройки. Наконец повторять «Дакота… Вихри… прием» меня задолбало и я начал гнать в эфир всякую чушь типа «четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж…» Очередной раз перебрасываю ключ на прием и в наушниках слышу сердитый голос Кобры:

— Кто там в эфире хулиганит?! Какие чумазые чертенки?

Переключаюсь.

— Вихри, это Дакота. Кобра, здесь Динго, как слышишь? Прием.

— Динго, кончай хулиганить. Прием четкий, но разборчивость на тройку. Прием.

— Понял, подожди минуту, сейчас попробую подстроить. Прием. — Начинаю потихоньку подкручивать подстроенные катушки. — Раз, раз, раз… Два, два, два… Три, три, три… Прием.

— Двойки слышны четко. Прием.

— Понял. — Выставляю положения подстройки в соответствующее положение. — Как теперь? Прием.

— Поговори еще, дай послушать. Прием.

— Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж. Прием.

— Слышимость и разборчивость хорошая. Прием.

— Кобра, какая у тебя там частота по индикатору? Прием.

— Канал «Цэ-шестнадцать», двадцать семь, точка, сто пятьдесят пять мегагерц. Прием.

— Принято. — Ставлю метку на шкале. — Погоняй по каналам в обе стороны, надо определить, какие частоты я перекрываю. Через две минуты перейду на прием. Прием.

— Понял. Начали. Прием.

И снова в эфир понеслись «чумазенькие чертята».

— Динго, ответь Кобре. Прием.

— Слушаю. Прием.

— Ты перекрываешь по пять-шесть каналов в обе стороны. Сейчас перейду на двадцать шестой канал, двадцать семь, точка, двести шестьдесят пять. Прием.

Я примерно перенастроил частоту по шкале.

— Здесь Динго. Прием.

— Ты примерно на двадцать пятом канале. Корректируй. Прием.

— Понял, подстраиваюсь. Прием.

На шкале появилась вторая точка. Так мы и настраивали наш трансивер по рации из автобуса.

Следующий этап испытаний надо проводить в телеграфном режиме. Задачей стало «достучаться» до рации Арта за океаном. Поскольку мы с Логиновым никогда толком не умели работать на ключе, хотя читать с телеграфной ленты «морзянку» научились, для испытания пришлось обратиться в школу телеграфистов. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, кого оттуда прислали. Девочка-индианка лет пятнадцати, уже вполне девушка, в камуфляжном костюме и с кобурой на поясе вошла к нам в лабораторию и представилась.

— Меня зовут Птичка. — С деловым видом она огляделась. — Сеньора Ирина сказала, что вам нужно помочь проверить новый телеграфный аппарат.

— Привет! — поздоровался я. — Тебя предупредили, что это пока очень большой секрет.

— Конечно, сеньор хефе, — кивнула она. — Я уже не маленькая, все понимаю.

Я провел девушку к столу, показал аппаратуру. Птичка передвинула ключ, устраиваясь поудобнее, переставила стул, чтобы не тянуться к переключателю «прием-передача».

Уточняю:

— До сеанса связи еще больше получаса. Тебе налить чаю? У нас есть варенье.

— Да-да, сейчас, налейте, пожалуйста. — Она возилась у передатчика, обустраивая рабочее место под себя. Потом, удовлетворившись результатом, перебралась за наш стол.

— Это беспроволочный телеграф, да? — усаживаясь, спросила Птичка.

— Он самый, — кивнул Толя. — И телефон тоже. Но…

— Я знаю, секретный.

— Умница.

— А как по телефону разговаривать, далеко слышно?

— Не очень. С Фортом на побережье связаться можно. Наверное, и подальше дотянет, но пока не пробовали.

— А если сейчас телеграфом свяжемся, можно и разговаривать попробовать? — не унималась девчонка.

— Почему бы и нет, — пожал плечами я. — Но сначала проверяем по программе.

За чаепитием и разговором время пролетело быстро. Вот уже мы включили передатчик, прогрелись лампы. Наконец в наушниках запищала морзянка Арта:

— «Прием четкий и разборчивый».

Убедившись, что все нормально, я переключил рацию на голосовой режим. Птичка пододвинула к себе микрофон.

— Дакота вызывает Арта. Прием.

— Арт на связи, — донеслось сквозь треск. — Разобрать могу, но помехи сильные. Рекомендую на этом заканчивать, аккумуляторы садятся. Прием.

— Принято. Конец связи.

— Конец связи.

Мы с Логиновым переглянулись.

— Вроде все получилось? — спросил он.

— Ага. — Я черкнул на бумажке несколько строк. — Птичка, ты мою жену знаешь?

— Конечно. Кто же не знает Быстроногую Антилопу.

— Будь добра, сбегай, передай ей записку. Я думаю, она скажет тебе, что надо делать.

— Хорошо, сеньор хефе. — И девочка убежала.

На бумажке было написано: «У нас все получилось. С тебя обещанный торт». Следующим вечером мы всей командой пили чай на веранде нашего дома. Птичку тоже пригласили.

Глава пятая

SI VIS РАСЕМ, PARA BELLUM[32]

Война — это великое дело государства,

основа жизни и смерти,

путь к выживанию или гибели.

Это нужно тщательно взвесить и обдумать.

Сунь Цзы

Сентябрь 1798 года. Калифорния, НПЦ «Дакота».

Динго

1

Еще в конце 1796 года у нас состоялся весьма интересный разговор. Речь зашла о вооружении и перспективных боеприпасах. Первым эту тему поднял Зануда, после того как заявка на производство патронов была в очередной раз увеличена.

— А вы в курсе, коллеги, каковы наши запасы свинца, с учетом возможностей рудника?

— Давай, колись, — отозвался Кобра, — что ты задумал?

— Да ничего я не задумал, просто сколько у нас лежит свинцовых слитков, тонн двадцать?

— Двадцать две! — уточнил Старый Империалист.

— Вот именно. Теперь вспомните, сколько весит пуля для карабина как основного оружия наших войск?