Правда о Николае I. Оболганный император - Александр Тюрин

Первым успехом российских войск в Арзерумском походе можно считать переход через Саганлугский хребет. Здесь херсонский полк Бурцова отвлек на себя главные турецкие силы и Кавказский корпус преодолел горные высоты без боя.

Пушкин был свидетелем того, как на реке Инджа-Су турецкий отряд в 500 человек пытался разгромить русские аванпосты. Замечено было Пушкиным и то, что турки обезглавливают трупы русских солдат — головы отсылались в Константинополь, видимо для поднятия настроения у султана и столичной толпы.

16 июня состоялась сражение с турецким авангардом, под командованием Осман-паши Бордуса. Конно-мусульманские части показали себя с наилучшей стороны.

19 июня при Каинлы был разгромлен 30-тысячный корпус сераскира Гаджи-Салеха, сам он попал в плен. Здесь в очередной раз отличился херсонский полк Бурцова, отразивший бешенный натиск турецкой конницы.

Затем у Милли-Дюза был разбит корпус Гагки-паши, его командующий взят в плен казаками. И вновь конно-мусульманские полки были на высоте. Однако Паскевич, всегда требовавший напряжения сил при преследовании разбитого противника, был недоволен нерешительными действиями генерал-майора Остен-Сакена и отстранил его от командования.

Турецкая крепость Гассан-Кале, которую Пушкин называет «ключом Арзеруму», досталась Паскевичу без боя 24 июня.

Взятие Арзерума оказалось не слишком тяжелой задачей. Отпущенные Паскевичем пленные турки сообщили жителям города, что не сераскир разбил русских, а совсем наоборот. Удивление оказалось столь велико, что в Арзеруме начались волнения. Турецкие солдаты, расстроенные потерей народной любви, бросили защищенные артиллерией позиции на высоте Топ-дага, на восточной стороне города. Русский парламентер Бекович-Черкасский (внук князя Бековича, погибшего при Петре в первом хивинском походе) принудил город и сераскира к сдаче. Очевидно, после недавних поражений у турок просто не было сил, чтобы защищать Арзерум. 27 июня (9 июля) войска Паскевича вошли в столицу азиатской Турции, имевшую стотысячное население. Для них теперь открывался путь к Трапезунду.

В противоположность тем сценам насилия, которые творились в городах, занятых турками и персами, в покоренном русскими Арзеруме было тихо. Не тронуты были и гаремы пашей, воевавших против России. Как писал Пушкин, в Арзеруме, где находилось 10 тыс. русского войска, «ни один из жителей ни разу не пожаловался на насилие солдата».

В своем письме Паскевичу император сказал: «Трудно мне выразить, любезный мой Иван Федорович, с каким душевным удовольствием получил я известия, привезенные Дадиановым и Фелькерзамом. Вы все сделали, что можно только ждать после продолжительной и трудной кампании и все сделали в 14 дней; вы вновь прославили имя русское, храброе наше войско и сами приобрели новую, неувядаемую славу; да будет награда вам — первая степень Георгия — памятником для вас и для войск, вами предводительствуемых, славных ваших подвигов и того уважения, которое с искренней дружбой и благодарностью моей навеки принадлежит вам. Изъявите всем мое совершенное удовольствие и признательность; поведение войск после победы мне столь же приятно, сколь славнейшие подвиги военные; оно стоит побед влиянием в пользу нашу… Сего же вечера получил я рапорт Ивана Ивановича из Айдоса… Вопрос чего хочет султан? Казалось бы, правда, и этого довольно, но товарищ Махмуд упрям; зато мои Иван Федорович и Иван Иванович его прошколят досыта».

20 июня, турецкое войско, двигавшиееся из Вана, подошло к Баязету, где стоял русский гарнизон. Туркам удалось занять часть города, но на следующий день они были выбиты русскими из всех кварталов, а армянское ополчение произвело «зачистку».

Подразделения херсонского полка, возглавляемые Бурцовым, занимают укрепленный Бейбурт, главный город лазов. После этого Бурцов пытается взять лазское селение Харт, находящееся на пути в Трапезунд.

Отряд майора Засса не успел подойти к нему на помощь и несколько сотен херсонцев увязли в уличных боях. После подхода дополнительных турецких сил, Бурцов со своими солдатами вынужден был отступить. Армянская конница на этот раз оказалась не на высоте, и не смогла прикрыть отступление русских сил.

После подхода отряда Засса, русские гренадеры снова штурмуют Харт и почти занимают его. Однако во время штурма Иван Бурцов, наверное самый отважный и инициативный командир на этой войне, погибает. Наши силы отходят. Наконец 27 июня русским силам удается полностью окружить и захватить Харт — здесь находят 80 тел зверски замученных русских раненных. Вслед за тем был взят Балахор, находящийся на пути к Трапезунду.

13 августа русские войска уже были в городке Гюмюш-Хане, населенном греками, потомками византийцев, и находящемся в 75 верстах от Трапезунда — турки при отходе грабили его и бесчестили христианок.

Но пять дней спустя было принято решение оставить город, ввиду невозможности пробиться отсюда к Трапезунду по горной местности. Почти все жители Гюмюш-Хане ушли вместе с русскими в район Балахора.

Из-за нападений на эвакуирующихся греков была произведена карательная акции против Катанлы и ряда других турецких деревень.

Карабагцы из конно-мусульманского полка отняли здесь у местных жителей большое количество скота, но захваченные стада были возвращены владельцам генералом Н. Муравьевым. Это вызвало непродолжительные волнения в конно-мусульманских частях, находящихся в Арзеруме.

Ввиду угрозы коммуникациям русский отряд покинул Бейбурт и ушел в Арзерум. В занятых турецких пашалыках было неспокойно, особенно в Арзерумском и Ванском; курдские отряды нападали на русских силы и христианские селения. Вражеские конные шайки действовали в окрестностях Арзерума, Муша, Баязета.

В Аджарии снова собиралось турецкое войско для действий в Гурии, Мингрелии и Имеретии.

Походы генералов Сакена и Гессе в Аджарию оказались неудачным. После поражения отряда Гессе 17 сентября при Цихис-Дзири, в занятом русскими Кобулети началось восстание.

Однако угроза выступления турков со стороны Аджарии была снята успехами Паскевича в Анатолии.

В сентябре состоялась успешная экспедиция русских войск, в том числе и конно-мусульманских полков, в Ольту (Нариман), бывшую гнезом разбойничьих шаек. Второй поход на Бейбурт завершился взятием города и истреблением сил противника. Это произошло 27–28 сентября. Только после этого Паскевичу поступило сообщение, что еще 2 сентября с турками заключен мир в Адрианополе.

Несмотря на неудачи в Аджарии и отмене похода на Трапезунд, кавказская кампания, в целом, оказалась успешной. Поставленные в начале войны задачи были выполнены с лихвой, причем с относительно небольшими потерями. Из Кавказского корпуса выбыло только 3900 человек.

Часть русских войск провела зиму 1828-29 гг. в Арзеруме, Карсе и Баязете, и праздновала Водосвятие на Ефрате. Ефратские святки вызвали бы у любителя истории византийские реминисценции.

Паскевич ставил перед правительством вопрос о переходе к России Карсской области, об объявление Баязетского пашалыка независимым. Первое могло обеспечить бы надежную границу с Турцией по Саганлугскому хребту, обеспечить транзит европейских и русских товаров через Закавказье — Карс с его армянской общиной имел все шансы на превращение в крупный торговый центр. Второе определило бы русское влияние на огромный Курдистан.

Но министр Нессельроде, больше всего заботившийся о европейском равновесии, не известил своевременно о предложениях Паскевича генерала Дибича, ведущего переговоры с турками. Собственный курьер, отправленный Паскевичем, не успел ко времени переговоров в Адрианополь.

Адрианопольский мир

Основой для положений Адрианопольского мирного договора послужили Бухарестский договор и Аккерманская конвенция.

Россия снова показала, что не хочет своего территориального расширения в Европе. Согласно положениям договора Валахия и Молдавия оставались за Турцией (русские войска должны были пребывать там только до выплаты турками контрибуции). Османской империи возвращались все занятые русской армией территории в Румелии, то есть Болгария и Фракии.

Реки Прут и Дунай в районе устья — 115 верст от морского берега до городка Рени — составили границу для России и Турции в Европе.

В Азии во владении России переходила береговая линия Черного моря от устья Кубани до пристани св. Николая (район севернее Батума), включая порты Анапа и Поти.

Этим фактически ставилась точка на черноморской работорговле, процветавшей на протяжении нескольких тысяч лет.

Закубанские черкесы, числящиеся раньше в турецком подданстве, теперь оказывались жителями Российского империи.