Бессердечный принц. Раскол - Яна Мелевич

обитель, чтобы окунуться в государственные дела ради общего блага, — вздохнул господин Томазо и повернулся ко мне. — Княгиня?

Он настойчиво предложил мне руку, отчего Алексей вынужденно шагнул следом. Никому такой расклад не пришелся по вкусу — особенно Владу. Стиснул челюсть, но с места не сдвинулся.

— Вероятно, мне лучше оставить вас, — пробормотала я скромно и проигнорировала тихое шипение Алексея.

Нет уж, сам разбирайся с церковниками! Тем более чужими.

— Уверяю, я не займу много вашего времени, — прощебетал господин Томазо, уводя нас подальше от людей. — ради маленького вопроса я пришел в место, которое мне по статусу посещать не положено.

Остановившись у окна, кардинал оглянулся, затем чинно устроил руки на животе. Степенная речь прервалась, хитрый взор метнулся от меня к Алексею, потом обратно. Я невольно затаила дыхание в ожидании продолжения, поскольку просто так господин Томазо бы не подошел. Да и моего наличия вежливый разговор с наследником престола России не требовал.

— Какой вопрос, кардинал? — Алексей придвинулся ближе, отчего пространство перестало сужаться.

— Всего лишь о новых контрактах на поставку топлива, — интонация господина Томазо источала настоящий мед. — Ваш отец, глубокоуважаемый мною и лично его святейшеством, император Николай издал указ о сокращении поставок странам, имеющим задолженность перед Российской империей.

— Насколько я знаю, у Ватикана все в порядке с выплатами, — равнодушно бросил Алексей.

— Хвала Господу нашему, да, — обратил взор на потолок кардинал и, изучив веселящихся херувимов, продолжил: — Но Рим не располагает средствами для погашения долгов за два прошлых квартала. Король Стефано лично просил его святейшество обратиться к вам с просьбой об отсрочке.

До чего змей. Я восхитилась его наглостью! Знал, что император Николай III уже давно не благоволил итальянцам из-за постоянные вмешательства последних в дела России в Африке. Регулярные попытки, естественно, с подачи США, раздуть конфликты на местном уровне мешали нормальному взаимодействию.

Но ресурсы нужны всем. Даже теплолюбивым жителям Италии, потому-то король Стефано задумался о делах.

— Кардинал, — Алексей отдал бокал пробегающему мимо домовому, — при всем уважении, я не имею ни морального, ни физического права нарушать приказы отца.

— Вскоре вы займете его место. К вам его императорское величество прислушается, — убежденно заявил господин Томазо и горестно вздохнул. — Вы же не хотите, чтобы бедные итальянские семьи замерзали зимой от нехватки тепла? Господь милостив, а вы будете повенчаны Богом на трон, хоть и другой веры. Так проявите снисхождение, достойное будущего монарха. Подумайте, что бы сказал его святейшество, патриарх Пимен II.

Речи господина Томазо буквально сквозили лукавством, притом совсем этого не скрывал. Наоборот, в угольно-черных зрачках поблескивала уверенность в собственной правоте. Будто бы он что-то знал, но пока держал карты нераскрытыми.

Всевышний, кто бы раньше сказал, что именно посланник Ватикана станет для нас проблемой. Притом такой, от которой и не избавишься путем взятки или угроз.

— Наши церкви давно в расколе, кардинал, — последовал ласковый, но весьма едкий ответ Алексея. — С 1054 года. Вы уповаете не на того священнослужителя.

Господин Томазо прищурился, расцепил пальцы и пригладил мантию. А я задумалась, почему сегодня он не надел красную? Цвета крови. Точь-в-точь как заря, ставшая символом для тех, кто сражался против монархии.

— Княгиня, — отвлек меня от сумрачных мыслей господин Томазо, — как вы считаете, если бы его святейшество уговорил короля Стефано помочь императору Николаю с установлением мира, скажем, в Эфиопии. Исключительно ради блага тех несчастных, что живут в кошмарных условиях бесконечных конфликтов.

Да-да, разумеется. Совсем не ради дешевой рабочей силы и добычи золота, опалов, изумрудов, сапфиров и других полезных ископаемых. Я сглотнула, облизнула губы, затем бросила взгляд на застывшего Алексея.

— Ну, — тяжелый ком провалился куда-то в желудок, — это бы улучшило отношения между нашими странами. И, безусловно, спасло бы миллионы жизни.

— Люди всегда важны, — закивал господин Томазо и переключился на Алексея.

— Неужели партнеры короля Стефано позволят столь… неблагоприятный для них союз с Россией?

— Его святейшество донесет до его величества обоюдную выгоду своего предложения, — теперь улыбка кардинала превратилась в оскал. — Поверьте, ваше высочество, Ватикан всегда выступает за переговоры в любом конфликте. Времена, когда столь щепетильные проблемы разрешались путем огня и меча, канули в Лету. Жаль, что не полностью.

Ох, я была на сто процентов уверена, что своей выгоды в данном вопросе Папа Римский бы не упустил. Вероятнее всего, итогом перемирия стран станут еще более щадящие условия продажи топлива и прочих ресурсов для Ватикана. А в дополнение они получат привилегии от Италии.

— Да приведет нас Господь к миру и процветанию, — раскинул руки в стороны господин Томазо.

— Аминь, — иронично сказал Алексей.

— Позволите мне пообщаться с княгиней, ваше высочество. Недолго, а затем я удалюсь в гостиницу. Слишком тяжелый вечер.

Три минуты. Ровно столько до звонка, но кардинал не собирался нам отпускать. Точнее, меня.

— Не останетесь на балет? — поинтересовался Алексей, явно не желая уходить.

— Увы, как я говорил, мирское мне чуждо, — вежливо отказался господин Томазо.

Кивнув, Алексей с явной неохотой покинул нас, и по телу сразу прошелся холод. Напускное дружелюбие кардинала сильно отличалось от добродушия Луизы фон Каприви. Едва удалился цесаревич, господин Томазо изменился в лице: на лоб набежали глубокие морщинки, губы сжались в тонкую линию.

— Княгиня, — уже суше и резче начал он, — следующие слова вы воспримите как оскорбление, но я бы настоятельно рекомендовал вам тщательнее скрывать способности. Особенно в присутствии высокопоставленных лиц, раз уж его императорское высочество выделяет вашу персону среди прочих подданных.

Короткий вздох оборвался, и я с трудом подавила кашель. Пальцы непроизвольно дотронулись до горячих изумрудов, которые засияли пуще прежнего. Обжегшись, я отдернула руку и прямо посмотрела на господина Томазо.

Как он, черт побери, узнал? Даже я не ощущала сейчас собственный дар!

— Мне кажется, вы ошиблись, — холоднее, чем следовало, процедила я.

Склонив голову, господин Томазо вновь сцепил пальцы в замок.

— Вас выдают глаза. Настолько сильный дар не скроет никакой амулет, даже великие украшения Романовых. Поверьте, бывшего инквизитора сложно обмануть, — ответил он. — Цесаревич привлекает к вам ненужное внимание. Столь трогательная забота о вашем благополучии ставит под удар его положение при дворе. Понимаете, о чем я?

— И какое отношение мои личные дела с его императорским высочеством имеют к Папе Римскому