Леди-воровка на драконьем отборе (СИ) - Мария Павловна Лунёва

и нет. Но, как бы там ни было, на душе станет спокойнее и светлее.

И постепенно боль уйдет, притупится и будет легче.

Я улыбнулась через силу. Кажется, невольно нашла тот свой талант, который можно продемонстрировать при дворе. Конечно, ещё остается вариант станцевать портовый танец. И я бы на него решилась, если бы не одно но... С недавних пор у меня проклюнулась совесть, а ещё я отчего-то стала задумываться над чувствами других. И... подставить Мирабель подобным образом просто не имела никакого морального права.

Это Анабель Лакруа может гордо выпятить грудь, обтянуть подолом платья зад и навести шорох в штанах у титулованных лордов. А вот Мирабель всё же благовоспитанная виконтесса. И подставлять её, а тем более лить грязь на её имя, не стану. Потому что я выше всего этого.

Выше!

Тихий смешок сорвался с моих губ. Дается мне, я вдруг повзрослела. Вот так внезапно и болезненно.

И бежать не стану, подставляя всех — начиная с Люси и заканчивая сестрой. Надеюсь, у Дункана хватит здравого смысла не называть моё имя победительницей.

Представляю, как возликует герцогиня. Мерзкая гадюка.Поднявшись, прошлась по комнате и незаметно для себя снова оказалась у окна. Оно манило меня.

Но Рауля внизу уже не было.

Ушел...

— Ну и катись, — выдохнула обиженно. — Катись к своей де Морбэ! Грей постель жене брата. Большего ты и недостоин.

И вроде зла, а в душе просто дыра.

«Всё к лучшему» — в который раз попыталась успокоить себя.

Нет будущего у дознавателя и воровки. Мой путь проложен отцом. И замуж я выйду за видного контрабандиста или за владельца торговой лавки. Нет мне ходу в высшее общество. И неважно, кем является моя мать, главное кто я сама.

А я Черная королева воров столицы.

Глава 14.3

***

Поздний вечер. Казалось бы, моё любимое время суток, можно расслабиться, заняться интересными делами или просто полежать с желтой газетенкой в руках, купленной у мальчишек на улице.

Но не сейчас и не здесь.

Как же мне опостылела эта комната и этот замок. Отбор, являющийся дешевым фарсом. Глупое выражение лиц этих гусынь — кандидаток на роль жен принца. Кажется, теперь я поняла, почему не смогла даже запомнить их имена. Или не пожелала это сделать. А всё просто — они лишь декорация. Ну кто запоминает, какого цвета была кора на бутафорском дереве в том или ином спектакле? Все увлечены актерами и их игрой — действиями и диалогами, бурей эмоций, царившей на сцене.

Наверное, я тоже по замыслу папаши де Морбэ и королевы должна была стать одним из пеньков в их постановке, но не вышло. Подмена случилась, и публика узрела явление еще одного персонажа. Только, к сожалению, роль у меня драматическая — остаться с разбитым сердцем и наблюдать за счастьем других.

Фигушки! Кукиш с маслом! — я злобно растянула губы.Назло всем графьям этого королевства буду любимой, и хоть на костер меня отправляйте.

В дверь постучали. Настойчиво так, даже немного зло.Это насторожило. Люси уже отправилась отдыхать, а больше ко мне вваливаться в столь поздний час и некому. И всё же поднявшись, я поправила подол простенького голубого домашнего платья и поспешила проверить — кого на ночь глядя принесла нелегкая.

Зря! Нужно было просто пропустить этот стук мимо ушей.

Распахнув дверь, я уставилась на Рауля Хелиодоро собственной персоной. Выглядел он странно. Как-то помято. Смущенно и чуточку зло. Не чувствовалось в нем той привычной уверенности, которую он источал. Не горел в его сапфировых глазах огонек соблазнителя.

— А, граф, — улыбнулась я через силу, борясь с внутренним трепетом и желанием расплакаться прямо на этом месте от вновь нахлынувшей волны боли и обиды, разочарования и пустоты. — А вы случайно комнатой не ошиблись? Ваша любовница за дверь от меня обитает. Или компрометировать явились? Так не выйдет, я как бы и при одежде, и не в постели.

— Я хотел объясниться, Бель... — негромко произнес он, так же пытаясь улыбнуться. Выходило у него еще хуже, чем у меня.

— Я вам не Бель, граф! — резко одернула его. — Для вас я леди Гимера и только на «вы».

— Я понимаю, ты зла, — он тяжело кивнул, — то, что там происходило, было не для посторонних глаз.

— Ваша светлость, да я уже как бы и сама сообразила, что удачно оказалась на той полянке...

— Нет, — рыкнул он, на его скулах заходили желваки. — Нет! Ничего ты не поняла...

— Простите сердечно, граф, но я верю только своим глазам и ушам, — процедила в ответ. — И понимаю, почему вы стоите на пороге моей комнаты. Вам всё еще требуется убрать меня с её пути. Но не переживайте, один конкурс и я исчезну. И надеюсь, даже имени больше вашего не услышу.

— Я не отступлюсь, Бель, — он покачал головой. — Не отступлюсь, даже если придется играть грязно. Но тебя я не отпущу.

— Грязно? — я удивленно приподняла бровь. — А до этого что всё чисто ещё было?

— Ты ничего не знаешь, девочка моя! — выдохнул он. — Я хочу объясниться, позволь мне пройти в комнату.

— Катились бы вы, граф, отсюда подальше! — мои эмоции прорвались наружу. — Я большего мерзавца, чем вы, не видывала. А знакомства у меня разные, уж поверьте. Объяснить мне? Что же вы хотите мне поведать? Вы, который являлся сюда, когда я была в постели! Вы, который морочил мне голову, вдувая в уши слова любви. Всё, что я сейчас могу вам сказать — пошел вон из моей жизни! Изменникам и волокитам в ней не место.

— Бель... — он шагнул ко мне, тяжело опираясь на трость.

— А ведь вы мне нравились, лорд Хелиодоро, — прошептала я, хватаясь за остатки самоконтроля. — Скажу даже больше, я была почти влюблена в вас. А теперь мне стыдно за собственную глупость и наивность. Так что пошел вон, мерзавец!

С этими словами я захлопнула дверь, всхлипнула и вдруг поняла, что плачу.

Какой позор! Он видел мои слёзы!

— Бель, — послышался глухой удар и тихий голос. — Я прошу тебя, умоляю, впусти и выслушай.

— Пошел вон, предатель, — дрожащим голосом повторила и трусливо бросилась к кровати.

Обняв подушку, упала набок и прислушалась.

Казалось, он стоит за этой треклятой дверью. Слушает и ждет...Всхлипывая, утирала слезы и чувствовала себя маленькой девочкой. Той самой сиротой без матери, которую жалели все вокруг, как бы я ни хотела в этом признаваться сама себе. Но я слышала их разговоры, эту щенячью жалость, делающую мне больно.

Да я никогда не спрашивала у отца о матери, потому что боялась, что эта женщина меня предала и бросила. Я так страшилась испытать эту боль. Но получила её от другого. Стоило мне выйти из-за спины отца, как моё сердце просто безжалостно раздавили. Лорд Рауль Хелиодоро, о котором я так часто слышала в собственном доме.

Объясниться он желает. Навешать новую порцию лапши на мои уши. Не поверю ни единому слову.

Мерзавец!

Я снова всхлипнула и повернулась на другой бок. В комнате становилось темнее, мои глаза медленно слипались.

"Слишком быстрый сон, — промелькнула мысль в голове, — и тьма такая странная, как туман"

Мое тело медленно обмякло. Слезы высохли, и эмоции улеглись. Я словно парила в некой дымке. Вроде и спала, но в то же время отчетливо слышала, как щелкнул замок двери. Как она с легким скрипом отворилась. Тихо цокнула трость по полу.

Матрас прогнулся, и чья-то теплая ладонь легла на мои волосы. Пригладила их.

— Я тысячу раз проклял этот день и эту женщину, что не может успокоиться, и плетет свои интриги, — густой бас Рауля я не узнать не могла. — Я ненавижу её только за одно то, что теперь страдаешь ты. Ненавижу себя за это. И самое страшное — не понимаю, как теперь вымолить твое прощение, девочка моя. Мой лучик счастья. Никогда я не желал причинять тебе зла. Да, признаюсь, была мысль вывести тебя из этого отбора скомпрометировав. Но лишь потому, что я своей супругой вижу только тебя и никого иного. Просто я люблю тебя, Бель. Люблю безумно, — он медленно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. В этой простой ласке было столько нежности, что мое сердце дрогнуло. — Завтра ты проснешься бодрой и отдохнувшей, моя Бель. Не будешь помнить произнесенных здесь слов, и не вспомнишь, как я приходил к тебе этим вечером. Ты поступишь так, как посчитаешь нужным. А всё это я повторю тебе потом. Расскажу, как сильно люблю и насколько ты важна для меня. А сейчас спи, моя темная королева. Отдыхай, леди Лиса.

Я не успела удивиться, откуда он знает прозвище, данное мне моряками в порту. Моё сознание медленно потухло, и я провалилась в глубокий сон без