Третий ключ - Татьяна Корсакова

– Степаныч, – зареванное Люсино лицо в призрачном лунном свете казалось точно вырубленным из белого мрамора. Василий Степанович перевел взгляд на Спящую даму и невольно вздрогнул. Сейчас, в этот тонкий межевой момент между ночью и утром, Дама казалась живой. Живее и реальнее застывшей на коленях Люси. – Степаныч, он живой, да? Ну ты посмотри сам, живой он или нет! Я не понимаю ничего, не чувствую... Я его по имени зову, а он молчит... А глаза у него закрыты. Это ж хорошо, что закрыты, правда? Был бы мертвый, они бы открытые были, как у покойника. Ой, мамочки, – Люся обхватила себя за плечи, принялась раскачиваться из стороны в сторону, причитая: – Что мы Маринке скажем? У них же дети и вообще любовь... У них любовь, а он поперся среди ночи черт знает куда, чтобы какая-то гадина его убила!

Василий Степанович тяжело вздохнул, сделал знак вконец растерявшемуся Сандро, сказал шепотом:

– Убери ее отсюда, Петра нужно осмотреть. Вдруг и в самом деле живой еще.

Точно почувствовав приближение Сандро, притихшая было Люся снова забилась в истерике, зашлась криком:

– Не трогай! Душегуб проклятый! Ненавижу!

– Наверное, шок. – Сандро пожал широкими плечами и, обхватив визжащую и вырывающуюся Люсю за талию, потащил прочь от Петра.

Василий Степанович присел на корточки перед неподвижным телом участкового, нащупал на кадыкастой шее тонкое, едва различимое биение пульса.

– Живой? – послышался над ухом сиплый голос Макара, а в лицо дохнуло таким ядреным перегаром, что защипало глаза.

– Живой, кажись.

– Так это, коли живой, так нужно в «Скорую» и хозяину позвонить. Нехай приезжают, разбираются. – Макар присел рядом, и перегарный дух сделался совершенно невыносимым.

Уволить – вынес свой вердикт Василий Степанович. Пить на боевом посту – это самое распоследнее дело, придется все ж таки с Михаилом поговорить. Но это позже, сейчас нужно что-то делать с Петром. Успеет «Скорая»? Тут же ситуация серьезнее некуда, а телефона мобильного с собой ни у кого нет. Кто ж спать ложится с мобильником?

– Макар, у меня в кабинете телефон, лови-ка ключи! – он швырнул связку сторожу.

Ключи упали в траву, искать их теперь да искать.

– Да что ж это? – крякнул Макар и, рухнув на четвереньки, принялся прочесывать площадку перед статуями. – Старый я стал, Степаныч, руки трясутся. Ты уж не обессудь. Я сейчас, я скоренько! Они ж недалеко упали...

– Недалеко! – Василий Степанович, изменяя своей степенности и невозмутимости, чертыхнулся, кивнул подоспевшей горничной: – Беги в кабинет Людмилы Аркадьевны, у нее тоже телефон есть. Звони в «Скорую»!

– Степаныч, я одна никуда не пойду! – горничная замотала головой, бросила испуганный взгляд сначала на неподвижное тело, потом на статую и попятилась. – Я по ночи тута бегать не буду! Мне мамка и так уже не велит у вас работать, говорит, что вот эта, – она ткнула пальцем в сторону Дамы, – гневается и всех нас тут переведет.

– Петра не статуя по башке стукнула, – проворчал Василий Степанович себе под нос. – Иди тогда Макару помоги ключи искать.

– Не пойду! Боюся!

– Дура! – буркнул он. – Вон пошла отсюда, не мешайся тогда под ногами!

Уговаривать девицу не пришлось: едва не налетев на ползающего в темноте Макара, она бросилась к Сандро, который никак не мог усмирить беснующуюся Люсю.

В темноте перед статуями, которые с молчаливым равнодушием взирали на происходящее, они остались вдвоем: Василий Степанович, у которого руки отчего-то дрожали с каждой секундой все сильнее и сильнее, и Петр, душа которого уже, может, и вовсе отделилась от тела. А время убегало с просто физически ощутимой стремительностью, липкими кровавыми ручейками просачивалось сквозь пальцы. Василий Степанович подсунул ладонь под голову Петра, вторую положил на лоб, посмотрел на яркую, уже почти полную луну. Что ж делать-то и с временем, и с мальчишкой этим глупым?

Резкий вой сирены вывел его из раздумий, переполошил уже было успокоившихся обитателей поместья.

– «Скорая»! – взвизгнула горничная, указывая пальцем туда, где в непроглядной парковой темноте загорелись разноцветные огоньки. – Быстро-то как, Господи!

И вправду «Скорая»! Вроде и не вызывал никто, а приехали. Да еще и быстро так, как по заказу. Повезло парню, видно, в рубахе родился.

– Откуда «Скорая»? – Люся, которая на время перестала буянить и вырываться, перевела растерянный взгляд с Василия Степановича на Сандро.

– Вызвал кто-то, наверное, – тот привычно уже пожал плечами, попытался обнять Люсю, но она дернулась, отпрыгнула в сторону с невероятной резвостью и выставила перед собой руки, словно защищаясь.

– Лапы убери, урод проклятый! Убери лапы, я сказала! И не подходи ко мне! Вообще не подходи! Уволю на хрен скотину такую!

– Люся, угомонись, – Василий Степанович тяжело вздохнул, еще раз проверил у Петра пульс. Пульс был, но очень слабый, могут и не довезти при такой травме.

– Нашел! – заорал дурным голосом Макар и, покачиваясь, принял вертикальное положение. – Степаныч, нашел ключи-то! Эвон как далеко ты их забросил, а я все равно нашел! – Он поднял руку, и в лунном свете что-то тускло блеснуло. – Что прикажешь делать?

– Да ничего теперь. – Василий Степаныч откинул с высокого Петиного лба вихрастую прядь. – «Скорую» уже вызвал кто-то. Не видишь, что ли?

– А как он? Как Петька? – Люся по большой дуге обошла Сандро, остановилась за спиной Василия Степановича.

– Пока живой. Может, даст бог, довезут до больницы.

– Надо Маринке позвонить, – пробормотала она совершенно потерянным, таким несвойственным ей голосом. – И Свириду, – добавила шепотом. – Он же врач и все такое. У него ж связи. Может, лекарства какие особенные нужны или палата люксовая.

– Операция ему нужна, Люся, а не люксовая палата, – буркнул Василий Степанович и с тяжелым стариковским кряхтением встал на ноги, призывно помахал подъезжающей «Скорой».

– Все равно нужно Свириду позвонить! – Люся упрямо мотнула головой. – Пусть он сам с Маринкой разговаривает. Он же психиатр, он умеет. Наверное, – добавила она не слишком уверенно и громко всхлипнула.

Ребята на «Скорой» приехали толковые и быстрые: немолодой уже врач, девчонка-фельдшерица и здоровенный, под два метра ростом водила. На осмотр ушла всего пара минут, после чего врач велел грузить Петра в машину.

– Доктор, ну как он? Жить будет? – спросил Василий Степанович.

– Не могу сказать, – буркнул врач. – Если до больницы довезем, так, может, и выживет. Хотя сомневаюсь, при такой-то травме. Вы милицию вызвали? – спросил строго. – Это ж явно он не сам так головой приложился.

– Не вызвали, – Василий Степанович растерянно пожал плечами. – Он у нас сам вроде как милиция, участковый местный.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});