Сыщица по амурным делам - Мария Жукова-Гладкова

Верка тут же вспомнила о Натэлле – Наталье Игоревне, астрологине, или кто она там. Алла Сергеевна грохнулась в обморок, увидев ее. Значит, нельзя исключать, что Натэлла знала кое о каких делишках мадам Тарасовой (и Багловского) и вполне могла их заложить. Или уже собиралась. Или шантажировала их. В Аллу Сергеевну кто-то стрелял перед домом журналистки Лаушкиной. Натэлла? Или нанятый теперь уже ею киллер? Вполне могли стрелять, чтобы припугнуть ее.

А если Натэлла помогала парочке в сбыте товара – хотя бы подключая все того же Мишку Котляровского, своего первого мужа? И теперь хочет получить свою долю? Алла Сергеевна же и Багловский не намерены платить.

– Но тогда я не понимаю одного, – сказала я вслух, обращаясь ко всем сразу. – Почему Багловский сам поперся к Афганцу с рассказом о наркоте? Он пришел сам! Так говорил Афганец.

– Запахло жареным, – пожал плечами Николай Иванович. – Решил заранее снять обвинение с себя. Возможно, они с Аллой Сергеевной уже запланировали, как смоются. Тут – заметали следы. Канал можно было сдать. Пустить пыль в глаза жене Багловского. Вообще всем. Ведь вы же, и даже ваш Афганец, считаете бедного несчастного Багловского взятым в заложники каким-то негодяем, как и Аллу Сергеевну? А они сейчас на пару, может, уже греются на каком-то теплом острове!

Я кивнула задумчиво и сказала Николаю Ивановичу, что нам пора в турфирму.

– А меня в автосервис отвезете? – встряла Верка.

Я ответила, что водитель вначале доставит меня к месту работы, а потом уделит внимание моей подружке.

Николай Иванович поехал за Веркой вместе с ее шубой, телефоном и сумочкой. Подчиненный Максимова, появлявшийся у меня в офисе, благородно вернул и мое, и Веркино добро. Хороший все-таки человек Владислав Юрьевич! Или понял, что с нами лучше дружить?

В мою трубку даже не воткнули никакое вредное «насекомое».

Глава 19

22 марта, понедельник

Вечером, сидя в моей кухне, мы вчетвером снова устроили совещание под Костину стряпню. Сашка болтался где-то у приятеля. Братцу очень хотелось выпить, я эти порывы пресекала, упирая на то, что в одиночестве пьют только алкаши, а мы с Веркой и Николаем Ивановичем сейчас не можем себе позволить спиртное, так как нельзя исключать, что нам еще придется садиться за руль.

– Лана, может, хватит, а?! – завопил братец. – Ведь допрыгаешься же! Вторую машину взрывают!

Николай Иванович изобразил на лице удивление, а братец в красках поведал ему о наших ноябрьских приключениях. Водитель качал головой, но в глазах его читалось восхищение. Люблю мужчин, которые в состоянии оценить мои таланты!

Мы с Веркой, привычные к эмоциональным выступлениям братца, не очень-то его слушали (да и что слушать? Историю эту знали не хуже его) и налегали на Костину стряпню. Готовить у него получается гораздо лучше, чем меня воспитывать, не говоря уже о Верке.

Когда братец выдохся, я предложила вернуться к нашим баранам и обсудить планы на сегодняшний вечер.

– Куда ты еще собралась на ночь глядя?! – завопил Костя истошным голосом. – О себе не думаешь, обо мне не думаешь, о ребенке не думаешь, о Николае подумай! У него семья! А те, кто с тобой свяжутся…

– Что? – с любопытством глянула я на брата.

– Видел я мужиков после того, как ты им лапшу на уши навешивала, – буркнул Костя.

Я заметила, что Николая Ивановича я наняла в качестве водителя и ни для каких других целей использовать его не собираюсь. Правда, тут же высказалась относительно завтрашнего дня – и последующих. У меня появилась мысль последить за астрологическим салоном: кто в него заходит, кто оттуда выходит… А вдруг знакомые лица найдутся?

Кого, кроме Николая Ивановича, посадить на пост? Мне, во-первых, некогда, во-вторых, Натэлла уже может знать мою физиономию, раз я на похоронах находилась поблизости от гроба. Верке тоже нельзя засвечиваться, да и Верка – личность приметная, Наталья Игоревна может ее вспомнить (подружка не так уж сильно изменилась), да и на похоронах тоже ее видела. А Николая Ивановича никто не знает.

– Фотоаппарат у вас есть? – уточнила я.

– Обижаете, Светлана Алексеевна!

Более того, Николай Иванович предложил даже, так сказать, лечь грудью на амбразуру – то есть сходить на прием (или как там это называется) к астрологу, причем напроситься именно к Наталье Игоревне. Я похвалила его за инициативу.

– Но сегодня-то что делаем? – встряла Верка.

– Успокойтесь вы, обе! – опять завопил братец.

Но мы не обращали на него внимания. Верка смотрела на меня, ожидая решения. Я же давно собиралась съездить к лучшему другу Тарасова, Льву Ивановичу, чьей жилплощадью Стас активно пользовался для встреч с любимыми девушками.

– А, Левушка, – протянула Верка. – Знаем, знаем!

Костя посмотрел на подружку, как затравленный зверь. «Может, мне его почаще с собой в фирму брать?» – мелькнула у меня мысль. Может, все-таки переключится на кого-то из моих сотрудниц, на новенькую, например? С Веркой-то у него все равно никаких шансов. И зачем братцу лишние переживания в его возрасте? Правда, он теперь котенка гладит – для понижения давления. Хотя с такой сестрой, как я, низким оно просто не может быть.

– Ну что, едем? – посмотрел на меня Николай Иванович.

Мы с Веркой встали из-за стола, чмокнули Костю в щеку и отправились одеваться, сокрушаясь, что мы обе временно безлошадные. Николай Иванович заверил, что доставит нас в лучшем виде куда угодно.

* * *

Лев Иванович, которому мы позвонили и предупредили о своем появлении, встретил нас в апартаментах, не уступавших по масштабу Лешкиным, а по количеству статуй в углах – дому Максимова. Может, и мне статую какую-нибудь заиметь? Привезти из очередного вояжа… Наш народ частенько из экзотических стран всяких разных деревянных папуасов тащит, сама неоднократно была свидетельницей пререканий граждан со стюардессами западных авиакомпаний, не желавших пускать в салон с трудом державшихся на ногах русских туристов в обнимку со статуями, которых те не пожелали сдать в багаж, по всей вероятности спутав их с любимыми женщинами – взгляды уже были сильно затуманены, а в прихваченных в салон сумках и полиэтиленовых пакетах из «Дьюти-фри» еще и призывно позвякивало. Когда мы с сыном в последний раз летели с празднования Нового года, французские стюардессы после эмоциональных высказываний перехватили четыре статуи пристяжным ремнем, снятым с кресла, и поставили их в шкафчик, где обычно висит их собственная одежда, которую им пришлось переложить куда-то еще. Стюардессы пытались все это объяснить нашим мальчикам, но мальчики не знали ни английского, ни французского и почему-то восприняли особенно эмоциональную речь старшей бортпроводницы за вполне определенное предложение к русским парням от французских женщин, в результате чего возмущенные до глубины души стюардессы быстро исчезли из последнего салона, подхватив свои зимние вещи. Напитки и горячий ужин тогда в нашем салоне развозили только стюарды. Женщины там больше появиться не решались.

– Признаться, давно вас ждал, Светлана Алексеевна, – сказал мне Лев.

– Это вы послали мне письмо? – уточнила я, не видевшая другой кандидатуры. Кто еще мог отправить мне последнее послание Тарасова?

– Я, – кивнул хозяин. – И Стас просил меня рассказать вам все, что мне известно, – когда вы сами до меня доберетесь. Он на вас большие надежды возлагал.

– А почему? – встряла Верка, которая, как я предполагала, уже запланировала тут сегодня заночевать.

– Ты, Веруша, со Светланой Алексеевной сколько лет знакома?

– Много, – ответила подружка, скрывавшая истинный возраст от всех своих клиентов.

– Ну и на кого бы ты положилась на месте Стаса, если бы пришлось выбирать?

– На тебя, например, – ответила Верка.

Лев Иванович заявил, что Стас и положился – на него и на меня, надеясь, что мы хотя бы после его смерти разберемся в происходящем и проследим, чтобы Рома, да и второй сын не были обделены. За своего законного дитятю, правда, Стас не особо беспокоился: курица-наседка Алла Сергеевна свое сокровище в обиду не даст.

Именно от Льва Ивановича мы услышали, каким образом Тарасов узнал о поставках наркотиков через «Неву-металл».

Как мы знали, Тарасов украдкой встречался с Инной Баймаковой, инструктором по аэробике, с которой он познакомился в спорткомплексе, где иногда подкачивался. Я уточнила: часто ли он там бывал и заезжал ли в последние четверг и понедельник своей жизни? Лев Иванович ответил, что эти дни были как раз днями его встреч с Инной. Как правило, Тарасов пользовался еще одной, пустующей квартирой или дачей Льва Ивановича.

Уже собираясь покинуть квартиру, чтобы ехать домой, Тарасов получил сообщение от верного дедка-охранника, не признающего новых молодцев в камуфляже. Дедок позвонил старому хозяину на трубку и сообщил, что «главный захватчик» прибыл в сопровождении нескольких своих чучел и все они шастают где-то по заводу.