Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях - Егор Петрович Ковалевский

и отказалась от собственных убеждений, и перейдем непосредственно к самому факту, то есть к контрабандной торговле опиумом.

Англичане умели сообщить этой контрабанде такое быстрое развитие, такие гигантские размеры, до которых едва ли доходила какая-либо дозволенная, узаконенная трактатами торговля. Вот что говорит Медгурст (W. H. Medhurst) о вывозе опиума Ост-Индской Компанией в Китай в последние годы до начатия войны:

[32],[33]

в 1837 было вывезено 34,000, т. е. на сумму 100 мил. руб. ассиг. Сведения собранные Медгурстом за этот год, оканчиваются весенними месяцами; в 1838 году вывоз еще значительно увеличился; в один июль вывезено около 5,000 ящиков; в 1839 году, как известно, возникл и неприязненные действия между Англией и Китаем. В этот год, по сведениям, собранным мной из других источников[34], оказывается, что в Калькутте продано опиума, для отправления в Китай, всего на 7.683,703 рупий[35]; в 1843-1844 (последовавшем за заключением трактата) на 22.846,066 рупий, в 1846-1847 на 30.702,994 рупий, в 1847-1848 на 23.625,153 рупий, в 1848-1849 на 34.930,275 рупий. Чистую прибыль торговли Индии с Китаем опиумом можно положить около 50 миллионов руб. ассиг.

Приступая к описанию пагубного действия торговли опиумом, выпишу мнение одного из китайцев, пользовавшегося некогда большим влиянием в государстве; конечно, это авторитет весьма важный в разбираемом деле.

Хуан-дзи-дзы прошел по всем степеням государственного управления, и уже в звании вице-президента Палаты Жертвенных Обрядов, в 1836 году, подал богдохану доклад об опиуме; в этом докладе он, между прочим, говорит: «Человек, начавший курить опиум, уж не может остановиться, и эта привычка делается столь сильной и могущественной, что она подавляет все чувства, заставляет забыть обязанности к семейству, которое несчастный ведет к погибели, и делается гораздо сильнее, чем привязанность к жизни. Предающиеся этой пагубной страсти в скором времени теряют здоровье и силы; цвет лица их делается болезненным, зубы чернеют, эти люди видят сами, что роют себе могилу, но уже не могут отойти от нее. Курение опиума нынче распространилось более чем когда-либо; эта страсть, убивающая всякую нравственность, господствует на всем пространстве Китая. Во время правления Цян-лун и предшествовавших ему, когда опиум был принимаем в таможне и оплачивался пошлиной, за него давали чай и другие китайские произведения; но нынче, страшась запретительных законов, не смеют выменивать его публично и покупают под рукой всегда на наличные деньги. В царствование Цзя-цина получалось в Китае несколько сотен ящиков в год; теперь же число это увеличилось далеко за 20,000. За ящик опиума, известного под именем черной земли, который считается лучшим, платят около 800 долларов монетой. За так называемую белую кожу второго сорта платят по 600 долларов, а за красную по 400. Таким образом, Китай ежегодно теряет до 10 мил. лан чистого серебра (около 80 мил. руб. ассиг.). Прежде варвары (иностранцы), торговавшие с Китаем, привозили сюда серебро взамен наших произведений и это было источником благосостояния приморского народонаселения; но с тех пор, как стали торговать опиумом посредством контрабанды и, следственно, на наличные деньги, серебро выходит из империи и никакими путями не поступает в нее».

«До 1836 года лана серебра стоила около 1,000 больших чохов, но в это последнее время возвысилась до 1,200 и 1,300 больших чохов (заметим, что нынче она стоит 2,000), и, таким образом, ценность серебра возвышается беспрестанно, вместо того, чтоб понижаться… Если внутренние произведения будут таким образом поглощаться за морем, уменьшаясь день ото дня и месяц от месяца, то мы будем наконец доведены до такого положения, о котором я и думать не смею».

Далее Хуан-дзи-дзы опровергает мнение тех, которые, желая уничтожить ввоз опиума, советуют правительству прервать все сношения с иностранцами, торгующими в Кантоне. «Разумеется (говорит он) для правительства ничего не значит пожертвовать несколькими миллионами таможенной пошлины, собираемой с иностранных товаров; но, во-первых, справедливо ли пресечь торговлю со всеми, между тем, как одни англичане привозят опиум? Во-вторых, приморские жители, только существующие заграничной торговлей, будут доведены до крайности; в-третьих, есть ли возможность совершенно пресечь сношения с иностранцами? Англичане, производящие ныне контрабандную торговлю опиумом с берегами Китая и проникавшие даже до берегов Маньчжурии, не станут ли ее продолжать по-прежнему, вопреки всех запрещений, тем более, что, несмотря на всю справедливость и строгость китайских законов, в самом Китае всегда найдутся люди, которых варвары сумеют соблазнить и вовлечь в сношения с собой для промена опиума».

Осторожный китаец только боится договорить свою мысль, а она ясно видна из всего доклада. Хуан-дзи-дзы не без основания опасается, что у китайского правительства не достанет средства воспретить торговлю, которой англичане, конечно, станут добиваться вооруженной рукой, и эти опасения впоследствии вполне оправдались. В заключение, он предлагает свое мнение, если не свидетельствующее в пользу его человеколюбивых правил, то вполне выказывающее знание дела и стремление исторгнуть, какими бы то ни было путями, Китай из бедственного положения, в какое его поставила запретительная система торговли опиумом.

«Хотя всеми признано, что курильщики опиума умирают преждевременно, однако в Китай каждый день довольно родится детей для увеличения его народонаселения, и нет повода опасаться, чтоб народонаселение уменьшилось; но надобно как можно торопиться остановить быстрый исток богатства, что говорю: богатства – души Китая. Закрыть все наши порты для торговли с иностранцами – вещь невозможная. А как запретительные законы, собственно до торговли опиума относящиеся, не достигают цели, то остается единственное средство обратиться к старому порядку: допустить ввоз опиума, взимая с него таможенную пошлину, как с лекарства, с тем, чтоб, взамен опиума, доставлять компании различных произведений Китая, а не деньги. Так как таможенные пошлины будут гораздо меньше расходов, употребляемых на контрабандную торговлю, то варвары станут охотно исполнять законы империи нашей и иностранные деньги по-прежнему потекут в Китай, из которого вывоз серебра строжайше воспретить…» «Необходимо воспретить курение опиума всем чиновникам, военным и гражданским, учащимся и солдатам, но следует разрешить народу».

Не говорю уж о том, как предосудительна такая мера для благоустроенного правительства; замечу только, что если народу, если слугам дозволить курить опиум, то не будет никакого средства уличить чиновников, как бы ни были они преданы этой страсти, потому что опиумные трубки и другие принадлежности курения, которые найдут у них, всегда будут присвоиваться слугами. Но кажется Хуан-дзи-дзы хотел действовать более на нравственную сторону высшего сословия, рассчитывая на то, что опиум как презрительное средство наслаждений, преданное законом черни, сделается предосудительным для образованного класса чиновников.

Не так думали те, которых суждению богдохан передал этот доклад. Большая часть из них требовала строжайшего запрещения