Не гламур. Страсти по Маргарите - Андрей Константинов

– А что, их уже трое? – подскочила Лаппа.

– Да: три дня – три звонка.

– Они что – с цепи сорвались? Ты хоть, надеюсь, выяснила, – что это их вдруг прорвало?

– Выяснила. Звонят по объявлению в газете, – обиженно сказала Пчелкина.

– По какому такому объявлению? Кто давал?

– Ой, а ведь и правда – не давали, – обескураженно протянула Люся.

– Мать вашу! – завопила Ритка. – Срочно прошерстить всю прессу за неделю: и деловую, и газеты частных объявлений.

Мы бросились выполнять приказ. Через час поисков нашли небольшой текст в одной из деловых газет: «ООО „Лапушки" уполномочено заявить, что…» Мы сидели с раскрытыми ртами: кто-то пытался продать 51 процент долей нашего ООО.

– И чья же это работа? – грозно процедила Лаппа.

– Не наша же! – разозлилась и я. – Что ты на всех кидаешься?

– Да нет, – смутилась Рита. – Это я вслух размышляю…

– Девчонки, – встряла Ника. – В этой газете у меня однокурсница работает. Давайте я узнаю, откуда ветер дует.

– Вперед!

Стрельцовой повезло. Ее однокурсница сделала неплохую карьеру в этой газете, поэтому в рекламном отделе ей доверили коммерческую тайну. Объявление в газету дала некая Лебедева Лариса Сергеевна. Там же, в рекламном отделе, остался и ее телефон. Через полчаса все мы ахнули: Лебедева была личным секретарем… редактора «Дамского поклонника» Ворошилова.

Честно говоря, лично я просто опупела. Сергей Сергеевич Ворошилов! Омерзительный человек, которого мы ненавидели, как сказала бы Катя, «всеми фибрами нашей души». И что ему еще от нас надо? Озолотился на нас самым бессовестным образом и еще хочет?

– Девчонки, это – блеф! Ворошилов – бизнесмен и прекрасно понимает, что пока мы сами не захотим, все доли нашего ООО остаются внутри фирмы, – сказала Рита и глянула на Люсю. Та кивком подтвердила правдивость слов Лаппы.

– Тогда зачем все это? Все эти объявления в газете, эти звонки? – спросила Катя.

– Чтобы деморализовать нас. Выбить из колеи. Заставить нервничать. Вон, Люся уже готова отдаться первому встречному. По звонку.

– Не отдаться, а продаться, – покраснела Пчелкина.

– Какая разница, – поддержала Риту Ника. – Только отдаются по любви, а продаются, знаешь, кто?

– Ну, тебе, конечно, виднее, – окрысилась Пчелкина.

– Хватит! – повысила голос Лаппа. – Вот он и добился того, чего хотел: мы уже собачиться начинаем…

– Правильно, девочки, давайте дружить, – тихо сказала Оля.

– И – работать! Нам надо обязательно задружиться с Шершневым, – озабоченно сказала Рита. – Без повышения тиража мы – не влиятельны. Невлиятельный журнал не получит рекламы. И так далее. Нам нужен Шершнев!

Она осмотрела всех нас. Задержалась взглядом на Нике.

– И не смотри так, – отмахнулась Стрельцова. – Ты же знаешь, он на женские чары не реагирует. Люсинда ведь ездила к нему в офис – бесполезняк. Даже французик сразу откликнулся, а этот – ни в какую…

– У кого какие предложения?

– Я же предлагала, – вспомнила Роза, – собрать компромат и шантажировать. Ведь у каждого в шкафу есть свои скелеты.

– Нет, девочки, нужны другие методы, – отмахнулась Лаппа. – Шантаж мы уже проходили…

Мы все задумались.

– А может, его… возвысить? – неуверенно спросила Пчелкина.

– Что ты имеешь в виду?

– Девочки, но ведь всем известно, что мужчины любят, когда их хвалят, – напомнила нам Люся правило № 1. – Ведь кто такой, по сути, Шершнев? Обычный торгаш. Хоть ты и говоришь, что наша печатная продукция – особенный, идеологический товар, но ведь, если вдуматься, – обычный ширпотреб, обычные товары народного потребления. И в этом он ничуть не отличается от простого крупного оптовика чая, мебели или колготок. Но про тех никто ничего не пишет, а этого мы поднимем. Сделаем с ним интервью, распишем рабочий день бизнесмена, сделаем хорошую фотосъемку, расскажем, как трудно – при нашем законодательстве – развивать и двигать деловую Россию…

Пчелкина аж запыхалась. Ника во все глаза смотрела на Люсю:

– А что, молодец, Пчела, в правильном направлении мыслит. Главное – добраться до него, объяснить суть задачи. Я думаю – не устоит. Это будет почище обольщения.

– Согласна. Хорошая идея, – потянулась Лаппа в кресле. – Кому поручим самое важное на сегодня задание?

И вдруг все сразу посмотрели на меня. Девчонки, возможно, вспомнили мой сногсшибательный роман с пластическим хирургом, который стал основой для скандального материала-экшена в нашем журнале.

* * *

А началось все тогда, помнится, с моего звонка землячке.

– Маришка, скажи мне, в Петербурге есть клиника пластической хирургии? – пытала я в четыре часа утра свою закадычную подружку Маринку Бодрову.

– Ну есть, наверное. Не может не быть, – сонно ответила она.

Курица! Вечно спит, как ни позвонишь, все время в постели. Такое впечатление, что она там поселилась навечно среди подушек и одеял. «Человек проводит две трети своей жизни во сне, и при том – не самую худшую ее часть», – не уставала назидать мне Маринка.

– Нет, мне точно надо знать! – настаивала я.

– А зачем? – проявила вялый интерес засоня.

– Ну, зачем-зачем… Мариша, как ты не понимаешь, что с таким носом дышать нельзя, не то что жить! – не выдержала я.

– Боже, Машка, ты пьяная, что ли? – сразу проснулась она. – Чем тебе твой нос не угодил?

Балда! Как что, так сразу – «выпила, да? Выпила?». Все моя троюродная баба Маня виновата. Пьянчужка та еще! Экспериментатор! Сама сконструировала какой-то невероятный самогонный аппарат. Пять кранов, из каждого бьет струя отменной браги. Пьет ее вместо воды и хоть бы хны. Весе-е-елая! Девяносто шесть лет, а бегает быстрее трактора. Но всем с какого-то непонятного переполоха втемяшилось в голову, что я обязательно должна пойти по ее стопам, переняв бабкину тягу к зеленому змию. Хотя то, что произошло потом, вполне могло превратить меня в неизлечимую алкашку.

Если откровенно, я не считаю себя такой уж красавицей, хотя в свое время газета «Явка с повинной», проведя народный кастинг, отобрала меня в числе других семи девушек на роль Маргариты в фильме Вортко. Вот фигура и ноги у меня – то, что надо! А единственный недостаток, который, на мой взгляд, портил мою внешность, – это нос, доставшийся мне от деда Никандра, бравого красного комиссара. Но большие размеры – достоинство мужчин. А у женщины должно все быть маленькое и аккуратненькое. Я потом, когда нас не утвердили на роль, а утвердили известную питерскую актрису, даже особо не расстроилась, хоть нас и считали красавицами. Люся Пчелкина, на мой взгляд, была чуточку ленива и пышновата для Маргариты. Оля – по возрасту мала еще. Роза – слишком смуглая и скуластая. Катя – чересчур тихая. Рита – излишне жесткая, волевая. Ника – просто смешливая вертушка. Ну а я – с носом.

Мой нос, большой и острый, с горбинкой посередине, настоящий шнобель! – портил мне всю мою личную жизнь. В школе ни один мальчик не приглашал меня танцевать – кто будет дружить с девочкой по кличке «Карлик-Нос»? Только на сборах мне удавалось уйти от преследующего меня прозвища. В среде спортсменов ценились совсем иные качества – а я была лучшей разыгрывающей в своей подгруппе! «Мария! – говорил мне тренер. – На площадке ты неотразима».

Да, и вот когда я однажды увидела себя в поганом журнале «Дамский поклонник», увидела свой нос глазами «миллионов читателей», а главное – подпись под снимком (совершенно издевательскую – «такому пупсику и носик украшение»), я поняла, что наступил в моей жизни перелом. Или сейчас, или никогда. Срочно нужен маленький, по-настоящему хорошенький носик! Срочно!!! Кто знает, может быть, меня и вправду ждет карьера фотомодели…

Мое боевое журналистское крещение в журнале состоялось тогда, когда я всех так достала со своим носом, что девки из «Лапушек» решили провести со мной эксперимент «испытано на себе». Ника, как единственная профессиональная журналистка в нашем гареме, назвала это «включенный репортаж».

– В общем, фиксируй все детали, – инструктировала она меня перед походом в клинику. – Запоминай выражение лиц пациентов, фразочки докторов, смотри все время по сторонам и фотографируй. Фотографируй все – цветок в горшке, больничную утку, хорошенькую медсестру, а лучше – врача… Потом все расскажешь Кате, она литературно оформит твои страдания.

…Перед тем как пойти в клинику, я долго, как никогда, изучала в зеркале свое лицо. И все мне в нем перестало нравиться. Нос, само собой. Но и губы слишком тонкие. И зубы, как у… Глаза… Вот глаза вроде ничего. Но я сразу вспомнила слова этой сучки Розы: «Машка, глаза у тебя, конечно, красивые, зеленые. Редкий цвет. Но только взгляд у тебя какой-то затравленный, как у бездомной собаки. Давай, выдавливай из себя раба, как советовал всем разумным людям писатель Чехов. Читала такого?» Я неделю после этих слов из библиотеки не вылезала… Хотя больше я предпочитаю книжки по психологии – вот моя школа жизни! Ну ничего, сделаю себе нос, тогда держитесь все!