В перекрестье Времён - Валерий Иванов-Смоленский

На орден Роба, разумеется, не рассчитывал. Это что же надо совершить, чтобы тебя наградили настоящим, по возможности боевым, орденом? По меньшей мере, где-то повоевать и совершить ратный подвиг. Но для армии Роба был еще мал, а с оружием обращаться пока не умел. Максимум его боевого опыта составляли стрельба из рогатки (но это еще почти в младенческом возрасте) и в тире из воздушки, то есть из винтовки, выплевывающей маленькие свинцовые пульки под воздействием сжатого воздуха. И то результаты были, скажем так, не очень. Один раз сбил самолет, да еще раз попаданием в цель запустил старинный хрипучий граммофон с песней про какую-то дубинушку. А пулек израсходовал десятка полтора.

Могли ли дать медаль без участия в военных действиях? Могли. Роба специально изучил этот вопрос. Например, требовалось спасти тонущего человека. Но в плавании Роба был слабоват, и операция по спасению утопленника могла закончиться печально — приземлением спасателя на дне водоема рядом, а то и в обнимку, с этим самым утопленником. Вариант с пожаром был получше. Вытащить, скажем, ребенка из пылающего дома Роба мог бы запросто. Здесь бы и волшебная пластинка помогла избежать опасности сгореть самому. Но поди-ка дождись этого пожара, да еще с дитем впридачу. Сейчас, судя по сообщениям эмчэсовцев, горят, в основном, пьяные в постелях, забывшие потушить сигарету. Никакой романтики. Да совершить в мирное время подвиг трудно, почти невозможно.

И все же, если очень хочется, то невозможное случается… Тем более, что мечты, которые в принципе возможны — это уже не мечты, а наброски плана действий.

Весь день Робе в школе не везло. Учителя, словно сговорившись, отчего-то вызывали его к доске на каждом уроке. Он не смог блеснуть даже по тем предметам, в которых считал себя докой.

Домой они возвращались своей дружной четверкой, поскольку Маринка назначила очередное заседание Юного Дозора для подведения итогов и перспектив на будущее. Приближались длинные летние каникулы и следовало определиться, то ли сделать перерыв, если все разъедутся отдыхать, то ли продолжить работу в полном или усеченном составе.

Вдали возле двухэтажного здания детского садика мелькали красно-синие милицейские сполохи и толпился кучками народ. Детсад стоял обособленно и находился в глубине парка, окруженный деревянным, раскрашенном веселыми мультяшными картинками, заборчиком.

— Что-то случилось…, - встревоженно сказала Маринка.

— Пожар? — предположила Светка.

— Нет, — уверенно возразил Роба, — не видно дыма и пожарные машины отсутствуют.

— Может несчастный случай? — продолжила гадать Светка.

— Айда, посмотрим, — предложил Генка, любивший наблюдать экстремальные ситуации и норовивший поучаствовать в них, если получится.

Ребята подошли поближе. Здание садика было оцеплено по периметру забора спецназовцами с овчарками на поводках. Вокруг стояли несколько милицейских автомобилей с включенными мигалками. Возле ворот центрального входа стояла необычная автомашина с закрытым металлическим кузовом темно-серого цвета и вращающейся радиоантенной на его крыше. Рядом с машиной и несколько поодаль переговаривались возбужденные люди в милицейской и военной форме. Здесь же, неподалеку, кучковались немногочисленные зеваки. Все смотрели в сторону здания.

Оттуда вдруг неожиданно бабахнул выстрел. Милиционеры и военные инстинктивно пригнулись, а все гражданские врассыпную бросились в сторону улицы, но вновь остановились и стали вновь группироваться и возбужденно обсуждать происшедшее.

Маринка, Светка и Генка побежали с расспросами к одной из таких группок, чтобы выяснить ситуацию. Многоопытный же Роба решил получить информацию, что называется, из первых рук. Он примостился возле милицейского микроавтобуса, из которого доносились обрывки переговоров по громкоговорящей связи. Возле задней глухой стороны кузова никого не было, и Роба, сделав вид, что осторожно выглядывает из-за автобуса в сторону здания, прильнул ухом к холодной обшивке кузова. И сразу оказался в курсе происходящего, так как кто-то из милицейских чинов докладывал сложившуюся ситуацию своему начальству.

— … пока точно неизвестно, товарищ генерал, — послышался голос докладывавшего, — по предварительным данным в садике взята в заложники группа детишек ясельного возраста, в количестве одиннадцати человек и с ними воспитательница. Они на первом этаже. Все остальные дети и персонал детсада заперты на втором этаже. Преступник вооружен двуствольным обрезом и произвел из него четыре выстрела по фонарю и верхушкам деревьев…

— Какие меры уже приняты? — голос генерала был четким и сухим, но чувствовалось немалое скрытое возбуждение, — мне через пять минут докладывать министру.

— Садик оцеплен нашим спецназом с овчарками. Вызван также взвод армейских саперов. На близлежащих деревьях вокруг садика расположена группа снайперов…

— Они его видят?

— Так точно. Через довольно большое окно.

— Могут поразить цель?

— Могут, товарищ генерал, но это очень опасно. На заднем плане за ним сидят малыши, прямо на горшках, он не позволяет им вставать. И, если снайпер промахнется…

— Не надо многословия, — в голосе почувствовалось раздражение, — неужели я не понимаю. Где воспитательница?

— Она сбоку у окна. Преступник, почти вплотную, за ее спиной.

— Его личность установлена?

— Пока нет, товарищ генерал, но люди над этим работают и некоторые результаты уже есть…

— Хорошо, об этом потом. Он выставил какие-то требования?

— Так точно. Выбросил через форточку пустую бутылку с запиской, которую мы подобрали.

— И каковы же они?

— Сейчас зачитаю… Вот. Первое — подогнать к садику бронированный микроавтобус с водителем, одетым только в плавки. Второе — в автобусе должен быть ящик водки, сто ампул морфия в заводской упаковке и шприц также в упаковке. Третье — дорожная сумка с пятьюдесятью тысячами долларов, двадцатидолларовыми купюрами не новыми, без банковской упаковки.

— Странноватые требования, — в голосе генерала почувствовалось облегчение, — похоже, он не профессионал.

— Мы тоже так считаем, скорее всего, обычный ранее судимый наркоман.

— Это уже лучше. Ну, а дальше то куда он намерен податься?

— На военный аэродром, где его должен ждать двухместный учебный вертолет с веревочной лестницей.

— Учебный вертолет? Это еще зачем?

— Там две кабины раздельных — одна за другой расположены, чтобы пилот ему не смог помешать. И вертолет не смогут преследовать военные истребители, ввиду громадной разницы в скорости. Ну, а веревочная лестница…