История кесарей. Тайны Древнего Рима - Дион Кассий

смерти». Таков был человек, каким, по мнению Трасеи, он должен был быть; и он часто говорил себе: «Нерон может убить меня, но он не может совратить меня».

16. Когда Нерон вступил в Рим после убийства своей матери, народ оказывал ему почтение в общественных местах, но частным образом, по крайней мере, как только они могли безопасно высказывать свои мысли, они рвали его доброе имя в клочья. Ибо однажды они повесили ночью кожаный мешок на одну из его статуй в знак того, что он сам заслуживает быть брошенным в такой же[441]. Кроме того, на Форуме подбросили младенца, к которому была привязана табличка со словами: «Я не буду растить тебя, чтобы ты не убил твою мать».

При въезде Нерона в Рим они повалили статуи Агриппины. Но там была одна, которую они не смогли достаточно быстро убрать, и тогда они набросили поверх неё одежду, придавшую ей вид такой, что закрыла лицо покрывалом. Вследствие этого кто-то тут же сочинил и прикрепил к статуе такое:

«Я смущена, а ты бесстыден».

Подобным же образом во многих местах можно было прочитать

«Орест, Нерон и Алкмеон —

все матереубийцы»[442].

И народ мог быть даже выслушан, когда говорил во столь многих словах, что Нерон избавился от своей матери, ибо доносы, что некоторые лица толковали на эту тему, подавались многими людьми, чьей целью было не столько погубить других, сколько навлечь позор на Нерона. Ведь он не захотел бы допустить суда по такому обвинению, то ли потому, что не желал, чтобы толки в связи с этим достигли большего распространения, то ли потому, что к этому времени он испытывал презрение ко всему, что бы люди ни говорили.

Тем не менее, среди жертвоприношений, которые совершались во исполнение постановления в связи со смертью Агриппины, Солнце подверглось полному затмению и можно было видеть звезды[443]. Кроме того, слон, тянувший колесницу Августа, когда они вошли в Цирк и проследовали до сенаторских скамей, остановился в этом месте и отказался идти хоть сколько-нибудь дальше. И там был другой случай, в котором можно было с очевидностью усмотреть руку Небес. Я говорю о молнии, которая ударила в пиршественный стол Нерона и уничтожила его вместе со всем, на него поставленным, как будто некая гарпия унесла его пищу.

17. Он также отравил свою тетку Домитию, которую тоже клялся чтить как свою мать. Он даже не захотел подождать немногих дней, чтобы она скончалась естественной смертью от старости, но поспешил погубить и ее также[444]. Такая поспешность в совершении этого была вызвана её поместьями в Байях и в окрестностях Равенны, где он вскоре воздвиг великолепный гимнасий, процветающий до сих пор.

В связи со смертью матери он справил такой великолепный и дорогостоящий праздник[445], что он отмечался в течение нескольких дней в пяти или шести театрах одновременно. Именно по этому случаю слон был проведен в самую высокую галерею театра и спущен оттуда на канатах, неся на себе всадника. Там было еще одно представление, одновременно самое постыдное и самое ужасающее, когда мужчины и женщины не только из всаднического, но даже из сенаторского сословия появились как лицедеи на орхестре, в Цирке и в охотничьем театре, подобно тем, кто пользовался самым малым уважением. Некоторые из них играли на флейте и танцевали в пантомимах, или исполняли трагедии и комедии, или пели под лиру; они управляли лошадьми, убивали диких зверей и сражались как гладиаторы; некоторые добровольно, а некоторые с горечью против своей воли.

Клавдия Октавиа, первая жена Нерона. Римский бюст I века н. э.

Клавдия Октавия была дочерью императора Клавдия от его третьей жены Валерии Мессалины. Октавиа была выдана замуж за Нерона, когда ей было 11 лет. Нерон испытывал к ней неодолимое отвращение и не был верен ей. Когда его очередная любовница Поппея Сабина забеременела, он развелся с Октавией и женился на Поппее. Вскоре Октавиа из-за интриг Поппеи была обвинена в государственной измене и казнена: ей вскрыли вены на руках и ногах,

Гак люди этого дня наблюдали великие роды — Фуриев, Горатиев, Фабиев, Поркиев, Валериев и прочих, чьи трофеи и храмы можно было видеть — стоящими внизу перед ними и делающими то, на многое из чего они прежде не пожелали бы смотреть даже в исполнении других. Так они могли указывать на них один другому и давать свои объяснения, македоняне, говоря: «Вот потомок Павла», греки: «А вот потомок Муммия», сицилийцы: «Посмотри на Клавдия», эпироты: «Посмотри на Аппия», азиаты называли Лукия, иберийцы — Публия, карфагеняне — Африкана, а римляне — всех их[446]. Но такому поводу, очевидно, были устроены посвятительные обряды, которыми Нерон желал открыть свой собственный путь позора.

18. Все, кто обладал хоть каким-то рассудком, стенали по поводу подобных громадных трат денег. Ибо все самые дорогие яства, которые ели люди, и ещё разные вещи большей ценности — лошади, рабы, упряжи, золото, серебро и одежда разного размера — раздавались посредством жребия следующим образом. Нерон разбрасывал среди толпы маленькие шары, каждый соответствующим образом надписанный, и вещи, названные шарами, должны были вручаться тем, кто схватит их[447]. Рассудительные люди, говорю я, были огорчены, раздумывая, что, когда он потратил так много с тем, чтобы иметь возможность опозорить себя, он, похоже, не удержится ни от какого самого ужасного преступления с тем, чтобы иметь возможность достать деньги.

Когда некоторые предзнаменования имели место в то время, прорицатели объявили, что они означают для него гибель, и они посоветовали ему направить зло на других. Он в согласии с этим хотел было немедленно погубить многих людей, но Сенека сказал ему: «Не имеет значения, кровь скольких ты сможешь пролить, ты не сможешь убить своего преемника».

Именно в то время он совершил так много жертвоприношений за свое предохранение, как он об этом выражался, и посвятил мясной рынок, называемый Макеллум[448].

19. Позже он учредил новый вид празднества, называемый Ювеналии или Юношеские Игры[449]. Оно было отпраздновано в честь его бороды, которую он тогда впервые сбрил; волоски он поместил в маленький золотой шар и пожертвовал Юпитеру Капитолийскому. Для этого празднества члены знатнейших семейств, равно как и всех прочих, были обязаны давать представления определенного вида. Например, Элия Кателла, женщина, выдающаяся не только вследствие своего рода и богатства, но также преклонных лет (ей было за