Украденное счастье - Олег Рой

Как ни печально, но обычно в жизни именно так и бывает. Удар судьбы обрушивается на тебя, когда его меньше всего ожидаешь. Я был слишком счастлив последние годы, расслабился и пропустил момент, когда неожиданно подкралась беда… Так вышло, что Анжела почти никогда не заставляла беспокоиться о себе. За исключением редких моментов болезней и тому подобных неприятностей она была очень удобным ребенком – тихим, спокойным, некапризным. И очень послушным, всегда делала то, что я ей говорил. С тех пор как она выросла, у меня с ней вообще не было никаких хлопот. И я наивно полагал, что так будет продолжаться вечно…

4 июля 1993 года

Как это ни тяжело, но я вынужден признать, что Софи, пожалуй, права. Не так она глупа, как я думал все эти годы… Или она поумнела с годами, а я не заметил? Впрочем, мне всегда было не до нее.

Так или иначе, я, скорее всего, послушаюсь ее доводов. В данной ситуации моя чрезмерная резкость действительно может настроить Анжелу против меня. Мне придется пустить в ход дипломатию, чтобы сохранить хорошие отношения с дочкой. Конечно, ее роман с русским – это ненадолго. Очень скоро моя девочка поймет, что проходимец, которому она отдала душу и тело, не стоит ее мизинчика. И вернется ко мне, единственному мужчине, который заслуживает ее любви.

22 декабря 1993 года

На свадьбу Анжелы я не пошел, это было выше моих сил. Сидел весь вечер у себя в кабинете, потягивал мартель. Быстро напился и уснул тут же, на диване. Мне снился удивительный сон: тоже свадьба, но другая. Жених – я. Стою в церкви перед аналоем, рядом со мной невеста, утопающая в облаке белоснежных кружев. Я люблю ее, с ума схожу от любви, но не знаю, кто она, и никак не могу разглядеть ее лица. Священник спрашивает меня о согласии, я торопливо говорю «да», и тотчас все вокруг исчезают, церковь превращается в спальню. Мы оказываемся вдвоем на широком мягком ложе, она раздета, необычайно соблазнительна, но лицо ее по-прежнему скрыто в тени пышного балдахина. И я теряюсь в догадках, кто же она? Наташа? Софи? Или, может, та проституточка из домика Кафки? Спрашиваю ее об этом, но она лишь смеется в ответ, привлекает меня к себе, обнимает, начинает страстно ласкать… Секс с ней потрясающ и доставляет мне огромное удовольствие, подобного которому я не испытывал уже очень давно. И в тот миг, когда мое тело немеет от только что пережитого блаженства, я вдруг понимаю, кто лежит со мной в постели. Это же Анжела! Моя дочь, моя принцесса, мой ангелочек…

Я проснулся от ужаса, в холодном поту, сердце учащенно билось. Мне не хотелось жить.

19 апреля 1994 года

Сегодня шел пешком по направлению к пьяцца Федерале и заметил идущего впереди Владимира. Невольно наблюдал за ним некоторое время. Вынужден признать, что в своем элегантном костюме, подчеркивающем его спортивную фигуру, с деловым портфелем в руке, он не мог не привлекать внимания. Женщины, идущие ему навстречу, так и стреляли в него глазками. Многие встречные раскланивались с ним, двери магазинов и ресторанов раскрывались, и приветливые служащие, стоя на пороге, улыбались ему как самому желанному клиенту. Видеть это было мучительно. Неужели они так же уважают и любят его, как уважают и любят меня?

23 августа 1994 года

За воскресным обедом моя Анжела сообщила, что хочет учиться и поступает в университет. После этого признания все с некоторой опаской покосились на меня, ожидая бурной реакции. Но я разочаровал их и спокойно продолжал есть жаркое из косули с трюфелями, словно ничего и не слышал.

На самом деле я даже рад такой новости. Думаю, это хороший признак – моя девочка начала скучать со своим ненаглядным муженьком. Сегодня она пойдет учиться, завтра захочет еще какого-нибудь разнообразия… А послезавтра, глядишь, разведется с ним и вернется ко мне. Во всяком случае, я очень хочу в это верить.

30 марта 1995 года

Вчера состоялся разговор с Фридрихом Оппенгеймером, руководителем кредитного отдела. Я пригласил его в кабинет, предложил коньяку и повел разговор издалека: о состоянии банка, о том, что мы так редко теперь видимся, хотя раньше встречались часто, иногда заходили вместе в кафе на Виа Нисса. Фридрих давно работает в банке и, конечно же, знает все подводные камни, все приводные ремни его управления. Он сразу понял, куда я гну, не стал распространяться о посторонних вещах и сразу заговорил о своем кредитном отделе и той роли, которую теперь играет в нем Владимир. Фридрих поразил меня. Как и я, он считает, что у русского не самое лучшее образование, ведь в России банковское дело еще в новинку. Но при этом Яковлевский, по его словам, сумел обучиться всему прямо на месте. Фридрих постоянно наблюдает за ним и отмечает, как он хорошо выглядит, как свободно общается, как тактичен и дружелюбен с сотрудниками и насколько внимателен и предупредителен по отношению к клиентам. Умеет и вовремя пошутить, и ловко избежать конфликтных ситуаций, и найти к каждому индивидуальный подход. Женщины, и молодые, и те, что в возрасте, от него просто без ума. Вся документация, которую ведет Владимир, в полном порядке. Яковлевский быстрее всех освоил новую компьютерную программу, специально разработанную для нашего банка, охотно помогает другим сотрудникам разобраться в ней и даже предложил программисту внести несколько усовершенствований. Словом, Фридрих так расхвалил этого русского, что я просто не знал, как на это реагировать…

18 августа 1995 года

Я не могу переступить порог дома любимой дочери. Хозяин – Владимир. Каждый предмет мебели, каждая вещь в коттедже на берегу озера буквально кричит об этом. Поднимаюсь по лестнице – и представляю себе, как взбегают по этим ступеням точеные ножки моей Анжелы, но спешит она не ко мне, а к нему. Смотрю на стол на веранде – перед глазами сразу картина их интимного завтрака, моя девочка в полупрозрачном пеньюаре, подчеркивающем ее умопомрачительные формы, томная и разрумянившаяся после ночи, подает ему кофе. Присяду на диван – так и видятся их объятия на нем, слышится ее нежный шепот, страстные вскрики, вздохи и стоны… И все это ему! Ему, а не мне! Нет, это выше моих сил!..

1 мая 1996 года

Вчера здорово надрался: сидел дома, в кабинете, пил свой любимый мартель и смотрел на картины – «Крыши» Колонуса, «Весенний трамвай» Терехова… Сесть бы в трамвай, взять с собой Анжелу и уехать на край света. Да только нет таких трамваев…

30 сентября 1996 года

Устроил собрание в банке. Говорил о конкуренции, зависти, о том, что жизнь не вкусная конфетка, а, скорее всего, горькая пилюля. Но она лечебная, и ее нужно съесть, чтобы не мучила боль.

А боль-то мучает меня! Чувствую ненависть к зятю и… зависть. Как у него все легко и просто! С женой, с работой… Раз – и все получил, не прилагая никаких усилий. Вспоминаю себя в молодости – как мне все тяжело доставалось! Хлопоты, переговоры, добывание денег, бесконечное хождение по инстанциям, унижение… Пока наше дело набрало обороты, пока мы нашли клиентов, пока банк начал приносить прибыль – сколько всего пришлось пройти!

Про личную жизнь я уже просто не говорю. Сколько я настрадался с Наташей, как тяжело переживал смерть Танюшки, как долго искал женщину, которая родит мне дочь! Как долго, как мучительно ждал, пока Софи забеременеет! Сколько сил, сколько труда вложил в воспитание Анжелы! Чего стоили одни только постоянные войны с Софи…

А этому все на блюдечке! И работа, и Анжела, мой ангелочек, моя принцесса, которую я столько лет старательно растил для себя, досталась ему.

Ненавижу его. С этим чувством засыпаю, с ним же и просыпаюсь. Ненавижу!

Часть V

Анрэ. Idee Fixe

Сентябрь – 16 октября 1996 года

Наверное, я мог бы вечно стоять вот так, на холме, и любоваться открывающейся сверху панорамой родного города, расписанного яркими красками золотой осени. Но сейчас для этого не было времени. Солнце уже сдвигалось к западу, а значит, близилось время осуществления нашего с Паоло плана. День – шестнадцатое октября – я выбрал давно. Именно в этот день мы когда-то познакомились с Наташей… Я помнил эту сцену как сейчас. Открытая с четырех сторон верхняя площадка Тюремной башни, тоненькая фигурка в цветастом шелковое платье и сиреневом свитере, темно-медовые глаза, в которых прятались смешинки. И эти странные слова: «Отчего это люди не летают, как птицы?» Разве я мог предположить тогда, что эта хрупкая девушка сыграет в моей жизни такую роковую роль, а ее сын попытается отнять у меня самое дорогое.

Осталось еще совсем немного – и мои страдания закончатся навсегда. С проблемой, которая не давала мне жить несколько лет, с этой занозой, очутившейся в моем сердце и превратившей его в сплошной нарыв, будет покончено навсегда. Конечно, придется нелегко, навалится много хлопот, начнутся утомительные разговоры с полицией, со знакомыми… Тяжелее всего, конечно, будет с Анжелой. Первое время, конечно, мой ангелочек попереживает, погрустит, поплачет… И мне нужно будет сделать все, чтобы она как можно скорее забыла об этом эпизоде своей жизни, как о дурном сне. Но я со всем этим справлюсь. Не сомневаюсь, у меня все получится! Ведь мы с Анжелой снова будем вместе…