Черный завет. Книга 2 - Ирина Булгакова

"Возмездие свершится, повелительница. Но знай: время не станет тебя ждать. Оно посмеется над тобой. Ты утолишь жажду мести, но изменить прошлое нельзя — оно навсегда останется с тобой".

Воздуху не было. И даже широко открыв рот не выпросишь ни глотка. Потное лицо Мокия, желтое пятно рубахи, темные углы комнаты — все закружилось, завертелось. Смерть склонилась над ней, дохнула в лицо винным перегаром.

"Будь умнее, повелительница. Я могу подарить тебе вечность. Но зачем она тебе… после… будет терзать…. Всегда", — низкий голос будто качался на качелях, то отдалялся, то приближался.

И как только до нее дошла простая мысль, что еще немного и первый ее мужчина может стать последним — Роксана перестала сопротивляться.

Уловил перемену Мокий, вздохнул с облегчением и ослабил хватку. Но вместо того, чтобы вздохнуть со всей силой желания жить, она выдохнула. Коротко и страшно.

— Джель`ни.

Потянулись из всех углов сквозняки. Тонкий свист не пугал, просто тревожил своим непонятным происхождением. Уже через мгновение в нем обнаружился тяжкий, угрожающий вой.

Стремительный всплеск страха, какой бывает от резкого звука раздавшегося возле самого уха, заставил Протаса побледнеть. Роксана видела, как на его лбу выступили капли пота.

— Что за…, - начал он, но не закончил. Звук собственного голоса, такого же бледного и лишенного окраски, вместо того чтобы ободрить, скорее напугал.

Они еще могли спастись, попросту закрыв ей рот. Если бы поняли, что произошло и если бы знали, что делать. Пока Протас оглядывался, силясь понять, чем ему грозит слово, заставившее его вздрогнуть, воздух сгустился и комната стала принадлежностью Иного мира. Где Протас, вместе с десятками вооруженных разбойников не решали ничего, как не решают ничего черви в гнезде ворона.

Еще миг и хлипкий воздух лопнул. Кокон раскрылся, выпуская на свет бабочку.

Протас пятился к стене, пожирая глазами неведомое существо. Мокий продолжал пыхтеть, так и не осознав, что происходит за его спиной. Не встречая сопротивления, он вдруг растерялся и позабыл, что делать с тряпками в которые превратились ее штаны.

Демон разогнул спину, освобождаясь от всего, что давило на плечи. Трепетные крылья раскрылись.

— Убей их всех… кто носит оружие, — хрипло сказала она и добавила, — разбойников.

— Чего? — не понял Мокий. Его голая плоть уже касалась ее обнаженного тела.

Демон улыбнулся. Печально и понимающе. И воздух со свистом вышел из груди Роксаны как от удара под дых. Тягучее время постепенно замедлило шаг, и, наконец, остановилось. Боль клещами сжала виски, но девушка заставила себя смотреть на то, как вытянулось в немом изумлении лицо Протаса. Его медленное отступление закончилось паническим бегством. Вернее, должно было закончиться. Паника созрела в его глазах, но он успел лишь повернуть голову.

Откуда в руках у демона взялись вилы, Роксана не знала. Не успела она и глазом моргнуть, как в Протаса полетел огромный железный трезубец. Страшная сила отбросила парня, намертво припечатав к стене. Тонкая шея, теперь Роксана ясно видела, насколько она тонка, точно вошла меж двух зубцов. Немного демон не рассчитал — один из зубцов пристегнул и кожу.

Протас тонко, протяжно завыл и до Мокия наконец дошло, что за его спиной что-то происходит. Он неуклюже заворочался, ломая Роксане кости. Дальше дело пошло легче — демон поднял его за шкирку. Нелепо взмахнув руками, Мокий пролетел через комнату и ударился спиной о стену. Открытый рот ловил воздух, а в широко открытых глазах застыло удивление. Он медленно сползал по стене, оставляя за собой кровавую полосу.

Протас бился как бабочка, приколотая иголкой, но тщетно — зубцы наполовину засели в стене. Он хрипел. Рана на шее кожа причиняла нестерпимую боль и мешала позвать на помощь.

Демон остановился в шаге от корчащегося в судороге тела.

— Напоследок, — по слогам произнес он.

От звука его голоса Протас дернулся, разрывая кожу. Демон поднял руку, задев распущенным крылом стекло на окне. Железный коготь легко прочертил на лбу Протаса кровавую дорожку.

— Напоследок, — повторил он.

Роксана лежала на боку, не в силах пошевелиться. Она отлично видела, как оправился от удара Мокий. Левая рука повисла плетью. Сквозь рубаху белым клыком торчало сломанное ребро. Превозмогая чудовищную боль, он тянулся к мечу, отстегнутому от пояса в честь предстоящих утех. С тихим звоном меч выскочил из ножен. Мокий поднялся и беззвучно взмахнул рукой, занося меч для удара демону в спину.

В спину? Роксана не уловила движения, но демон принял удар меча рукой. Глухой стук прокатился по комнате, будто клинок поразил крепкую древесину черного дуба. Как у маленького ребенка, замахнувшегося прутиком, демон отнял у Мокия меч, взявшись прямо за лезвие. Каленое железо согнулось в его руках. Роксана до последнего мгновенья была уверена, что меч выдержит. Но чуда не произошло: звонко лязгнуло железо и два обломка упали на пол.

Мокий потеряно отступил, обшаривая глазами близкое пространство в поисках оружия.

Демону стало скучно. Он поднял руку — что было дальше, Роксана не разглядела — только вместе с рубахой у Мокия на животе разошлась кожа. С потоком крови оттуда, из нутра, вывалился спутанный клубок толстых змей. Мокий стоял, прижимая руки к животу, пытаясь удержать то, что неумолимо ползло на свет, а демон в тот же миг истаял в воздухе.

Роксана прислушалась, ожидая чего угодно: стонов, криков, землетрясения. Но стояла тишина.

Невыносимо пахло кровью. Хрипел в углу пристегнутый вилами Протас, ворочался в кровавой луже Мокий. Одуряющий запах сводил Роксану с ума. Она пошевелилась, силясь встать. Тошнота подступила к горлу и ее вывернуло наизнанку. Девушка утерлась плечом и сползала с топчана на пол.

Стараясь не оглядываться на затихшего Мокия, Роксана на коленях поползла к обломкам меча. Потом долго мучилась, пристраивая острие клинка между щиколоток. Когда это наконец получилось, она единым махом перерезала удерживающий руки кожаный ремешок. Но даже получив свободу, руки плохо слушались. Боль без стука врывалась в измученное тело. Роксану не оставляла в покое назойливая мысль: правильно ли понял ее приказ демон? Расслышал ли, что убить следует разбойников, тех, кто носит оружие, и не примется ли он под горячую руку убивать и ее попутчиков? Одно успокаивало — Леон висел на перекладине, кочевник лежал в подвале — оружие не снилось им обоим.

А вдруг, демон откажется возвращаться в свой мир? Вдруг так и было задумано? И последним человеком, которого он убьет якобы по ее приказу — будет она сама! Роксана застыла, разглядывая обломок меча, который все еще сжимала в руке. Потом со стуком отбросила от греха подальше.

— Обещала… ты, — донесся до нее свистящий шепот.

Протас корчился от боли. Кровь толчками выплескивалась из раны, ставшей угрожающей от постоянных попыток освободиться. Роксана подняла на него взгляд. Она не знала, что именно имел в виду демон, изрекая свое "напоследок", но Протасу недолго оставалось мучиться. У нее не было желания подходить к нему ближе, поэтому ему пришлось приложить неимоверное усилие, чтобы донести до нее то, что он порывался сказать.

— Не тронуть… обещала… меня.

Тогда она вспомнила тот разговор в подвале и свое обещание не тронуть его, когда станет Отверженной. Презирая боль, Роксана широко улыбнулась.

— Я не Отверженная.

— Клялась.

— Я не Отверженная.

— Роксана…

— Теперь слово за тобой. Ищи меня на том свете. Уж поверь мне, этот свет с облегчением отпустит тебя. Сдается мне, впереди у тебя вечная Тьма.

— У тебя…

— Может, и у меня тоже. Но единственный добрый поступок согреет меня. Тот, что избавила мир от такого ублюдка как ты.

Он еще хрипел, но она его не слушала. По-прежнему стояла тишина. Роксана не могла заставить себя выйти за дверь. Она боялась того, что может там увидеть.

…Первым с демоном столкнулся Аникей, в соседней комнате терпеливо дожидавшийся своей очереди. Он слышал шум, но даже представить себе не мог, чем для него закончится ожидание.

— Это… что? — он торопливо поднялся с лавки. Порождение кошмарных снов — демон — возник перед ним. Аникей разглядывал пугающую хрупкость фигуры, череп, перекрещенный синими вздувшимися линиями. Он не ждал смерти от тонких рук, туго обтянутых кожей.

Аникей, сжимая в руке кинжал, медленно подступал к демону. А смерть уже не сводила с него огромных васильковых глаз.

— Ты… кто? — спросил он и это были его последние слова.

Демон неуловимо шагнул навстречу.

От резкого движения сердце в последний раз дернулось в груди Аникея. Он так и не успел отправить кинжал в полет. В следующий миг та часть его тела, что призвана была гнать кровь по сосудам, оказалась в руке демона. Задумчиво смотрел Аникей на собственное сердце, бьющееся в чужих руках, даже не пытаясь понять того, что произошло. Грудь его еще вздымалась и крупная дрожь сотрясла тело. Потом колени подогнулись и он рухнул лицом вниз.