Наваждение - Пола Вольски

– Ах да, герцогиня Феронтская! – воскликнула Гизин. – Ой, держите меня!

– Да это просто фарс! – подхватила Неан.

Удивленно подняв брови, Элистэ обернулась к Меранотте.

– Чему ты удивляешься? – засмеялась та. – Ее высочество, герцогиня Феронтская, Первая дама королевской опочивальни, к которой мы сейчас направляемся, – это злополучная супруга твоего петушка.

– Его супруга? Просто чудесно! Лучше не бывает! Уж ей, наверное, не преминут об этом сообщить?

– Еще бы. Такое количество свидетелей! Ее высочество уже обо всем знает или очень скоро узнает. Какая разница! Она привыкла к подобным известиям. В любом случае жалобы стареющей ревнивой жены – тема для комедии. Возможно, она немного попортит тебе нервы, но отнесись к этому с юмором.

– Какая мерзость! Как скверно начинается моя новая служба, – расстроилась Элистэ.

– Вы сами виноваты, – злорадно сообщила маркиза во Кивесс. – У нынешних девиц нет ни гордости, ни понятий о приличиях. Если большой вельможа обращает на вас внимание, значит, вы этого добивались сами. Если же герцогиня изволит на вас гневаться, стало быть, у нее есть на то основания. Так что перестаньте причитать. Во всех своих несчастьях и злоключениях виноваты вы сами. А теперь вперед.

* * *

Встреча с герцогиней Феронтской прошла не так ужасно, как опасалась Элистэ. Ее высочество – бесстрастная особа с лошадиным лицом и непомерно большими руками, гордившаяся тем, что происходит из знатного аристократического рода, – была явно старше своего ветреного супруга. Она встретила новую фрейлину с прохладной учтивостью и тут же поручила ей составлять перечень бесчисленных перчаток королевы Лаллазай. Если герцогиня и знала, что ее муж проявляет интерес к Возвышенной деве во Дерриваль, изысканное воспитание не позволяло ей показывать это. Ее высочество сохраняла полную невозмутимость, совершенно не проявляя своих чувств. Видя, что откровенной враждебности нет, Элистэ немного успокоилась. Зато ее спутницы, обожавшие всяческие скандалы, были явно разочарованы. Элистэ немного расслабилась и позволила себе оглядеться по сторонам. Ее поразили размеры королевского гардероба, занимавшего несколько просторных комнат. В одной из них и находился стенной шкаф, весь заполненный перчатками, которые были уложены в деревянные шкатулочки и разложены по узким полкам. Устроившись в шкафу поудобнее, девушка стала по очереди открывать шкатулки и вносить в большую конторскую книгу описание каждой пары перчаток. Например, так: «Одна пара перч., до середины запястья, бледно-лиловая замша, вышивка белым шелком, с вырезами. Одна пара перч., длина три четверти, темно-голубая козл. кожа, серебряные пуговки, хрустальный и серебр. бисер». Конца этой работе не было видно. Кроме того, Элистэ не вполне понимала, зачем это делается. Зато задание оказалось легким, осматривать имущество вонарской королевы было интересно, и время пролетело быстро. В соседних комнатах Гизин, Неан и Меранотте занимались тоже чем-то в этом роде.

Ни одна из фрейлин не успела довести дело до конца – девушек отпустили восвояси, потому что начались приготовления к леве ее величества. Элистэ последовала за своими спутницами в гостиную, где познакомилась с обитательницами Розовой и Белой фрейлинских: целой стайкой хорошеньких, шумных, фривольных барышень такого же кукольного вида, что и жительницы Лиловой комнаты. Очевидно, по заведенной традиции, все начали складывать на чайный столик, стоявший посреди комнаты, всякую снедь. Одной фрейлине удалось выпросить у дворцового кондитера мешочек пирожных с шоколадно-малиновым кремом. Другая принесла корзинку клубники, еще одна – птифуры, оставшиеся после вчерашнего бала, горстку шоколадных конфет. А Меранотте в'Эстэ, под всеобщие аплодисменты, поставила на стол полдюжины шампанского, да еще и должным образом охлажденного. Никто не поинтересовался, откуда взялись бутылки. Все уже привыкли к нетрадиционным методам Меранотте, и лучше было ни о чем ее не спрашивать.

Выстрелили пробки, невесть откуда взялись бокалы, и шампанское полилось рекой. Элистэ растерянно посмотрела на спой бокал. Конечно, пить шампанское за завтраком – большая роскошь, но вообще-то в столь ранний час она предпочла бы фруктовый сок. «Собственно, это и есть фруктовый сок, – напомнила себе Элистэ, – да еще самый лучший». К тому же, если она откажется пить, все сочтут ее ломакой. Нехотя она пригубила из бокала. Шампанское оказалось сладким, словно специально подобранным к пирожным и фруктам. Оставив сомнения, Элистэ залпом выпила легкий и безобидный на вкус напиток. Лишь разлившееся по жилам тепло, чувство уверенности и сразу поднявшееся настроение свидетельствовали, что она выпила нечто более крепкое, чем фруктовый сок. Остальные фрейлины то и дело прикладывались к своим бокалам, хихикали, сплетничали и напоминали цветочную клумбу, впрочем, обладавшую изрядным аппетитом. Разговаривали о модах, еде и флирте. Веселость перешла во всеобщее оживление, когда Гизин во Шомель сообщила присутствующим, что их новая подруга успела завоевать благосклонность герцога Феронтского. Фрисс в'Энжуа предложила тост за «предприимчивого Феронта». Покатываясь со смеху, фрейлины чокнулись бокалами, и Элистэ поняла, что принята в компанию.

Веселье разгоралось, шампанское дурманило голову, и разговор становился все оживленнее, а шутки – откровеннее. Поначалу Элистэ только слушала, сама не своя от смущения и восторга. Однако вскоре, не без помощи игристого вина, она ощутила прилив уверенности и начала болтать и смеяться так же, как остальные. Закуски были сметены подчистую, до последней крошки. Осушили до капли и все бутылки. Настало время идти на леве ее величества. Элистэ, слегка покачиваясь, поднялась на ноги, чувствуя, как по всему телу разлилось весьма странное ощущение, напоминавшее легкую форму паралича. Со зрением тоже происходило что-то странное: комната и все вокруг уплывало куда-то вдаль. Вот что значит пить шампанское по утрам. Правда, на состоянии ее подружек вино, кажется, никак не отразилось. У Элистэ закружилась голова, она покачнулась и чуть не упала – ее поддержала чья-то тонкая белая рука.

– Осторожно, деточка, – сказала Меранотте в'Эстэ. – На-ка, пожуй. – И она протянула ей маленькую белую пастилку.

– Что это? – заплетающимся языком спросила Элистэ.

– Это великолепные пилюли, изобретенные замечательным доктором Зирком. Примешь одну – и можешь обходиться без сна сколько угодно. А значит, можно пить шампанское без опаски, можно танцевать и играть до утра, можно сократить время на сон до минимума. И при этом остаешься свежей, как весенний ручеек. Во всяком случае, выглядишь такой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});