Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна

На троне империи оказался слабый, неподготовленный к власти человек. Я не помню, как его звали, не было резона запоминать его имя. Его первый помощник вернул меня и моих людей в Империю и сделал кем-то вроде стражей границ, а меня — начальником гарнизона. Вышло достаточно иронично: я стал тем, кого боялся в юности, кем не хотел становиться никогда. У меня в подчинении было около двух сотен воинов, мы периодически объезжали окрестности, закрывали разрывы и переходы между мирами, и ни разу за семь солнцеворотов я не смог поговорить с братом. Он старательно избегал меня, а воины из моих отрядов, в свою очередь, не подпускали меня близко. Но однажды такой случай выпал, я оказался у перехода раньше других и увидел Свартрейна, как живого. Не могу объяснить, что почувствовал тогда. Мы узнали друг друга сразу.

— Ты? — прошелестел его негромкий, хриплый голос. — Опять ты?

— Я не видел тебя полжизни, — ответил я. — Закрой переход, давай поговорим. Мы ведь оба ждали этого момента.

— Я не ждал, — отрезал он. — И нисколько не рад тебя видеть. Уйди с моего пути, я должен завершить начатое.

Я выпустил из рук Свет. Серебряное кольцо охватило всё вокруг, мы оказались внутри него. Свартрейн выпустил из разрыва всяких тварей вроде гончих Смерти, летучих мышей с человеческими руками, каких-то неоформленных, будто слепленных наскоро. Мой Свет не смог их сдержать, они бросились врассыпную.

— Ты нашёл отца? Почему ты не хочешь вернуться?

— Не искал, — отрезал он. — Они мертвы. Все. Это не моя вина.

— Ты? — я задохнулся, с трудом сдержал вспышку гнева. — Это сделал ты?

— Это сделала Тьма, братишка, у меня не было выбора, — презрительно поморщился Рейн. — А ты всё такой же непутёвый. Почему ты здесь? Почему ты не жив? Ты об этом не задумывался?

Я покачал головой.

— Да потому что ты не приспособлен жить в этом мире! Ты мог убить их всех, расшвырять в разные стороны одним движением рук! Почему ты этого не сделал? Пожалел! А себя, дурака, не пожалел!

Я молчал. Он был прав. Даже после несправедливого обвинения я не смог бы убить их, тем более, что среди них была Мэйгрид. Я думал и о Регине. После слов Рейна всё встало на свои места, наша семья перешла, к сожалению, в Правь. Но я не знал, где они, что с ними…

— Не спорю, — я слегка ослабил кольцо Света. — Но лучше погибнуть самому, чем подвергнуть опасности жизни десятков людей.

— Да эти люди убили тебя! Плевать им было на твоё благородство! Задавили, как таракана, потому что мешался! — Свартрейн говорил об этом так, будто мы обсуждали что-то совершенно обыденное. И я видел, что он изменился, стал совершенно другим, в голубых глазах то и дело мелькало неживое, нечеловеческое выражение.

— Ты не прав, — попытался оправдаться я. — Тьму можно контролировать. Тьмой можно управлять. Пока я бродил между мирами, я многому научился, уверен, что и ты смог бы.

— Поздно учиться, братишка, — прошипел Свартрейн, и сухая костлявая рука сжала мой воротник. — Ты так ничего и не понял. В девятнадцать дураком был я, я не понял, что Тьма завладевает человеком полностью, если не уметь ею управлять. Меня некому было учить, а когда я спохватился, было поздно. Мне нужна чужая кровь и сила, чтобы жить самому, и я пришёл за этим, я хочу жить, как и ты, как и многие другие. А теперь уйди с дороги.

Он незаметно взмахнул рукой, и небольшое облако Тьмы рванулось ко мне. Запахло палёной тканью, я почувствовал, как под рубахой расползается кровавое пятно. Рейн больше не обращал на меня внимания.

По правде говоря, было очень стыдно за свою слабость. Я очнулся от того, что кто-то бил по щекам и брызгал в лицо водой. Почти весь отряд, к моему невероятному облегчению, целые и невредимые ребята, собрались вокруг меня, кто-то обработал и перевязал рану, пока я был без сознания. Тьма не причинила особенного вреда, потому что её во мне и без того было достаточно.

На пустоши мы были не одни. Я довольно быстро оправился, а когда встал и осмотрелся, то увидел, помимо своих отрядов, добрую сотню чужаков. Это были северяне, мы все сразу поняли это по бледным, не загорелым лицам, широкому разрезу глаз, грубоватым чертам. Одежда у них была почти одинаковая и предельно простая: серые штаны и рубахи без вышивок и без единого знака отличия, у предводителей — алые плащи и золотые или серебряные обручи на волосах. Впереди всех на вороной лошади сидела та женщина, которую я не раз видел в зеркале Тьмы.

Ей помогли спешиться. Мои воины склонились перед нею без приказа. Она неторопливо подошла прямо ко мне, и лёгкая улыбка тронула её губы. Я рассмотрел её поближе — она была поистине хороша, но красота её была холодной, как морозное утро. На голове у неё была корона из трёх рогов марала, прикреплённых к широкому серебряному обручу.

— Здравствуйте, миледи, — я слегка поклонился, насколько позволяла повязка. — Королева Дана, я верно понимаю?

— Эйнар Альд Мансфилд, маг из Светлой Империи? — спросила она в тон мне. — Рада встрече. Жаль, что нам пришлось познакомиться в таких обстоятельствах.

Весь остаток дня прошёл в разговорах и расспросах. Дана слушала с интересом, не перебивая, только один раз спросила, что мы собираемся делать дальше.

— Мы сейчас уезжаем, миледи, держим путь в Земли Тумана. Они пусты, знаю, но это лишь повод, начало чего-то нового. Там почти незащищённые границы, я хочу поставить город-крепость.

— Мы поедем с вами, — ответила королева. — Я не просто так привела своих людей сюда.

После этого случая я понял одну вещь, не трудную, но очень важную. У каждого своё видение правды, у каждого своя верная дорога, но приводит она неизбежно к одному концу. Рейн ошибся, хоть и думал всё это время, что идёт правильно, но некому было помочь ему, подсказать, научить. А я учился на его ошибках: видел, во что превратился он, и делал всё, чтобы не стать таким же.

Когда мы приехали в Земли Тумана, королева назначила временного правителя из своих первых приближённых, а меня сделала его правой рукой, потому что я ещё не был готов к власти. Она рассказывала мне о Тьме, сама учила управлять ею, и за несколько солнцеворотов мы достигли неплохих результатов. Управление Тьмой почти не отличается от управления Светом, но о тонкостях тебе ещё предстоит узнать.

Шло время. На территории, когда-то совершенно пустой и безжизненной, выросли сначала три города — Вендан, Виана и Дайрен. Королева покинула Земли Тумана, оставив часть своих людей мне в помощь. Назначенный ею правитель добровольно отказался от власти в мою пользу, никто не был против. А я всё ждал, пока Свартрейн доберётся до нас, и у меня будет ещё один шанс поговорить с ним. На сей раз я точно знал, что сказать, но случая всё не было.

Я искал Регину, ведь, по словам брата, она тоже умерла, но пока что не находил. Она не объявлялась, никто о ней не слышал, и для меня это было страшнее всего. Потерять ещё и её было бы выше моих сил. В целом я готов был ко всему, только не к тому, чтобы снова остаться в одиночестве посреди этого мира. Звучит эгоистично, знаю.

Но, к сожалению, о собственных целях и желаниях временно пришлось забыть. Княжество Халла, которое расположилось у самых склонов перевала Ла-Рен, откололось от нашего союза: правитель отказался добровольно, просто приказав изгнать со своих земель моих послов. Не скрою, я был рассержен и послал ещё часть гвардии, на сей раз с далеко не мирной целью, и поехал с ними сам. В ходе той самой стычки мы осадили Вальберг, их столицу. Небольшими отрядами въехали в город, сначала предложили свои условия, но Велимир не согласился. И тогда я отдал приказ начать штурм крепостной стены.

Эта битва далась нам не так чтобы очень тяжело. Воины Халлы не были готовы к столь поспешной и неожиданной обороне, и мы легко взяли город. На улицах творились беспорядки, я был огорчён и раздосадован неудачами, поэтому, забывшись, позволил своим людям показать правителю, что бывает, если самоуверенно идти против меня.

В одном из селений разгром оказался достаточно крупным, люди боялись нас, как огня. Воины в чёрных одеждах врывались в чужие дома, грабили, убивали. Это самое чёрное пятно на всей моей жизни, мне стыдно и больно из-за этого до сих пор. Я вошёл в один дом вместе с ними, но ничего не стал делать, просто остановился у дверей, прислонившись к стене и осматриваясь. Вдруг откуда-то из глубины дома послышались неясные звуки борьбы, грохот чего-то посыпавшегося.