Саладин. Победитель крестоносцев - А. Владимирский

Неудивительно, что Генрих II старался обеспечить влияние Англии во всех странах, прилегающих к Средиземному морю. Важным средством его средиземноморской политики являлись династические браки. В эту «брачную дипломатию» он втянул чуть ли не всех своих детей. Одну из дочерей, Алиенору, король выдал за кастильского короля Альфонса VIII, другую, Иоанну, — за короля Сицилии Гилельма II (брак оказался бездетным, так что в Сицилии не было английского наследника на ее трон); старшего сына, Ричарда, Генрих II сосватал дочери Санчо VI, короля Наварры, принцессе Беренгарии.

Далеко не чужд был Генрих II и расчетам на овладение самим Иерусалимским королевством. Туда тоже тянулись родственные нити Анжуйского дома Плантагенетов: ведь король иерусалимский Фулько (1131–1143), он же граф Анжу, чей сын Жоффруа Плантагенет в свое время взял в жены дочь английского короля Генриха I Матильду, приходился дедом Генриху II. Недаром английский король, многое сделавший для укрепления политической централизации в стране, вместе с тем всегда выказывал внимание и к заморским владениям своих родичей. Не раз он передавал крупные денежные суммы для защиты Святой земли от «неверных» и еще до падения Иерусалима договаривался то с Людовиком VII, то, позднее, со своим зятем Гилельмом II Сицилийским о крестовом походе. Генрих II, давно вынашивавший идею установления всемирного владычества англо-французской державы Плантагенетов, тотчас согласился принять участие в крестовом походе, клич к которому бросил Рим, поскольку успешная война на Востоке сулила значительное расширение сферы влияния Анжуйской державы на Средиземном море.

Усилия папства оказали воздействие и на другого тогдашнего государя, носившегося с планами всемирного владычества, — германского императора Фридриха I Барбароссу (1152–1190), того самого, который, еще будучи герцогом Швабским, участвовал во Втором Крестовом походе. Плачевный опыт ничему не научил этого крайне воинственного и агрессивно настроенного правителя…

Участие Фридриха I в Третьем Крестовом походе логически вытекало из всей прежней захватнической политики Штауфенов на юге Европы. Почти половину своего царствования Фридрих I Барбаросса провел в войнах за установление господства над городами Ломбардии. Он потерпел там поражение. Разгромленный союзом городов в битве при Леньяно в 1176 г., император вынужден был капитулировать затем и перед папским престолом, подписав в 1177 г. унизительный для себя Венецианский мир. Оправившись от поражения, Фридрих I направил свои взоры в сторону Южной Италии и Сицилии. Он ясно понимал значение Сицилии в левантийской торговле и те выгоды, которые сулило обладание этим островом. Через него шел кратчайший путь из Европы в Северную Африку. В удобных сицилийских гаванях — Мессине, Палермо, Катании — останавливались все корабли западных стран, плывшие с грузом в Левант и обратно. Господство над Сицилией давало ее властителям крупные источники пополнения казны, а многие заинтересованные государства попадали в зависимость от этих государей. Чтобы прибрать Сицилию и Южную Италию к своим рукам, Фридрих I, подобно Генриху II, пустил в ход дипломатию династических браков: в 1186 г. в Милане была торжественно отпразднована женитьба его сына и преемника, впоследствии императора Генриха VI, на наследнице сицилийского трона Констанции. Этим актом Фридрих Барбаросса обеспечивал переход Сицилии к династии Штауфенов. Наконец, в авантюристических проектах германского императора важное место занимала Византия — «маленькая Греция», как пренебрежительно именовал Фридрих I уцелевшие обломки Восточноримской империи. Его придворный историограф епископ Оттон Фрейзингенский в биографии Фридриха I, приходившегося ему племянником, упоминает, в частности, о том, что государь неоднократно называл себя «владыкой мира» и открыто заявлял о своем твердом намерении раздвинуть границы Германской империи до пределов старой Римской империи.

Хотя инициатива крестового похода исходила от недавнего политического противника Штауфенов — папы, тем не менее поход на Восток представлял — так по крайней мере могло казаться — благоприятный случай для реализации бредовых универсалистских проектов Барбароссы. Фридрих I положительно отнесся к папской затее: феодальные круги преимущественно Южной Германии, устремлениями которых во многом определялась его политика, были непосредственно заинтересованы в завоеваниях на Востоке. Вот почему Фридрих I, невзирая на свой возраст, в конце марта 1188 г. на Майнцском гофтаге принял крест.

Третьим государем, который также изъявил желание отправиться за море, был французский король Филипп II (1180–1223). Францию это предприятие занимало, конечно, гораздо меньше, чем Англию и Германию. Монархии Капетингов в те времена вообще принадлежало весьма скромное место в политических играх Запада. Унаследовав трон от Людовика VII, Филипп II являлся лишь номинальным сюзереном своего куда более могущественного вассала и непримиримого врага — Генриха II Плантагенета. Территория французского королевства сводилась, собственно, к домену короны, так что практически Филипп II тогда еще и наполовину не был государем Франции. Ее западными, приатлантическими областями владели английские короли, они же графы Анжуйские, от них частью зависели и южные земли страны (Тулузское графство); другая часть французской территории — королевство Арелат, или Бургундия, — была подвластна Германской империи.

Поступления из королевского домена, со всех сторон отрезанного от моря, были более чем скромными, и как раз это толкнуло Филиппа II к участию в крестовом походе. Смолоду король был изворотливым и ловким политиком, умевшим использовать обстоятельства. Поход на Восток рисовался ему подходящим способом поправить дела королевской власти, повысить ее престиж внутри страны и на международной арене, накопить силы и средства, нужные для того, чтобы нанести сокрушительный удар по главному врагу — Плантагенетам — и приступить к решению основной задачи, стоявшей перед Капетингами, — собиранию французских земель.

В январе 1189 г., встретившись близ Жизора, недавние противники обменялись поцелуем мира: нужно было обеспечить спокойствие в своих государствах на время похода. Оба короля условились об одновременном и совместном отправлении в путь. Примеру королей последовали их вассалы по обе стороны Ла-Манша. Было принято решение о том, что французы нашьют себе на платье красные, англичане — белые, фламандцы — зеленые кресты. Уже начались сборы к походу, как вдруг между королями вновь разразилась война. Поводом к ней явилось то, что старший сын Генриха II, Ричард, граф Пуату и герцог Аквитании, отказался жениться на сестре Филиппа II Алисе, якобы соблазненной английским королем. Филипп II, мастер политических интриг, сумел восстановить сына против отца, та и другая стороны схватились за мечи, крестовый поход задержался. 6 июля 1189 г. Генрих II умер. Его сменил на троне Ричард, позже получивший прозвище Львиное Сердце и ставший главным героем Третьего Крестового похода».

Следует подчеркнуть, что по сравнению с предыдущими Третий Крестовый поход отличался наилучшей подготовкой в военном отношении. Его участниками были либо рыцари, либо воины-профессионалы, в том числе пехотинцы, хотя и не имевшие рыцарского звания, но имевшие средства на приобретение оружия и доспехов. Нередко средства на экипировку представляли крупные светские феодалы и епископы, а духовно рыцарские ордена содержали собственные войска.

Баха ад-Дин так вспоминал о борьбе Саладина с крестоносцами после взятия Иерусалима, но еще до прибытия в Палестину участников Третьего Крестового похода: «В начале того года он обратил свой взор в сторону крепости, которая по-прежнему оставалась в руках франков, и подумал, что было бы лучше всего выбить их из нее, чтобы подорвать моральный дух гарнизона Тиры. В течение первой декады месяца мухаррам (2–12 марта 1188 г.) он разбил лагерь перед Каукабом. С этого укрепления он начал, потому что войска, дислоцированные в этом районе, чтобы препятствовать вторжениям, подверглись внезапному ночному нападению франков. Султан выступил из Акры лишь со своими собственными войсками и встал перед городом; остальную армию он отпустил. Его брат ал-Адил вернулся в Египет, а его сын аз-Захир — в Алеппо. Во время марша они сильно страдали от холода и снега, но, считая необходимым отомстить за своих солдат, он разбил лагерь перед крепостью и в течение некоторого времени устраивал острые атаки на нее. Именно в этом месте мне выпала честь быть представленным ему. В 583 г. я совершил паломничество в Мекку и оказался в том месте, где Ибн ал-Мукаддам был смертельно ранен при Арафате в тот самый день, когда паломники посещают эту гору… По возвращении из паломничества я двинулся по дороге в Сирию, намереваясь пойти в Иерусалим и посетить (местопребывание) Святого Пророка (Куббат ас-Сахра) и (гробницу) патриарха Ибрахима (в Хевроне). Я вышел из Дамаска и направился в Иерусалим. Когда султан узнал о моем прибытии, он решил, что я приехал с посольством от правительства Мосула. Он призвал меня к себе и принял со всевозможными почестями. Уйдя от него, я собирался выехать в Иерусалим, но тут один из его офицеров передал мне распоряжение вновь встретиться с султаном по моем возвращении из этого города. Я решил, что он желает передать со мной какое-то важное сообщение для правительства Мосула, и, возвращаясь из Иерусалима, прибыл к нему как раз в тот день, когда была снята осада Каукаба. Султан понял, что ему потребуется гораздо большее войско, чтобы ослабить этот город, ибо он был очень хорошо укрепленным, с достаточным запасом всего необходимого на случай осады, а гарнизон его состоял из сильных воинов, которых пока пощадила война. Он вступил в Дамаск в 6-й день месяца раби I (5 мая 1188 г.), как раз в тот день, когда я прибыл туда, возвращаясь из Иерусалима. Шестнадцать месяцев султан не был в Дамаске. На пятый день после прибытия он услышал, что франки движутся на Жубейл, намереваясь неожиданно напасть на этот город. Едва получив это известие, он, не теряя ни минуты, выступил из города и пошел к Дубейлу, рассылая во все стороны гонцов, чтобы собрать войска. Когда франки узнали, что он вступил на тропу войны, они оставили свою попытку. В то время султан получил сообщение, в котором говорилось, что Имад ад-Дин (Занги, сын Маудуда, эмира Мосула) и Музаффар ад-Дин с войсками Мосула только что подошли к Алеппо, чтобы встать под его руку и принять участие в священной войне. Тогда он пошел на Хисн ал-Акрад, направляясь к северной части Побережья (приморским районам Верхней Сирии).