Удар с небес - Ксения Васильева

Наталья - против того, чтобы Макс играл в фильме. Но что она может сделать? Здесь не она - хозяйка, так, на одну десятую. Главное для неё наладить нормальные отношения с сыном! Больше ей ничего не надо!

Ей не светило, чтобы из Макса сделали звезду и он вошел в это сонмище жаждущих и главное - страждущих ролей актеров.

У него будет замечательная специальность: финансовые инвестиции в Россию, не так кажется называется, но смысл тот. Престижно, солидно и дает право ездить по всему миру.

Чем плохо? А тут что?

Ну, получится этот фильм... А если у Макса - не очень?..

Он и сам не жаждет сниматься, сказал Миша.

Этого хочет Старик. Непонятно, кто он Улите? Он как-то открестился от всякого родства и что знает и любит её как великую актрису... И захотел отдать заработанные тяжким трудом деньги на фильм, не в гроб же он их с собой положит!

Открестился он и от сценария, сказав, что все сделал Леонид Матвеевич, он только подбросил пару замечаний...

В общем, темнила этот старик!

И девочки все, которые дружили с Максом, здесь. Тинатин, Алена и Ангел, хорошенькая, но больше похожа на мальчика.

Она, сдается, неравнодушна к Максу, но провинциалка...

Тинка? Ну, с этой все ясно. Бедняга Казиев!..

Говорят, его скрутил такой страшный радикулит, что он даже встать не может! И Тинка, которая так стремится на главную роль, ездит его кормить. И будто бы они вскоре поженятся.

И есть ещё Улита. От которой никуда не деться.

Правда, она вроде бы скоро уедет в Испанию... Говорят, к родной матери. Но столько трепа! Не поймешь, - где правда, а где - сказки дядюшки Римуса!

И все окутано тайной.

Она, Наталья, никуда не лезет. Ей бы с родненьким ребеночком своим, Максиком, увидеться!

Старик подошел к Улите.

- Солли ( так он её называл теперь наедине, как называла ровно один день дочку её мать Дагмар), надо ехать за Максом. Время идет. Я не вижу никого другого в этой роли! Красота, страстность, мужественность, - обаяние юности и жесткости... Ну, неужели ты не понимаешь? Поссорились? Пройдет, он засмеялся.

Улита рассердилась, ему - смешки! Они с Максом не должны видеться и Макс это понимает и она. Потому он и не отвечает на их призывы. А этот прицепился! Но, в принципе, он прав! Она тоже никого не видит кроме Макса на роль Алекса. Своего отца...

А кто будет юной Даг? Старик хитрый.

Он велел сейчас трем этим девочкам одеться в платья тех времен, их подгримируют, нагонят массовки, и выпустят, когда войдет Макс.

Старик будет следить и поймет, как он сказал, на кого "клюнет мальчик", с кем ему будет легко сыграть нелегкую роль.

- Но он же не артист! Может, и таланта актерского у него нет! Но и тут старик вывернулся: что не это важно, - главно то, что есть в самом Максе.

Макс не смог отказаться, когда за ним приехала на машине незнакомая девушка со студии. Разозлившись на всех, поехал.

Он не ожидал, что когда войдет в знакомую небольшую студию матери, где снимали рекламу, - там будет необычная атмосфера.

Вечеринка?.. Малый прием?..

Вазоны с цветами, кресла, сервировочный столик.

Дамы и господа прогуливались, стояли, сидели...

Он почувствовал себя неловко в своей обычной робе, джинсах, замшевых, но сильно ношеных кедах...

Остановился и стал искать хотя бы одно знакомое лицо. Где-то таилась маленькая надежда, что сразу он увидит Улиту...

Улиту он не увидели не мог увидеть. Она стояла в просмотровой комнате, с окошечками для наблюдений. Он-то забыл про эту просмотровку!

Но старик был здесь! Сидел в кресле, в углу, как бы охватывая взглядом всю перспективу зальца.

... Старый жучила, подумал Макс, не зря он тут примостился!

Он решил подойти поздороваться с ним, но как-то все группировались вкруг него и ему пришлось обходить людей и вдруг...

Вдруг из распахнувшейся двустворчатой двери вышли три девушки. Первой он увидел Тинку, в платье старого покроя, но очень красивом, бледной зелени, с мелким пуговичками донизу и в зеленых замшевых туфлях. Она была хороша необыкновенно: черные волны волос, лицо чуть в загаре, распахнутые искристые черные глаза...

Хороша, подумал Макс, решив, что Тинку выбрали на главную роль.

Девушка, с которой он ехал, сказала, чтобы он вел себя естественно, как захочет, никаких заданий на пробы у него нет.

Наконец он сумел издали поклониться старику и рванулся к Тинке, чтобы сказать, как она здорово выглядит! Но она запропастилась, лишь неуловимо мелькнуло её платье среди толпы...

Какую игру они тут затеяли? подумал он и как-то дрогнул.

И увидел двух, - Ангела и Алену.

Ангел была в синем платьице, в синих кожаных туфлях на толстом каблуке, с завитой головкой, по моде тех давних лет, - пос - мотрела на него и улыбнулась. И он улыбнулся ей, и снова подумал, - как они все сразу изменились, стали взрослее, красивее, значительнее...

Наконец, он пробился к ним и Алена, стоявшая к нему полубоком, обернулась.

Она была в чем-то серебристом, обтекающем, её пепельно серебристые волосы непокорными завитками обрамляли бледное личико с огромными светлосерыми глазами и большим ярконакрашенным ртом.

Смотрела на него и не улыбалась, как те две.

Тонкие белые руки опущены вдоль тела, как у школьницы, тонкие светлые ноги в серебряных туфлях на высочайших каблуках...

Улита?.. Как она изменилась, и все же это она!

Он подошел к ней, взял её за руку и робко спросил, - Улита?..

И понял, что нет, конечно, это не Улита!..

- Вы кто? - Спросил он и все вокруг замерли и смотрели на них, а оператор тихо снимал. Уж очень все было естественно и здорово!

- Эми, меня зовут Эми, - сказала девушка, - а тебя Федерико?...

Макс растерялся, хотел назваться своим именем, но понял, что надо играть и кивнул, да, я Федерико.

- Пойдем отсюда, здесь такая тоска! - сказала она и он рассмеялся, так забавно она скривила рожицу.

И в ту же секунду понял, убедился, что это Алена!

Но Алена, не такая, какой он её знал, а совсем другая! Какой он её и не мог себе преставить! Улита! Только Улита могла быть такой.

Но самое странное, что его не смутило, что это Алена.

Да, это она, без её всегдашних сильных очков и вечно озабоченного лица. Оказалось, что она - потрясающа! Тинка и Ангел красивее её, но она единственная на свете, кто имеет право играть, Улиту?..

К ним подбежали, Алена куда-то исчезла. Он искал её глазами и вдруг увидел саму Улиту.

- Улита Алексеевна! - крикнул он.

Она пробралась к нему.

Они с какой-то неловкостью поздоровались и Улита сказала, - старый вепрь, - кивнув на старика, который все сидел в кресле и вид у него был довольный, - знал, что делал. Знал, чего хочет. Он предвидел...

- Что? - Спросил Макс.

- То, что случилось.

- А что случилось? - Удивился он.

- Что вы будете играть две главные роли. Алена и ты. Вы так подходите друг другу.

- А она похожа на вас, мне так кажется... - сказал он и почему-то смутился, - я пошел к ней, как к вам.

- Не надо, Макс. Обо мне надо просто забыть. То есть не так...

Она запуталась, - ты же ничего не знаешь!

- Почти ничего.

- Я дам тебе сценарий, и тогда ты все поймешь, - там правда. Ты должен играть моего отца, Алекса, Алена - мою мать Дагмар... Это по картине Эми и Федерико. Только тебе это говорю, остальные знают лишь то, что это обалденный сценарий, написанный Леонидом. Ты понял?

Он молча пожал плечами.

- Они, Даг и Алекс так и познакомились, на светском рауте... И влюбились с первого взгляда. Ну, иди возьми сценарий, потом все обсудим. Если будет нужда...

И она, чуть махнув рукой, быстро удалилась.

А Казиев умирал.

Но если по чьему-нибудь вызову прибыл бы сюда реанимобиль или обычная "Скорянка", - то никто бы не взял его "на борт". Объявили бы Казиева абсолютно здоровым и на свой манер были бы правы. Не было у него никаких болезней, которые привыкли лечить терапевты.

Вы знаете, что такое душевные, духовные муки, которые пока, - медицина не только не умеет лечить, но и не знает как к ним, этим болячкам, подобраться?..

На всякий случай, конечно, есть всегда панацея, - психушник, куда можно упрятать сильно страдающего морально пациента.

Но самое интересное, что при духовных, нематериальных болях, на части разваливается весь ваш организм и каждая часть его - по-особому.

И вы это все ощущаете.

Вот пошла в разнос печень... Отказывает правая почка. Пока можно жить на одной... Легкие сжались в комок и вот-вот прик - роют доступ воздуха! Ну, и так далее.

Вот таким образом страдал Казиев, хотя, если бы какая-то светлая весть коснулась его, он бы подскочил со своего ложа немыслимых страданий и резво пробежал с полной солдатской выкладкой километры пути к осуществленной мечте...

Публика сильно уже интересовалась, почему нигде нет Казиева, и было ей, публике, объявлено, что его скосил страшнейший, старинный, забытый им давно, - но вдруг вот выскочивший - радикулит.

Казиев лежал на своей тахте, запеленутый в антистрессовый халат, и мучился, - не передать, как.