Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание) - Владимир Купрашевич

– Сколько ни снимают, хоть бы кто прислал фотографию.

На это замечание вся группа совершенно искренне стала убеждать его что, уж кто-кто, а они… Обещана была видеокассета и серия фотоснимков, на что экскурсовод иронично усмехнулся.

Уже в селе молодожены (проболтались в беседе) заторопились – у них в плане еще действующий женский монастырь. Он неподалеку. Предложили поездку Ксении. Она, взглянув на часы, отказалась. Ее больше интересовали исторические ценности, да и времени нет. Ребята укатили, оставив на столике, странный сувенир – миниатюрный бюст Ленина из дерева. А ей, Ксении, адрес в Витебске. Вдруг судьба занесет. Ион, покрутив статуэтку в руках, с удивлением констатировал:

– Ручная работа,– он посмотрел на дорогу, где только что стоял жигуленок вишневого цвета с белорусскими номерами.

– Хорошая работа? – поинтересовалась Ксения.

– Очень, – подтвердил Ион. – Очень жаль.

– Чего?

– Что я не показал им свои работы…а так…даже адресами не обменялись…

– Как же они вышлют кассету? – хохотнула Ксюша.

Ион развел руками что означало «Так меня всякий раз и накалывают…»

– Я обязательно вышлю, – пообещала Ксения и попросила оставить ей визитку или просто адрес.

– Какой адрес? Село знаешь. Мое имя…, – он пошарил в хлебнице, нашел там шариковую ручку и листок бумаги набросал несколько слов и протянул ей. Со скептической улыбкой.

Ксюша разозлилась. Не все же такие…

Поднявшись, она попыталась вручить ему зелененькую бумажку, но Ион взять деньги категорически отказался.

– Никаких денег. Согласен на другое…

Он загадочно заулыбался.

Ксения видимо порозовела, потому что Ион рассмеялся.

– Прошу в качестве расплаты посмотреть мою галерею. Но, сначала, обед. Все равно автобус будет только через час, да и то, всегда с опозданием.

Словно по какому-то неведомому сигналу вновь появилась

Анна. На этот раз она задержала взгляд на лице Ксюши и, похо

же, улыбнулась. В руках ее был тот же поднос уже с тарелками, и напитками. У женщины была ладная, стройная фигура. Ксюша окидывая ее взглядом не без зависти представила как нежно оглаживают эту грудь, эти бедра большие сильные мужские руки, которые только что касались ее и которые она чувствует до сих пор.

– Будут щи. Местные …

Скоро на столе появилась супница и в тарелках задымилась ароматная овощная смесь, основой которой был перец.

– Разные сорта. Особенный подбор. Бульон вообще секрет.

Обедали снова вдвоем. Анна лишь обслуживала их, правда, когда она принесла на стол стеклянный графин с розовым вином, Ион знаком позволил ей присесть.

– Вино свое. Тоже сложная рецептура. Смесь нескольких сортов винограда.

Вино было отменным. Когда Анна в очередной раз ушла, Ион объяснил Ксении, что он вообще-то художник. Галерея его тут же в доме. Три комнаты. Учился сам. Тому, что считал для себя приемлемым. Настоящий художник не должен быть запущен с накатанной колеи. Иначе это технарь. Он с уважением относится к классикам, но как они все однообразны… С картин видится не талант художника, а школа, которой он служит. В любой творческой профессии есть профессионалы, то есть ремесленники, и дилетанты – настоящие творческие личности. Был у него один знакомый, который учился в литературном институте. Когда его спрашивали кем он по окончании этого заведения будет, отвечал – писателем… Ксения невольно хихикнула, хотя до этого не слишком вникала в тему…

Ксюша не разбиралась в живописи, потому, в первых двух комнатах, в масштабных пейзажах, не усмотрела чего-то очень уж необычного, хотя картинки ей понравились. В третьей были уже и какие-то портретные работы колоритные, благодаря своеобразной внешности позирующих. Когда же Ксения обернулась к стене, к которой стояла спиной, ноги ее подкосились. Перед ней была картина залива, с дикими валунами по краю и, красноватым зданием в два этажа, с ажурной лепниной и круглым чердачным окном, Немного в стороне колодец с «журавлем», поодаль часовенка…Тот самый пейзаж, что и в комнате Михаила … Посмотрела в окно. Нет, она здесь, в далеком краю, в незнакомом селе, в доме неизвестного художника …

Ион, заметив, как изменилась в лице Ксения, пояснил:

– Это одна из первых моих картин. Рисовал у вас, в России. Необычное интересное сочетание…Я там работал некоторое время.

Ксения не отвечала. Она уже погрузилась в изображение душой и телом, услышала растерянное бормотание мужчины, только что пронесшего ее по сказочным садам; почувствовала ароматный запах сигары, которую он для нее разжег, увидела смущенно моргающие глаза на молодом лице очень взрослого человека…Ксюшу уже не смущали проблемы реальности и мистики, теперь она точно знала, кто в то раннее утро, в молдавской лесополосе под пение цикад, внес ее в Эдем.

Решение Ксюши оставшееся время провести в родных краях

родственники восприняли с пониманием. Посетить родителей –

святое дело.

Ранним утром, еще до рассвета, Николай Игнатьевич, перекрестившись, отвез ее на станцию Слободка (проехали без приключений, пограничный пункт оказался без охраны), , где он посадил ее на скорый Одесский поезд, тотчас, одновременно с поездом, отъехав от платформы (Слободка, по его словам, рассадник воров – когда-то у него здесь сперли фотоаппарат).

Ксения приехала в Петербург уже под вечер и, пройдя под аркой во двор дома, в котором она провела маленькую, но памятную, часть своей жизни, остановилась в недоумении. Темные, неживые окна квартиры… в это время… Заболел? Куда-то уехал? Она торопливо вошла в подъезд и ладонью прижала кнопку звонка. Трель ее была слышна и снаружи, но затем воцарилась тишина. Ксюша открыла сумочку, нашла в ней ключ завернутый в носовой платок и попыталась вставить в замочную скважину, которая сразу вызвала у нее подозрение – как-то не так она выглядела раньше. Не входит. Побродив в растерянности по площадке, она вышла во двор. В окнах домов, образующих прямоугольник двора, уже зажигался свет, и мягкое освещение создавало иллюзию уюта в каменном коробе с несколькими чахлыми деревцами по центру. Ксения еще раз оглянулась на мертвые окна квартиры архивариуса, затем подошла к ним поближе и попыталась что-нибудь разглядеть в комнатах, но шторы были задвинуты плотно, да и при открытых в темноте вряд ли что можно было обнаружить. Все, что выяснила Ксения – это то, что и сами занавеси были незнакомой ей расцветки. Что произошло? Почему сменили замок? Она взглянула на часы. Если его до сих пор нет дома, то вряд ли появится до утра. Жив ли он, вообще? Кто бы мог ответить на этот вопрос…

Во дворе Ксюша уселась на недоломанную скамейку нашла в дорожной сумке карандаш, нацарапала на использованном билете « Я вернулась. Ксюша» Затем подумав приписала номер телефона Жени. Вернулась в подъезд. Еще раз безуспешно подергала ручку двери, сунула записку в щель дверного проема и подхватив дорожную сумку без всякого энтузиазма отправилась на трамвайную остановку.

Больше часа скрипучий трамвай петлял по улицам Петербурга пока, наконец, не выбрался в геометрически четкие кварталы Купчина. Время было позднее и вагон, скорее всего, делал последний рейс. Когда проезжали мимо огромного плоского дома, где жила Женя, Ксения отсчитала на четвертом этаже десятое окно слева и с ужасом обнаружила, что ей не светит и здесь. Разыскивать поздно вечером гостиницу сложно, воспользоваться услугами частников рискованно. Разве что отправиться в поиски на такси, но такие номера ей просто не по карману. С бюджетом следует быть осторожнее – мало ли какие расходы последуют завтра… Ксении показалось странным, что в квартире Жени нет света – она, перед отъездом из Молдавии, звонила подруге и та знает, что ни сегодня завтра Ксения явится. Может быть сидит на кухне, окна которой выходят во двор? Рано спать она не ложится. Хотя… Уже час ночи. Ксения торопливо обошла угол здания и с облегчением перевела дыхание. В окнах свет.

Дверь, однако, Женя открыла не сразу. Одета она была в спортивные брюки и легкую кофту. Лицо заспанное. Обнялись.

– Закемарила за столом. Пью такое лекарство, что глаза закрываются на ходу. Устраивайся. Маманя в больнице еще с неделю, а то и больше откантуется. Давление. Сейчас покормлю тебя ужином. Я, правда, ничего не готовила. Лень. Есть вермишель и сосиски. Ну и чай, естественно. Спиртного не держим.

– Даже так… – удивилась Ксения.

– Всему свое время, – развела руками Женя.

– Спиртное я привезла сама. Все рука оттянута. Бутыль вина. Литра три. Я же из Молдавии.

Женя кивнула головой:

– Я поняла, но как тебя туда занесло?

– Родственники мужа пригласили. Я и поехала. Отдохнула, правда, немного но и за год не больно-то утомилась. Работала от случая к случаю.

– А супруг?

– Плавает.

– Как ему и положено, – удовлетворенно кивнула головой Женя.

За столом она рассматривала Ксению более внимательно.