Лихая гастроль - Евгений Сухов

В тот раз ему удалось избежать ареста: он заявил своей названной невесте, что уже шесть лет как женат и имеет на иждивении четверых детей.

Разжалобившись, женщина забрала заявление из полиции, позабыв о кругленькой сумме, которую он взял у нее взаймы.

Впоследствии Григорий Васильевич выяснил, что это была не единственная афера Епифанцева. Как правило, он представлялся весьма состоятельным человеком, уверял, что под Петербургом у него имеется шикарная дача, а под Москвой целое имение. И уж после того, как он обманным путем выманивал у женщин фамильные ценности и исчезал, они подавали заявление в полицию, но не затем, чтобы привлечь его к ответственности, а для того, чтобы отыскать.

Занятная личность этот Феоктист Епифанцев!

Один раз брачного афериста все-таки удалось упечь за решетку, когда он расплатился с купцом Кудрявцевым за свой долг фальшивым векселем, сказав, что получил его от московского коммерсанта Седокова. Прошел срок, а выкупить вексель никто не торопился. Незадачливый купец подал вексель к протесту. И каково же было его удивление, когда ему разъяснили, что никакого бизнесмена по фамилии Седоков, выдавшего вексель, не существует. Последующей экспертизой было установлено, что вексель поддельный и написал его Феоктист Епифанцев, затем благоразумно решивший укрыться за границей.

В России он объявился только через год, когда решил, что история подзабылась. Однако полиция терпеливо дожидалась его приезда. Сразу по прибытии на вокзал он был арестован сыскной полицией. В результате расследования выяснилось, что настоящая его фамилия была Прокофьев, родом он был из смоленских мещан, прежде он уже судился за подлоги и был лишен всех особенных прав и преимуществ. В этот раз по решению присяжных заседателей ему вынесли обвинительный вердикт, и он был приговорен к отдаче в исправительно-арестантское отделение на три года. Так что личностью Феоктист Евграфович был интересной, и оставалось только познакомиться с ним поближе.

Другой увлекательной личностью была женщина по имени Варвара Крушинская, выдававшая себя за Марианну. Вот кого можно было назвать прирожденной аферисткой! Красива, молода, умна, она знала, чего хочет от жизни, и, выработав собственные принципы, следовала им неукоснительно. После смерти батюшки, мелкого владимирского дворянина, в шестнадцатилетнем возрасте, забрав из дома последние деньги, она решила уехать в Москву, где жизнь, по ее представлению, была куда более интересной, чем в провинции. Оставалось только отыскать человека с состоянием, который бы до скончания века заботился о ее благополучии. По ее мнению, лучшего места, чем Новодевичье кладбище, для этой цели не существовало. Именно там она познакомилась с графом Петром Васильевичем Ушаковым, который захотел покровительствовать молодой вдове. В течение трех месяцев он подарил ей драгоценностей на сумму почти в полмиллиона рублей. Так что Варвара Крушинская могла чувствовать себя вполне состоятельной женщиной. А когда подарки его иссякли, то она с легкостью переключилась на князя Федора Васильевича Щербатова, купившего ей небольшое имение в Смоленской губернии. Неожиданно на ее пути возник молодой обаятельный маркиз из Франции, в которого она влюбилась настолько, что просто потеряла голову. Совершенно незаметно для себя Марианна потратила на него почти все свое состояние. А когда нечем было оплачивать счета за роскошную квартиру в центре Москвы, то он исчез так же неожиданно, как и появился. Заявив в полицию о его пропаже, Варвара Крушинская с удивлением узнала, что ее воздыхатель был альфонсом и разыскивался обманутыми женщинами не менее чем в десяти европейских странах. В этот непростой период на ее пути повстречался очень важный господин, представившийся барышне крупным меценатом, промышленником Феоктистом Евграфовичем Епифанцевым, и, стремясь повернуть свою жизнь к лучшему, она с готовностью приняла его покровительство. Тогда она даже и подумать не могла, что Герасим Прокофьев аферист европейского масштаба, который нуждался в ней для каких-то далеко идущих афер.

Так что они нашли друг друга. И там, где появлялась Варвара Крушинская, всегда маячила тень Епифанцева-Прокофьева.

Артист Митрохин обмолвился о том, что иногда Феоктист Евграфович обедает в ресторане «Славянский базар», в котором подают самые вкусные бифштексы во всей Москве. Оставалось только дождаться его появления, а уже затем приступить к задержанию. А заодно попробовать и знаменитых бифштексов.

Григорий Васильевич захлопнул папки. На душе было легко. Собранного материала вполне хватало, чтобы надолго упечь их за решетку. Так что держитесь, господа!

* * *

На следующий день Григорий Васильевич выдал трем своим секретным агентам, включая Кривозубова, деньги и велел отправляться в «Славянский базар», где мог появиться Епифанцев-Прокофьев. Задача их состояла в том, чтобы слиться с посетителями ресторана, что подразумевало значительные траты, а когда он объявится – немедленно арестовать.

В этот раз дело пошло веселее: у двоих агентов имелись фотографии Епифанцева-Прокофьева – правда, двадцатипятилетней давности, но, по словам Митрохина, которому дали фотографию для опознания, он был вполне узнаваем. Особая надежда была на Кривозубова, который видел его на пароходе «Колизей».

На четвертый день ожидания повезло: Епифанцев-Прокофьев появился в сопровождении высокого господина с сильным голосом. Судя по тому, как вертелся подле них официант, было понятно, что в этом заведении они весьма желанные гости.

– Нужно брать, – проговорил Кривозубов, посмотрев на двух своих помощников.

Но неожиданно, как если бы что-то почувствовав, Епифанцев-Прокофьев со своим спутником быстро встали и направились к двери.

– Вы пока сидите здесь. Пойду за ними, может, удастся выяснить, где они проживают, – произнес Иннокентий и, подняв шляпу, лежавшую на стуле, вышел из ресторации.

Не пожелав брать извозчика, Епифанцев-Прокофьев со своим приятелем направились по центральной улице. Минут десять они шли неторопливым шагом, о чем-то разговаривая. При этом крупный мужчина не забывал поглядывать на хорошеньких дам, попадавшихся навстречу, и Кривозубову приходилось всякий раз вжиматься в стену, чтобы не оказаться в поле его зрения. Вскоре они свернули на узкую малоосвещенную улочку и, прошагав три квартала, шагнули в парадный подъезд пятиэтажного дома.

Юркнув следом, агент установил, что подозреваемые поднялись на четвертый этаж. Стараясь не быть обнаруженным, сыщик незаметно вышел из дома и заторопился на пересечение улиц, где обычно останавливались пролетки. Посулив полтину, он велел ехать к сыскному управлению, а еще через четверть часа был на месте.

* * *

Раздался стук в дверь, и на сдержанное разрешение войти дверь излишне широко распахнулась, и на пороге кабинета Аристов увидел взмыленного агента.

Позабыв поздороваться, тот горячо заговорил:

– Ваше превосходительство, я их выследил! Их было двое: один тот, что выдавал себя на корабле за тайного агента полиции, а другой, судя по словесному описанию, представлялся Федором Шаляпиным.

– Та-ак, – многозначительно протянул генерал-майор. – Стало быть, они тебя не заметили?

– Да как же можно, ваше превосходительство! – почти обиделся Иннокентий Кривозубов. – Уж не первый год на сыскной службе. Прятался, как мог. Где в стеночку вожмусь, где на другую сторону перейду, где отвернусь, а где в подъезд заскочу. Да я ведь и бороду наклеил, парик надел.

Григорий Васильевич почувствовал возбуждение сродни охотничьему азарту. Нечто подобное ощущает гончая, унюхавшая заячий след.

– Может, они зашли к кому-то в гости?

– Уверен, что они живут именно там: когда они проходили в квартиру, то раздался женский голос.

– И что сказала женщина?

– Кажется, она выражала неудовольствие по поводу их длительного отсутствия.

– Где находится этот дом?

– Сивцев Вражек, сорок четыре.

Григорий Васильевич понимающе кивнул. Названный дом он представлял хорошо. Стоявший особняком, чуток вдаваясь в глубину двора, он прекрасно просматривался со всех сторон. Достаточно будет поместить наблюдателей перед фасадом и у запасного выхода, и проскочить незамеченным не удастся даже серому коту. И что особенно важно, в здание упиралась неприметная кривая улочка, по которой полицейские экипажи могли проехать незамеченными.

– Очень хорошо, – удовлетворенно протянул Григорий Васильевич, определяя план действия. Улыбнувшись пришедшей мысли (злоумышленники оказывались в западне, важно только действовать поделикатнее), продолжил: – Ты сейчас возьми несколько человек и поторопись к тому дому. Перекроешь парадную и запасной выход, а я чуток позже подъеду.

– Понял, – энергично кивнул агент, удаляясь.

Поначалу Григорий Васильевич хотел вызвать полицейских, чтобы немедленно задержать злоумышленников. Но, подумав, решил действовать потоньше. Этот дом был известен всей Москве; принадлежал он генерал-адъютанту Гавриилу Стеблову, и проживали в нем люди состоятельные и весьма известные в обществе, имеющие немалые связи, как в городской управе, так и при дворе. А потому следовало действовать тонко, чтобы не испортить операцию поспешными действиями. Можно только представить, какая всколыхнется волна, если вдруг вместо аферистки полиция задержит уважаемую даму.