В капкане совершенства - Лиля Ветрова

повернулась и начала расспрашивать мужа с упорством орехоколки. Оказалось, его уход в себя не остался незамеченным.

— Что случилось, скажи мне?..

Напрасно он уверял ее, что все в порядке.

— Дело в Артёме?.. Я слишком погрузилась в процесс?.. Я уделяю тебе мало внимания?.. Ты снова ревнуешь к нему?..

Что бы он ни говорил, как бы ни отрицал, это лишь усугубляло ситуацию. Лялька уже называла себя отвратительной женой и каялась во всех совершенных и мнимых грехах. Бьорн начал думать, что сейчас свихнется, и тут прозвучало роковое:

— Тогда причина в Пауле?.. Я так и знала.

На этот раз молчание Бьорна обличило все его чувства.

— Ты уже спрашивал, люблю ли я его еще, и я ответила, что нет! И очень давно!..

— Да, я знаю, — сказал он. — Просто увидеть его снова в одной с тобой комнате… Вы ведь были очень горячей парой, об этом знали все в «Новом мире».

— Я не могу отменить того, что была замужем. Да и ты не всегда жил один до встречи со мной.

— Но я ни к кому еще не испытывал таких чувств, как к тебе. А у тебя уже была любовь, с которой трудно конкурировать.

— Фрустрация!.. Конкурировать?! Ты правда думаешь, что конкурируешь с ним?..

— Ни о чем я не думаю! Просто с некоторыми вещами трудно смириться. Например, с тем, что ты звонишь ему среди ночи и начинаешь кричать про ваш брак.

— Да я бы что угодно прокричала, лишь бы он уничтожил эти препараты!..

— Ляля, хватит, — у Бьорна кончились силы. Он почти жалел, что не выбрал в спутницы жизни меланхоличную барышню, которая не увлекалась бы следственными действиями в области его эмоций. — Все уже прошло. Давай просто спать, я чертовски устал.

Лейла замолчала. Бьорн понял, что ее обидел его тон. Им обоим надо было остыть…

Сон начал его смаривать, однако голос Ляльки спугнул расслабляющую негу:

— Я пойму, если ты не сможешь с этим жить. Я готова уйти прямо сейчас.

— С ума сошла?!.. — Бьорн аж привскочил. — Куда ты собралась?!..

— Ты сам говоришь, что не можешь смириться с моим предыдущим браком!

— Не говорил я такого! Боже мой, Ляля! Я не хочу с тобой расставаться! Я даже не думал об этом! Да, меня расстроило появление этой жабы, сам не знаю, почему так сильно! Фрустрация, всегда терпеть его не мог! Он даже имени моего не знал! В отдел приходил, как к себе домой!.. Держался запанибрата, а пафоса вечно сколько!.. Господи, никогда не думал, что на нас все это свалится! Ты вот-вот родишь и не можешь принять обезболивающее! Нашему лучшему другу грозит несправедливый срок! Новая работа, на которой до моего прихода будто не сервера, а каменные алтари стояли!.. И тут еще и этот является… Как нарочно!

Бьорн взялся за голову. Лялька обняла его: расстройство ее как рукой сняло. Она поняла, насколько муж переживает из-за происходящего. Кроме того, раньше он никогда не давал оценок ее бывшему.

— Ты правда считаешь, что Артём — наш общий друг?.. — спросила Ляля.

— А по мне не видно?

— Еще как видно. Не знала, что бывают столь совестливые люди, как ты.

— Во всяком случае, все тяжелые мысли уже улетучились, — вернулся к прежней теме Бьорн. — Я решил, что имею на тебя гораздо больше прав, чем Пауль.

— В самом деле?.. Я, по-твоему, имущество?..

— Нет. Если только набор два в одном. Ну, не сердись на меня.

— Куда уж там!.. Представляешь сердитый набор?.. Странная, должно быть, вещь… — протянула Лялька.

— Иди сюда, давай поспим в обнимку.

— Хорошо. Но подожди секунду, заткну уши поплотнее.

После запланированного визита к врачу, который заверил, что все идет хорошо, и сказал, что организм готовится к родам, Лейла была слегка смущена. Сегодня было ровно 37 недель беременности. Неужели так скоро?..

В личном компьютере ее ждал еще один сюрприз: с официальной почты прокуратуры прилетела повестка о вызове в качестве свидетеля. Ляля твердо решила промолчать о словах врача и немедленно написала адвокату.

— Лейла Юргенсон, 34 года… Три высших. Замужем. Беременная, как видите.

— Защита еще раз заявляет возражение против допроса данной свидетельницы, — Алекс встал перед судьей. — Она не имеет никакого отношения к указанному делу.

— Сторона обвинения просит разрешить допрос свидетельницы, так как она может предоставить косвенные доказательства незаконного использования подсудимым экспериментальных препаратов.

— Ой, она их ела или делала?.. — съязвил защитник, и судья тут же оштрафовал его за неуважение к суду.

Перед заседанием Лейла выслушивала юридические и не совсем напутствия Алекса Фишера.

— Ты будешь приносить присягу перед Богом и судом. Ты поклянешься говорить правду. Есть статья о лжесвидетельстве, максимальное наказание по ней — пять лет лишения свободы. За Бога я не отвечаю. А перед судом я как адвокат советую тебе говорить правду. Ты меня поняла?

— Да. Ту правду, что мой друг ничего плохого не делал.

— Ты предупреждена, Лейла. Если найдутся доказательства, опровергающие твои слова, помни: до пяти лет в тюрьме.

Ее муж слышал все своими ушами.

— Пять лет, Бьорн. Свидетельствует твоя беременная жена. Ты все понимаешь?..

— Я понимаю. Но наша благодарность не будет липовой.

Лейла и бровью не повела: она продолжала понемногу принимать таблетки и, если бы запасы закончились, готова была принять участие в их изготовлении. В меру своих способностей.

Бьорн сегодня не смог уйти с работы, и ее некому было проводить до суда и поддерживать во время показаний. Но девочка внутри придавала ей морального веса.

— Разрешаю, — сказал судья. — Но только по существу.

— Госпожа Юргенсон, Вы были с подсудимым коллегами? — произнес прокурор.

— Были коллегами и остаемся близкими друзьями.

— Вы подверглись криминальному отравлению примерно год назад?

— Это так.

— После этого Вы подружились с подсудимым?..

— Нет. Он и до этого любил мне пожаловаться, когда его обижали девушки… — Лялька улыбнулась и взглянула на присяжных, но тут же пожалела об этом. Как страшно было сморозить что-то не то. Но она доверилась интуиции.

— Он сказал, что его словно судят твои мужья, — передал адвокат слова Артёма.

Лялька еще раз разглядела всю скамью присяжных и убедилась, что мужчины на ней и вправду поразительно смахивают на Бьорна. Женщины же выглядят завзятыми интеллектуалками: все в очках, с гладко зачесанными волосами.

— А мой муж его не судит, — ответила она.

— Вас с подсудимым связывали интимные отношения? — спросил прокурор.

— Мы друзья. У нас были только долгие разговоры.

— Правда ли, что Вы резко пошли на поправку после таких разговоров, вопреки прогнозам врачей, которые говорили, что Вы с большой