Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Даже насвистывал немножко…

Ах, зачем эта жизнь, так была коротка…[15]

* * *

Мало – бомбы!

Эффект разорвавшейся бомбы номер два произвело письмо, которое пришло в редакцию газеты через три дня, когда ажиотаж чуть спал.

Редактор популярной газеты "Голос Борхума" не ждал ничего нового от этого дня. Но вопль секретарши заставил его вскочить из-за стола и вылететь в приемную.

Секретарша – белокурая и голубоглазая, из тех, что коня на скаку и не заметят, вжалась в угол приемной и визжала на одной тонкой ноте… надо же, как умеет…

А почему?

Палец девушки указывал на стол. Посылка…

Митя поглумился от души.

В посылке лежали – килограмм динамита. Килограмм гвоздей – тщательно переложенные друг с другом. Небольшое взрывное устройство, тщательно избавленное от любых детонаторов. Просто – такое же, как и в той машине.

И письмо сверху.

Редактор оказался покрепче секретарши. Он осмотрел посылку, покрыл в три слоя матом отправителя, и унес все к себе в кабинет. Там уже разобрал на составляющие.

Да, динамит из той партии. И гвозди.

И… и в полицию надо позвонить.

Но сначала – письмо, на которым крупными буквами написана его фамилия.

Ведь заберут, а интересно – что там? Редактор вскрыл, прочел, и понял – новая бомба. Ну, что ж!

Осталось высунуться из кабинета и приказать секретарше позвонить – срочно – в типографию! Сегодня будет экстренный выпуск газеты.

А потом можно и в полицию. Пусть приезжают в гости, тут для них маленький сюрприз.

Письмо было опубликовано в тот же день. И фото посылки, и марка гвоздей, и прочие факты, убеждающие, что тут не псих писал, а тот, кто устроил взрыв в центре города… хотя это еще как посмотреть. Наверное, это все-таки псих.

Но опасный. И непойманный.

"В то время, как мы ведем борьбу с самодержавием, не жалея сил, вы, негодяи, смеете бить нам в спину?! Мы не спим ночами, не покладаем рук, стараемся освободить свой измученный народ – и что же мы слышим в ответ? Вопли о том, что мы недочеловеки?!

Доносим до вашего сведения, что политик Н. был казнен нами за подстрекательство к войне с Русиной!

Свергнуть тирана – это наш и только наш долг, а вы приходите на нашу землю и пытаетесь установить свои порядки?! Да еще и приравниваете нас к животным!?

Комитет Освобождения Русины не может стерпеть подобного хамства! Мы объявляем кровную месть политикам Н. и М., К. и Ш., а так же финансирующим их банкирам! Не надейтесь, что если мы перестреляем эти ваши рупоры, вы наберете новые! Мы и новые перестреляем, нас больше!

Либо господа политики приносят нам свои извинения в письменной форме, посредством данной газеты, либо мы начинаем планомерное уничтожение данных над-человеков. А заодно их родственников, знакомых, друзей, знакомых родственников и друзей знакомых.

Вы оскорбили наше чувство чести, но так как мы против титулов, мы не можем вызвать вас на дуэль. А вот убить можем!

Я повторяю еще раз. Политик Н. - убит. Политики М., К., и Ш – готовьтесь. Или извиняйтесь, мы ведь не звери, примем мы ваши извинения. Пока.

Всего вам наихудшего господа. А если мы еще раз услышим про недочеловеков, то опубликуем фамилии банкиров, которые стоят за данными политиками. И объявим кровную месть и им так же. Казну Русины мы уже захватили, можем обойтись без вашего финансирования.

Комитет Освобождения Русины."

Митя был доволен.

Мало стрелять, надо еще пугать! Это не люди чести, это торгаши! А торгашам свойственно бояться за свою шкуру… посмотрим, что будет в печати. Может, еще парочку политиков надо будет изничтожить?

В такие моменты Митя решительно любил свою работу.

Окрестности г. Зараево

Тор Изюмский мрачно смотрел в окно.

Барабанил пальцами по столу.

И чувствовал себя – загнанным медведем. О, это жуткое состояние, когда на тебя со всех сторон наседает стая собак! Ты сильнее, по одной ты их передавишь, но их много, так много… и сил отбиваться уже нет, и где-то вдали маячат охотники с ружьями… и самое ужасное, что эти охотники могут стать для тебя благословением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Освобожденцы не давали ему покоя.

Это понятно, в городах кушать нечего, продукты есть в деревнях. А кто тут крупнейший землевладелец?

Правильно, тор Изюмский.

И то, что он старался защитить своих людей и свои земли, увы, не всегда помогало. Можно перекрыть дороги, но нельзя перекрыть всю территорию, это нереально, у него просто нет столько людей.

Вооружить крестьян?

Тут какой-то закон подлости. Если даешь оружие самым достойным, оно мигом оказывается у тех, кому его даже показывать нельзя. У лентяев, у пьяниц… и применяют они его так, что потом им это ружье кое-куда затолкать хочется.

А просто так отбиваться от освобожденцев… крестьяне уже несколько десятков забили по-простому, но сколько так может продолжаться?

Не слишком долго.

Ее высочество так и не найдена. Тор Изюмский установил – чудом, смог понять, что ее высочество добралась до Ирольска. И там ее след затерялся.

Их.

Вроде как двух девушек, светленькой и темненькой. И то, запомнили их из-за светленькой, уж очень внешность необычная и девушка красивая. Но командовала старшая, темненькая…

Куда они потом делись?

Исчезли.

Ничего не известно точно. Остается искать.

А еще… что делать?

Только драться. Тор Изюмский пронимал, что оборона сейчас – это проигрыш. Значит, надо наступать.

Один он наступать не сможет, поэтому… кто из генералов может начать?

Генерал Валежный – сейчас в Ферейских горах. Это раз.

Генерал Калинин – перешел на сторону Освобождения. То есть сейчас примкнул к его высочеству Гавриилу… при мысли об этом Николай Николаевич гадливо сплюнул. Вот сука! Родственник, который и серебряные ложки сопрет!

Император Гаврюша… язык с мылом вымыть хочется.

Генерал Логинов – на фронте. Армия у него небольшая, но… история эта известна всей Русине. Когда к генералу явились с предложением освобожденцы, Логинов сказал, что ему чин даровал император. А он своего сюзерена не предаст.

Он знает, что такое честь.

Полковников Логинов подбирал по себе, мало кто хотел служить под начальством бывшего жома, а потому освобожденцев просто гнали из войска пинками. Вежливо. Могли бы и прикладом попросить. Там бунта можно было не опасаться, к тому же в ведении Логинова оказались армейские склады… это замечательно! Это просто чудесно.

Полковник Алексеев. В Подольске. Человек Валежного.

Это – наши.

Враги?

Гаврюша с Калининым.

Освобожденцы.

Звенигород и его окрестности, фактически, язва на теле Русины. Или выжечь – или она разрастется и убьет ту страну, которую они любят. Разъест, словно гангрена. Запад страны – там постоянно вспыхивали бунты.

Мужчина воткнул несколько белых флажков в карту. Грустно поморщился – их было много, слишком много. Меньше, чем черных флажков.

Императорское знамя – черное, с падающим на добычу белым соколом.

Освобожденцы – белые знамена.

Это несколько узлов сил, которые могут изменить ситуацию в Русине. А значит…

Надо послать всем телеграммы. Весной надо начинать наступление. Иначе они проиграют. Мало денег, мало зерна, мало пищи… если не навести порядок в стране еще по весне… осенью начнется голод. Всех сметет.

На что способны крестьяне, когда от голода умирают их дети? Изюмский знал это, хоть и из истории. И не хотел получить вилами в брюхо.

До начала лета ситуация с освобожденцами должна быть решена в ту или иную сторону. Или в пользу императора, или…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проигрыш Николай Николаевич тоже допускал. И уже отправил нескольких доверенных в Свободные герцогства. Пусть отвезут туда кое-что ценное… не с пустыми ж руками уходить, если что? Но проигрывать откровенно не хотелось.