Воспоминания душегуба: Друг (СИ) - Ставров И. В.

— Да кто же знает этих свободолюбцев! — хохотнул Горазд. Погибли все уже, наверное. А ежели и не погибли, осталось их совсем немного, а найти их ой, как сложно. Что же касается седовласа, то тут ничем помочь не могу. У Шаккана, как и всех Первых, волосы пшеничного цвета, но я никогда не слышал о седых Первых. Даже к старости у них не менялся цвет волос и не выпадали зубы. Частичка Бога…

— А почему остров не виден с земли? — решила сменить тему Гончая.

Каргал не знал, слушала ли она вообще что-нибудь, ведь мысли её скакали как у всех порядочных девчонок — беспорядочно.

— Ветрий, дочка. Сила Ветрия скрывает Небесный Архипелаг.

— Мы здесь говорим при помощи образов, ведь так? — задала очередной мучавший её вопрос алгунир, а каргал снова поморщился от скачущих мыслей Гончей.

— Точно так, но вы в любой момент можете перейти на любой язык, который вы знаете. А на островах Небесного Архипелага мы общаемся с вами, мышатами, при помощи образов. Сложно объяснить, просто это такой дар Ветрия, и он не навсегда, — поспешил огорчить разведчиков знахарь. — Как только вы покинете Архипелаг, разговаривать образами не сможете.

— Ладно, похоже, вы здоровы, — тут Горазд с прищуром посмотрел на каргала, отчего тот поёжился: — Хотя нет, вот ты помрёшь скоро.

— Очень смешно… — скривился Змей.

— Радогор, покажи им тут всё, а мне пора.

И, не дожидаясь ответа, прыгнул в пропасть. Люди дёрнулись было спасти его от верной гибели, но из спины знахаря вырвались белоснежные крылья. Несколько раз крутанувшись в воздухе, он подхватил ветер и понёсся куда-то в сторону большого острова. За его полётом восхищённо наблюдали разведчики, и Радогору льстил их восторг столь простым и обычным для него вещам.

Их самые худшие опасения оправдались, когда великан подвёл их к мосту. Когда они наотрез отказались переходить мост, Радогор не сразу понял причину их страха. Но потом догадался и заверил, что в любом случае не даст им упасть. Более того, на своём примере показал, что мост более, чем надёжный, и ничего опасаться не стоит.

Уверовав в то, что, ежели мост выдержал такого великана, то и их подавно выдержит, девушка решилась пойти первой. Каргал в очередной раз подивился стойкости и бесстрашию своей напарницы и по-новому взглянул на неё. Ветрий, властелин этих земель, затеял с ней поиграть, дунув в лицо тёплым ветерком. Гончая отшатнулась, выдохнув от страха. В поисках поддержки, алгунир скользнула взглядом по лицу Змея, а он в ответ улыбнулся.

Когда она сдавала экзамены, одним из испытаний было покорение высоты. Каю хорошо натаскивают работать на любой высоте, безопасно прыгать с третьего и четвёртого этажей, висеть на башне или маяке, и постоянно смотреть вниз, на землю, представляя свою смерть. Как-то раз она должна была выкрасть одно послание в высокой башне. Той ночью поднялся сильный ветер, швыряя Гончую из стороны в сторону, а пальцы скользили после прошедшего дождя. Несмотря на подобные обстоятельства, забираться было довольно просто и куда сложнее было не попасться на глаза вездесущим стражникам, которые могли просто поднять голову вверх. После таких заданий ей казалось, что она давно переборола страх перед высотой, но когда она видела под собой не землю, а проплывающие облака, Гончей становилось не по себе.

Вцепившись пальцами в тугие канаты, алгунир шагнула на мост. Не отрывая взгляда от белого моря облаков, каю двигалась вперёд. Игривый ветер пошатывал, заставляя Гончую гадать о том, сколько времени ей понадобиться, чтобы долететь до земли. И эта цифра ей категорически не нравилась. Последние сажени каю преодолела бегом. Ещё некоторое время бледная девушка приходила в себя, поглядывая на напарника. Каргал повторил почти всё в точности, за исключением ругательств, которые из него то и дело вырывались. Радогор ничего не сказал, просто наказав следовать за ним.

Мягкий зефир играл в волосах людей, теряясь в ветвях разлапистых деревьев. Порой казалось, до их ушей доносится не шум ветра, а далёкая музыка, рождающаяся где-то в ином мире. И щебет неизвестных им птиц уже воспринимался не как набор звуков, а пение самой природы. Ария загадок дополнялась далёким шумом водопада и журчанием ручейков. Оседавшие на их лицах капли воды обжигали своим теплом, подсказывая, что где-то недалеко обрушивался в бесконечную пропасть водопад. Сидевшие на плечах Радогора разноцветные попугаи свысока важно осматривали Гончую и Змея, привлечённые блеском капель на их лицах, в которых сияло игривое солнце. В воздухе разливался одуряющий запах цветочной пыльцы, шлейф которой привлекал внимание пчёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Петляя по дорожкам, гости острова постепенно поднимались наверх. Их островок становился всё меньше и меньше, чему разведчики сильно удивились — настолько огромным оказался основной остров. Когда они забрались повыше, Чертоги Ветрия раскинулись перед странниками своей бесконечностью. И вроде бы, они со своего острова уже всё видели, и тем не менее, оказались поражены. Но ещё больше их удивили пролетавшие мимо них шены. Все они с любопытством глазели на людей, вертевших головами им вслед. Кто-то из них принимался кружить вокруг гостей, а кто-то подходил, знакомился и похлопывал по плечу. И все, как один, интересовались их здоровьем.

— Вы первые зайчата за последние четыре сотни лет, — поспешил объяснить здоровяк. — Мы хоть и живём всего чуть больше двух сотен, но даже мой дед с людьми не встречался! Слишком уж вы знамениты теперь здесь. Все только и спрашивали нас с дядькой о вашем здоровье. Большую часть фруктов, что мы вам носили, передавали шены.

Некоторое время Радогор просто показывал им остров, рассказывал, шутил и вообще, вёл себя очень приветливо. Причём, сколько бы Змей ни пытался вслушиваться, так и не смог различить ни тени лицемерия в его поведении. Он действительно был с ними откровенен. Когда каргал вновь решил заговорить об оплате за лечение, ответ Радогора его изрядно удивил. Изумившись такому вопросу, здоровяк ответил, что они ничего никому не должны, так как больным и раненым надо помогать. Разведчики решительно не понимали шенов, но задавать больше вопросов о деньгах не решились.

Змея и Гончую волновало другое. Ни Горазд, ни Радогор ни разу не поинтересовались и ни разу не заподозрили их в чём-либо. Складывалось впечатление, что им это было совершенно безразлично. Именно это и не давало покоя и сбивало с толку опытных разведчиков. В какой-то момент к ним подошли улыбающиеся шены и принялись расспрашивать о нижнем мире червячков. Такое внимание их сильно смутило. Вытащив за локоть Змея, Радогор спросил:

— Заяц чернявый, ты миром ведь интересовался? — Радогор указал на небольшой холмик. — Вон туды поди, да глянь.

С первых дней Змей всё пытался выведать их местоположение или глянуть на карту, но что Горазд, что Радогор, только отмахивались. В имеющихся в их небольшом домике книгах никаких карт не нашлось, а подходить к пропасти и пытаться что-то рассмотреть он струхнул.

Взойдя по крутому склону, перед каргалом выросла каменная стена. Где-то снизу, прямо за нею, были слышны разговоры шено и Гончей. Дети резвились, бегая друг за дружкой по песчаному пляжу большого озера, в котором плескалось солнце. Кто-то, упав от усталости, пил воду из кувшинов, а некоторые даже взлетали и с хохотом ныряли в озеро, поднимая фонтаны брызг. Каргал в очередной раз удивлённо проводил взглядом пролетевших мимо детей и подошёл к карте поближе. На камне, высотой в полтора роста Радогора и шириной с десяток саженей, оказались искусно выгравированы разные земли. Змей невольно восхитился мастерством гравировщика, сделавшего такой огромный рисунок выпуклым. Небесные острова, выделявшиеся характерными облачками по окружности, отличались размерами и оказались разбросаны по всему миру, а Чертоги Ветрия находились далеко на юго-западе Эритреи. Когда же его взгляд принялся бегать по карте далеко южнее родного континента, его брови ползли всё выше и выше.