Воспоминания душегуба: Друг (СИ) - Ставров И. В.

На утро Гончая открыла глаза и отметила, что чувствует себя превосходно. Змей не стал говорить, что до этого её хорошенько так полоскало. После таких полосканий Горазд поил её снотворным с какими-то травами, чтобы случайно раны не открылись. Лекарь же заверил каргала, что если бы так и произошло, то это бы осталось на совести Змея и никого другого. Спрашивать, почему, каргалу не хотелось, и он просто решил промолчать.

Сейчас разведчики находились без повязок на лицах и часто косились друг на друга. Змей казался одного возраста с Мангустом и даже чем-то его напоминал, словно родной брат. Такой же ёжик чёрных волос, ярко выраженные надбровные дуги и сухое лицо. Хотя нет, его карие глаза выглядели старше, а чуть сдвинутые брови лишь дополняли хмурый образ каргала. У него так же виднелась полоса шрамов на голове, на которой не росли волосы. Начинаясь от правого виска, огибая ухо и теряясь на затылке.

В очередной раз покосившись на своё истерзанное клыками твари тело, девушка нахмурилась. Начинаясь внизу грудной клетки, клыки чудом не задели правую грудь девушки, пройдя по грудине и затерявшись на ключице. Предплечью досталось меньше, а спина, по заверению Горазда, уже почти зажила. Гончей оставалось лишь разводить руками и удивляться скорости лечения. Такие раны у неё дома затягивались бы никак не меньше полугода. Тем не менее, по заверению каргала, здесь они провели меньше седмицы. При этих словах он то и дело брезгливо косился на пустое ведро, стоящеё у её кровати. Но девушка ничего не помнила, и оставила его взгляд без должного внимания.

— Где мы?

— В Шенгараде, — с ухмылкой ответил каргал, уже в тысячный раз исследуя их комнату.

— Ну-ну, — хохотнула девушка. — А если конкретней?

— А если конкретней, то на острове под названием Чертоги Ветрия. Скоро сама всё узнаешь.

На последней фразе в его глазах загорелся смешливый огонёк, и он метнул взгляд в сторону двери. Но она этого не заметила, посчитав это очередными чудачествами каргала.

— Ой, что за странные… — она не смогла подобрать слово, но закончила: — Почему я тебя понимаю?

— Привыкай, здесь говорят при помощи образов, а не языка. Говорю же, скоро тебе всё объяснят.

— Ты как, дочка? — вошедший Горазд тут же подскочил к девушке, не дав ей обдумать слова напарника. — Хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?

Змей поразился такой заботе, ведь с ним знахарь обращался не более, чем с мерзким жуком. Но ни одна черта его лица не выдала в нём удивления. Впечатления первого дня, когда сказка вдруг стала явью, а перед ним открылись завораживающие красоты Небесного Архипелага, прошли.

— Всё хорошо! — весело проблеяла девчонка, а Змей лишь хмыкнул про себя — хорошо играет, чертовка.

— Раны тяжёлые, яду скверного в них много было! Это вон тому лбу всё нипочём, — Горазд даже не оборачиваясь махнул рукой в сторону каргала. — На следующий день уже скакал, аки козлик!

Девушка хихикнула и поднялась с кровати.

— А где мы?

— А тебе что, этот плешивый ничего не рассказал? — явно намекая на его шрам, кивнул на каргала знахарь.

— Не-а!

От такой вопиющей лжи Змей чуть было не задохнулся, но сделал вид, что увлечённо читает невероятно интересную книгу. На неизвестном ему языке. И, похоже, вверх ногами.

— Ну ничего, сейчас покормим тебя и всё расскажем!

Накормив Гончую, Горазд принялся отвечать на её вопросы, тихо что-то втолковывая в другой комнате. Змей же решил подышать свежим воздухом, выйдя на улицу. Через какое-то время, сидя в беседке, каргал услышал шаги:

— Сынку, — Горазд догонял Радогора, выйдя из дома. — ты их главное летать, летать научи!

Змей подозрительно покосился на Горазда, и это не укрылось от великана:

— А то, дядьку! Первым чёрного зайца научим!

— Э-э?.. — только и смог выдавить из себя каргал. — Я лучше тут останусь!

— Да шутим мы так, шутим! — сказал Горазд, когда они с Радогором отсмеялись.

Едва узрев за пропастью громадный остров, девчонка долго его рассматривала с открытым ртом, не проронив ни слова. Змей хмыкнул, понимая, что выглядел примерно так же. Но Гончая оказалась крепче, чем каргал, и пришла в себя довольно быстро, подойдя к беседке с тысячей вопросов. Напарники расположились лицом к пропасти, что вызвало у шенов улыбки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В незапамятные времена, когда Изумруда и Даждьбог обвенчались, у них родился сын Ветрий, — начал рассказ Горазд. — В подарок, Изумруда, Богиня-Мать, поделилась земной твердью. А Даждьбог, покровитель небес, наделил землю жены своей Силой могучей. И воспарила земля Ветрия выше облаков! И стал он царствовать и править. Но Ветрий был один, и тогда взял он частичку земли и неба. И наделил силой своей. Так появились верные воины его — шены. Воины Ветрия оказались сильны и могучи. Они могли парить в небе и ходить по земле. И стали шены помогать Даждьбогу и Изумруде избавляться от нечисти на земле и в воздухе. Так до сих пор и заботятся шены о землице под дланью бога своего — Ветрия.

— Так значит, — подал голос Змей. — Основная ваша цель это защита земли от нечисти?

— Да, заяц, — взял слово Радогор. — Поэтому мы и спускаемся к вам, зайцам. Следим, чтобы вас гады проклятые не слопали! А последнее время много их наплодилось! Вот только в Гиблые Земли мы не ходим, силы очень быстро теряем. Плохие там места, скверные. А помогать червячкам, попавшим в беду от лап гадов серых — обязанность наша. Ведь вас, людей, слепила из белой глины Изумруда, а значит мы с вами, отчасти, родня!

— Да уж… — протянули поражённые разведчики.

— А почему мы тогда о вас ничего не слышали раньше? — спросила Гончая.

— Мы тут на днях с Гораздом перекинулись парой слов. Во времена Эпохи Первого Солнца червячки знали о шенах и хаживали к нам. Но Энкуантекутли, будь он неладен, вызвал гнев Богов и завязалась страшная битва. Энкуантекутли возжелал стать выше Богов и свергнуть их. Много крови было пролито в те времена. На битву с Энкуантекутли и приспешниками его пошли многие Боги. Но из-за чудовищной разрушительной силы их заклятий случилось страшное. Из глубин океанов поднялась Большая Вода выше самых высоких скал и обрушилась на земную твердь, а солнце погасло на сорок седмиц. Кончилась на этом Эпоха Первого Солнца и запамятовали червячки о Небесном Архипелаге.

— Энкуан… — не смог выговорить Змей. — Кем он был? И что с ним стало? Я о нём никогда не слышал.

— Энкуантекутли, — повторил Горазд. — Он был потомком Первых, в котором осталась частичка их былого могущества. Другими словами — простой смертный, вознамерившийся стать Богом. Что же с ним сталось — никто не знает. Однако после того, как Утун взошёл на небо и началась Эпоха Второго Солнца, бедствия прекратились, а об Энкуантекутли больше никто не слышал.

— Недавно я видела двух… не знаю, кем они были. В общем, два человека парили в небе без помощи крыльев, и один из них швырялся огнём и молнией.

Змей подозрительно косился на напарницу, чтобы она не сболтнула лишнего. Хотя, что именно он считал лишним, Змей пока что не знал.

— Сперва мы услышали очень громкие звуки, похожие на раскаты грома. После словно из-под земли вырвались столбы огня, сжигая всё на своём пути.

— Мы знаем об этом, дочка, — кивнул Горазд. — Скажи, как выглядел тот колдун.

— Они были слишком высоко в небе. Помню только, что у него были белые волосы. Второй же был вооружён парными саблями. Это всё, что я смогла разглядеть.

Шены удивленно переглянулись:

— Шаккан! Второй который, это же Шаккан, дядьку!

— Да, похоже на то… — задумчиво потёр подбородок Горазд.

Видя недоумение на лицах разведчиков, Горазд пояснил:

— Шаккан — потомок Первых и один из тех, кто вступил в противостояние с Энкуантекутли. Однако он не был у нас в гостях уже… — Горазд зажмурился. — Да как раз с начала Эпохи Второго Солнца и не давал о себе знать. На него это не похоже, он любил Небесный Архипелаг и с радостью у нас гостил.

— А где сейчас потомки Первых?