Рейтинговые книги
Читем онлайн Сфинкс - Тобша Лирнер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 131

И тут я вспомнил похвальбу Билла Андерсона.

Я встретился с техасцем в Александрийском спортивном клубе. Некогда престижный загородный клуб, членами которого могли стать только избранные, имел конную беговую дорожку, площадки для крокета и боулинга и поле для гольфа с восемнадцатью лунками. Большая гостиная с деревянными балками в стиле тюдор и охотничьи трофеи напомнили мне английский сельский дом. После происшествия на вилле я регулярно чередовал людные места и путаницу темных переулков, где за человеком невозможно следить незаметно. Под едва слышный на расстоянии стук теннисных мячей мы потягивали на террасе джулеп, любуясь безукоризненно скошенными лужайками и фигурно подстриженными деревьями. В углу сидел величественный пожилой господин в красной феске и с красной гвоздикой в петлице блейзера. Он любезничал с дамами в выцветших, но элегантных платьях и шляпках. Дамам было хорошо к семидесяти. Мы наблюдали, как он целовал ручку одной из них, и та кокетливо улыбалась.

— Кто этот Мафусаил? — удивился Андерсон.

— Это мой друг Фаргалли-паша, бывший хлопковый король и бывший друг настоящих королей, кинозвезд и диктаторов, — объяснил я. — Теперь ему остались одни воспоминания.

— Все мы рано или поздно этим кончаем, — усмехнулся техасец и поднял стакан, приветствуя старика.

Фаргалли-паша улыбнулся и ответил на тост. Андерсон повернулся ко мне.

— И что это за тайная услуга, которую я должен тебе оказать?

Я подвинулся ближе.

— Ты говорил на Синае, что можешь под видом пожарного оборудования провести через таможню все, что угодно.

— Наверное, обкурился и нес всякую чушь.

— Слушай, Билл, я серьезно. Мне надо кое-что доставить в Лондон. Вещь, которую очень ценила Изабелла.

Андерсон внимательно посмотрел на меня и помешал коктейль украшавшей его веточкой мяты.

— Большую?

— Она находится в ящике размером примерно восемнадцать на двенадцать дюймов. Даже если ящик открыть, никто, кроме опытных археологов, не определит, что это такое.

— Господи, Оливер, неужели и ты этим занялся?

— Если ты решил, что я собираюсь толкнуть эту штуковину подороже, то ошибаешься. В конце концов она возвратится в Египет. Я только выполняю последнюю волю Изабеллы. И поверь, мне совсем не хочется это делать.

Техасец недоверчиво изогнул брови.

— Единственное, что могу предложить, — доставить предмет в Абердин на самолете компании, после чего он отправится в Лондон. Если ящик промаркировать знаком компании, никто не станет его открывать.

— Прекрасно. Как быстро это можно устроить?

— Я договорюсь, чтобы ты сам поместил свою вещь в самолет. А в Лондон она прибудет через пару дней после тебя. Мое оборудование всегда оказывается на месте до меня.

Я благодарно поднял стакан.

— Андерсон, я твой должник.

— Не премину с тебя спросить. — Мы чокнулись.

16

В день отъезда я заехал на виллу Брамбиллов. Когда я вошел, Франческа сидела с закрытыми глазами во внутреннем дворике, устроившись в кресле-качалке в небольшом круге солнечного света у прудика. Ее тень падала на воду, и в этом месте стояло легкое золотистое сияние — там в надежде на кормежку собрались карпы.

Сад, хотя и запущенный, был все еще прекрасен: ветви плюмерий образовывали на фоне неба красивый рисунок, там и сям через дорожку тянулась виноградная лоза. Кто-то — наверное, подросток, сын жильцов с верхнего этажа — нарисовал на задней кирпичной стене грубое подобие футбольных ворот и вывел слова: «Да здравствует Аль-Олимпи!» Все здесь было мирно и спокойно.

Я сел на свободный стул рядом с Франческой, размышляя, будить ее или нет.

— Вы пришли меня выселять? — отрывисто проговорила она, не открывая глаз, и ее голос прокатился по дворику словно реплика трагической актрисы.

Я молчал, она открыла глаза и посмотрела на плескавшихся рыб.

— Франческа, я только хочу получить несколько ответов.

— Каких?

— Почему над телом Изабеллы надругались?

— Если над телом моей внучки надругались, я об этом ничего не знаю.

Я пытался прочитать по лицу ее мысли, но оно было непроницаемо, как крепко сжатые кулачки.

— Хотел бы вам поверить, но не могу.

Франческа вздохнула, не отводя взгляда от рыб.

— Вы представляете, как это страшно — родиться не в тот момент истории? — Только теперь она повернулась ко мне, и я заметил в ее глазах горечь.

— Я родился не в том классе.

— Это совершенно иное. Вы могли себя выкупить и сделали это. — Она вынула из кармана маленькую сигару.

Я достал из своего золотую зажигалку от Гуччи, которую мне подарил клиент из Саудовской Аравии. Франческа наклонилась к пламени, и кончик сигары превратился в пылающий уголек. Она выдохнула, и в безветренном воздухе повисло большое колечко белого дыма.

— Нет, — продолжала Франческа. — Родиться не в тот момент истории — значит попасть в ловушку, из которой невозможно выбраться. Эта страна была нашей. Сам Мухаммед Али пригласил моего деда, инженера-строителя, в Египет и дал ему должность. Дед прокладывал дороги, строил каналы — великие достижения в архитектуре. Но хотя сердца моих предков принадлежали Египту, души оставались итальянскими. Так меня учили. И в этом не было противоречия.

Франческа все больше нервничала. Из дома появился Аадель — я решил, что он подслушивал, — и поспешил на помощь старой даме.

— Мадам, жильцы, — пробормотал он, вкладывая в руку Франчески голубую таблетку.

— Черт с ними! — огрызнулась она, однако лекарство проглотила и запила водой из стакана, который подал ей слуга, но после этого демонстративно не обращала на него внимания, пока он не ушел и не скрылся в доме. Затем уже спокойнее продолжала: — Мой сын тоже был идеалистом. Мы все надеялись, что Муссолини, как Юлий Цезарь, воссоединит Александрию с остальным миром Средиземноморья. И заблуждались не мы одни: греки думали так же, только их мечтой был порядок Птолемеев — Афины и Александрия. Подобные мечты подпитываются экономической поляризацией, тщеславием нового порядка, где каждый знает присущее ему место.

Философствования Франчески возмутили во мне гуманиста.

— Для человека не существует такого понятия, как «присущее ему место».

Однако старая матрона решила закончить тираду:

— Солдаты, отправляясь в пустыню, знали, что им предстоит умереть. И многие погибли. Остальных, как животных, согнали в кучу и интернировали. Тогда наша семья впервые поняла, что история против нас. Потом Насер и его революция. Но даже тогда сын продолжал держаться. «Времена меняются, мама, — говорил он. — Увидишь, наш час придет, надо только подождать». Каким же он оказался глупым. В третий раз был Суэцкий кризис — тогда нас снова продали англичане. Знаете, как называют в Египте тот инцидент? Тройной трусостью — французов, британцев, израильтян. Мы, итальянцы, как и остальные европейцы, в одночасье потеряли все. Первыми уехали евреи — в одну ночь таинственным образом исчезли. За ними последовали другие. Но наша семья осталась. Паоло был настроен решительно. «Сегодня я управляющий своей компанией, но завтра буду снова ею владеть. Вот увидишь, мама». История против нас, Оливер. Она убила его в тридцать семь лет. А мы, родители, наблюдали, как он умирал от унижения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 131
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Сфинкс - Тобша Лирнер бесплатно.
Похожие на Сфинкс - Тобша Лирнер книги

Оставить комментарий