Сокровище троллей - Ольга Голотвина

Воцарилось молчание.

Наконец силуранец сказал потрясенно:

— А я-то сомневался, когда ты говорил, что все твои соплеменники, как один, не знают, что такое страх…

— Люди племени джахак бесстрашны, как львы пустыни! — последовал гордый ответ.

— Верю! Вот теперь — верю! Если у вас даже девушки…

— А что — девушки? — подозрительно переспросил Кхасти.

— Ну, такие песни слушают — и все равно замуж соглашаются идти… Львицы, как есть львицы!

* * *

Крепкая, сильная, очень высокая женщина сидела на прибрежном камне, опустив босые ноги на серый лед. Если б не была она среди зимы босая, можно было бы принять ее за местную крестьянку: овчинный полушубок, длинная темная юбка, серый платок на голове.

В руках женщина держала что-то вроде обрывка рыболовной сети. И глядела на него так пристально, что не заметила приближения Гульды и Дождика.

— Здравствуй, хозяюшка! — почтительно окликнула водяницу старая нищенка. — Отчего грустна, Тагизарна, госпожа речная?

Тагизарна повернула голову — и Дождик с удивлением увидел на суровом лице дорожки слез.

— Зачем ты этого бродягу сюда привела? — вопросом на вопрос ответила водяница. Голос ее, звучный и красивый, гневно гремел, как вода на перекатах.

— Да не серчай ты на него. Мальчик себе дом ищет.

— Здесь ему искать нечего. Здесь я живу.

— Он и не пробует тебя отсюда выжить, не такой дурень. Понимает, что среди водяного народа с тобою мало кто потягаться может.

Взгляд Тагизарны смягчился. А бабка Гульда толкнула парнишку:

— На колени, живо! Если сумеешь обжить Безымянку — станешь притоком Тагизарны!

Дождик рухнул на колени. Он не чувствовал себя униженным. Будь у водяного народа короли, сидящая перед ним женщина была бы одной из великих повелительниц.

— Безымянку? — удивилась Тагизарна. — Так разве там можно жить?

— А почему нельзя? — вскинул голову Дождик. — Госпожа, умоляю, расскажи, если что-то знаешь!

— Вода знает все на свете, а Безымянка — мой приток. Но с какой стати я должна тебе помогать? Какой мне в этом прок?

— Отдарить мне тебя нечем. А отработать — только прикажи.

— Да? — В голосе Тагизарны звенела насмешка, глубокая и холодная, как подводные ключи. — И что умеет такой великий мастер?

— А что тебе нужно?

И тут Дождик с изумлением и страхом увидел, как изменилось лицо водяницы. Обмякло, постарело, углы рта некрасиво опустились — не древняя воительница, а немолодая деревенская баба, одинокая и несчастная… Миг — и разревелась, горько, взахлеб…

Бабка Гульда кинулась к подруге — обнимать, утешать.

— Шлёпа, Шлёпочка моя! — сквозь рыдания выталкивала из себя Тагизарна. — Красавица, умница, радость! Ни у кого такой нет — ни в реках, ни в озерах, ни в море!

— А ну, умойся и успокойся! — прикрикнула Гульда.

Водяница послушалась. Поднялась с камня, растопила ладонями лед, умылась, всхлипывая и сморкаясь.

Бабка Гульда обернулась к Дождику:

— Я так понимаю, завелась у госпожи зверушка. Раз такой нигде нету — стало быть, из-за Грани заявилась. И очень речной хозяйке по сердцу пришлась.

— Верно, — отозвалась Тагизарна почти спокойно и вновь уселась на камень. Умывание явно пошло ей на пользу.

— Погоди, — встревожилась Гульда, — не по той ли твари ты убиваешься, что я на берегу нашла? Ну, которая в лед вмерзла?

— Вот еще! — махнула рукой водяница. — Туша бестолковая, все бы ей жрать да жрать. Сдохла — туда ей и дорога, чужая она. А Шлепочка уж такая была своя! И холода не боялась! А уж до чего веселая да игривая! Как лягушек лапочкой ловила — я налюбоваться не могла!

— Так. И эта Шлепа у тебя… сдохла или потерялась?

— Украли! Украли красавицу! Чтоб тем ворюгам до костей высохнуть! Не усмотрела я, дура старая, не устерегла…

— Не вздумай снова реветь! Рассказывай: кто украл, когда и для какой надобности?

Суровый окрик привел водяницу в чувство, и она довольно толково рассказала, что ее любимицу, на свою беду убежавшую далеко от берега, изловили какие-то бродяги, отволокли в Замок Трех Ручьев и продали тамошнему властителю. Это водяница знает точно: расспросила ветер, ручьи и подземные воды. А колодезник из замка разузнал даже, что бедняжку Шлепу держат в подвале, в бочке с водой, и собираются послать в Джангаш, в королевский зверинец.

— Если не переживет неволи, — трагически повествовала Тагизарна, — набьют из нее чучело и все равно в Джангаш отправят.

— А что за зверь? — вмешался в разговор Дождик. — Большой? Кусачий?

Он сам не заметил, как поднялся с колен. Бабка Гульда довольно усмехнулась, увидев, какой спокойной решимостью светятся глаза юноши.

— Выручишь? Вернешь? — подалась к нему Тагизарна. — Выручи мою красавицу! Все тайны Безымянки тебе открою, ничего не утаю!

— Рассказывай про зверя! — приказал Дождик.

Вдвоем с бабкой Гульдой, вовремя останавливая восхваления несравненной Шлепы, она вытащили из водяницы описание серо-серебристого, с короткой жесткой шерсткой, зверя размером с крупную собаку. Задние лапы похожи на лягушачьи — сильные, мускулистые, с перепонками на пальцах, годятся и для прыжков, и для плавания. На передних лапах, длинных и тонких, — ловкие пальчики с коготками. Головка небольшая, вытянутая, в пасти крепкие, острые зубы.

— Ядовитая? — с опаской поинтересовался Дождик.

Водяница заверила его, что яда нет, зато есть другое: Шлепа умеет длинной струей выпускать из пасти слюну. Слюна сразу застывает и превращается в веревку. Из этих веревок Шлепа плетет сети.

— Стоит столбиком на задних лапах и плетет! — вздыхала Тагизарна. — А потом ставит на рыбу, под водой… Вот такая умница! А уж как ловко прибрежную живность ловила — мышей, лягушек, птиц… один раз зайца загрызла… Да как же я такое чудо не устерегла!

— Не плачьте, госпожа Тагизарна, — твердо сказал Дождик. — Уж я расстараюсь, верну вашу любимицу!

* * *

Самонадеянность — коварная попутчица. Обнадежит тебя, за локоток потянет делать глупости: мол, ты такой-сякой, молодчина, все у тебя получится… Доверишься ей, споткнешься, физиономию расквасишь — а она только руками разведет: мол, я тут ни при чем! И затаится на время, выжидая другого случая, прикидывая: поумнеешь ты или нет?

Примерно об этом размышлял Челивис, досадливо оглядывая каменистый высокий берег Тагизарны. Возомнил, понимаете ли, что легко будет по свежевыпавшему снежку найти следы двух девушек, Литисая и кучера, которого барышни взяли с собой для охраны. Но на береговых валунах ветер размел снежок, и Челивис понял то, что должен был сообразить еще на постоялом дворе: шулерские навыки и искусство читать следы — это не одно и то же.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});