Вифлеемская Звезда - Абрахам Север

и впрямь добры. Искренне. А это всё из корыстных целей”. — разочарованно подумал Колязин. Привезли ещё троих. Два Саши и Леонид. Два первых принялись играть в шашки. Леонид же присоединился к шумной гомонке.

Ближе к обеду позвонила мать и спросила, как сынок себя чувствует. Сергей не вышел за дверь, а говорить с Алёной Витальевной здесь было стыдно. Он сказал, что обстановка и комфорт в мотеле удобоваримые, после чего попрощался, не дав мамаше более чёткой картины. Григорий Овсяничный по кличке Смешила травил байки и анекдоты на антисемитскую и расистскую тематику. Он был ростом с Сергея, но старше на год. Имел жидкие усики, из-за чего смотрелся тем ещё прихвостнем какого-нибудь дворового авторитета. Его Артём просил на бис ещё про негров. Уж очень анекдоты ему зашли. Один из них уподобился Колязину, а ещё один — стал что-то полистывать в своих тетрадочках. Он выглядел интеллигентнее остальных. Как раз его и видел Сергей на семинарах.

К обеду их всех собрали внизу и повели строем через улицу в школу, где находилась столовая. Из еды: наваристый щи на первое, на второе пюре с бройлерной котлетой и салатом. Напиток — морс. Суп разливала упитанная повариха. Сергей поприметил себе место. Так как олимпиадников всего было человек под сотню (с города могло присутствовать от одного до десяти человек, с седьмого по одиннадцатый класс), то столовая была набита битком. Повезло, хоть, за столом сидели молчаливые ребята, не проронили ни слова. Пока Сергей ел, внимательно изучал окружение и присутствовавших здесь. Ему показалось, что все эти олимпиадники-математики какие-то угловатые и неприглядные. Мальчишки — худосочные, толстячки или просто неприятные. Девушки, которых было в несколько раз меньше, тоже ничем особенным не выделялись, многие в очках, с прыщами на лице, с брекетами. Фигуристых нет, только пухленькие. Не то чтобы Сергея это занимало, но ему показалось это унылым. “Если здесь математики, и большинство — некрасивые, то я, так как математик, скорее всего тоже некрасивый”. — по-софистски25 обобщил данные Колязин.

После сытного обеда нужно было одеться и стоять в файе, ждать, пока остальные изволят откушать. Тут Сергей стоял не один — многие. Артём из его комнаты нашёл себе друзей и голосно смеялся над чем-то. Вот другая компания, третья, парочка у цветка, тройка у стены почёта. Одинокий низкорослый паренёк с причёской под горшок и идиотской чёлкой вылупил свои глазёнки на стенд с правилами дорожного движения. “Чудик”, — подумал Колязин на незнакомого мальчугана. Хотя уже через минуты две сам читал график уборки помещений.

Вернулись к себе. Один из Саш стал рассказывать истории из жизни. Он зачем-то сболтнул, как на хуторе у бабушки напился в хлам, как его лупили за это, ещё он стал раскладывать свои любовные похождения, а потом как он с каким-то Вадиком чинил старую «победу» в гараже кустарным способом, но она так и не завелась, как привёл туда свою девушку, но уединиться не получилось — она не хотела дать. “Чу, вот действительно у кого вместо рта дырка, а вместо языка — трепло. Зачем он это всё рассказывает? Будто здесь не олимпиадники, а клуб анонимных алкоголиков”. — сетовал Колязин на Сашу. Ему было плохо, особенно не хотел он провести три дня без сигарет. Да что поделаешь?

В четыре их отвели в историографический музей. Там были макеты шумерских клинописных табличек и пергаменты с египетскими иероглифами. Фигурка Эйфелевой башни, Колизея, Лондонского Биг Бена. Сергей сразу понял, что экспонаты не настоящие, ему стало скучно: “Назвались бы музеем иностранных сувениров, больше бы соответствовало. Похвально, что бирки и ценники хотя бы убрали”. Пара наконечников стрел и глиняных головешек составляли треть настоящего достояния музея. Экскурсовод рассказывал, скорее, повторял факты из учебников по истории. Спустя час этот спектакль закончился. Группу отвели на ужин, чьё меню Сергей не запомнил. После ужина олимпиадников собрали в актовом зале, чтобы рассказать о грядущем проведении третьего этапа государственной олимпиады. Завтра утром пройдёт первый день из двух, на которых нужно решать задачи.

Всех отвели назад, математикой занялся только один тихоня, его звали Кирилл. Остальные трепались языками и спорили, какой исполнитель лучше. Сергей накануне хотел прорешать несколько задач, но после того, как осёкся, выкинул книгу куда подальше в тумбу и перестал греть себе мозги. Это не биология или история, тут — другое. Его раздражало, что творчески больше нельзя подойти к заданию, вся твоя обязанность сводилась к попыткам угадать авторское решение, потому что, скорее всего, остальные окажутся ещё более запутанными и дикими. Отбой объявили в девять. Но базарные бабы трындели до двенадцати с выключенным светом. Играли в слова, а потом страшилки стали рассказывать, будто это кого-то может напугать. Ржали от тупых анекдотов и непристойных слов. Словно в шестой класс попал.

Олимпиада проходила в школе, где ребятишки завтракали. Процесс был почти такой же, как на втором этапе. Задания в конвертах, специальные листы для решения, водичка для олимпиадников, наблюдательная комиссия — всё как надлежало быть. Даже появилась возможность задать жюри вопрос на пояснение к заданию, если оно не включало в себя решение или подсказку. Письменно, естественно. Жюри отвечало, потом вопрос и ответ устно оглашали перед всеми детьми, всё честно.

Пять задач на четыре часа. Поехали!

Время закончилось, Сергей отсидел до самого конца. Вопреки всеобщему мнению, что время пролетает незаметно, последние полтора часа он еле высидел. От напряжённой работы глаза ныли до рези. Сергей сделал всё что мог и был уверен только в одной задаче. После обеда детям растрактуют решения, а вечером третьего дня будет апелляция, где можно попробовать отсудить себя пару тройку баллов за задание.

На Сергея после обеда напала апатия. Две задачи он точно не решил, защитать могли только несколько баллов за верный ход мыслей. Конечно, там же решения по нескольку страниц. В двух он надеялся на авось, ну, одну, осилил точно. Ему позвонила Юлия Фёдоровна, поинтересовалось, жив ли там после боя её ребёнок. Сергей сказал, что ничего не решил, расстроился в край и не хотел разговаривать. Учительница сказала, что он себя недооценивает, и что всякое в жизни случается, нужно уметь выходить из всех ситуаций не потеряв голову. “Выше нос” — сказала. Потом позвонила Алёна Витальевна, сын пожаловался, как всё плохо и сказал, что зря сюда приехал. Диалог у них не клеился. Мать была недовольна нытьём сына, а сын был недоволен своими решениями. Сколько сил потрачено, сколько времени убито. На что?

Весь день он просидел, ни с