Меч в терновом венце - Николай Туроверов

НЕ В ЭТОМ ЛИ ГОДУ?

В Иркутске, в сквере, около вокзала,Я на скамье садовой ночевала,Да не одну, а двадцать пять ночей…Бежала я от предстоящей муки.Фальшивый паспорт обжигал мне руки,Глаза слепил блеск вражеских мечей.

А в Ангаре, в ее зеленых водах,Сверкали слезы моего народа,И берег окровавленный вздыхал…И, взглядом утонув в зеленой мути,Мечтала я о трепетной минуте,Когда вскипит, грозя, девятый вал!

Но шли в остроконечных шлемах люди…И я терялась… может быть, не будет?Победа, как и солнце, далека…И мне хотелось вместо дум о мести,С моим народом гибнуть, гибнуть вместе —За кровь, за вздох, за душу Колчака.

Я отыскала ту святую гору,Где смерти в очи он взглянул спокойным взором,Где муку принял он за свой народ…В тот час я верила: Россия будет снова,Пусть только Унгерн скажет властно и суровоСвоим полкам призывное «Вперед!»

Об Унгерне ползли глухие слухи;Но красный командарм, товарищ Блюхер,Грозил в Чите железным кулаком!Кругом в остроконечных шлемах люди,И я средь них, с моей мечтой о чуде,А рядом — синеглазый военком…

Слова любви? Не слушаю, не надо!Ведь между нами жуткая преграда —За гибель Родины в душе пылает месть…Но вот взмахнули крылья злого рока!Рассеяны защитники Владивостока…Последняя ошеломляющая весть…

Потом… все было тускло и бесцветно…Все эти годы с верой беззаветнойЯ чуда, только чуда — жду!Не я одна, а все мы много весенЗовем и молим, требуем и просим:Когда? Не в этом ли году?

Я чувствую, что многие устали…И будто бы кинжал дамасской сталиПронзила душу мне тоска…Ах, лучше бы нам всем на поле честиПогибнуть бы тогда, с другими вместе —За кровь, за вздох, за душу Колчака!

НЕ СКЛОНИМ ГОЛОВУ!

Вдруг снова солнце в душу брызнуло!Погибла Родина? О, нет!Над красной похоронной тризноюСмеется воин! И… поэт.

Ни перед кем не склоним голову!Для нас не кончена игра:Россия даст еще СувороваИ даст еще Царя Петра!

НЕОТРЫВНАЯ

Не пленница и не рабыня,Но каждый час и каждый годЯ от рожденья и доныне —Твоя, великий мой народ!

Русь, о тебе вдали тоскую,Любовью кровною люблю,На веки вечные родную,На веки вечные мою!

И в грохоте чужих историйТвоя история близка.Твое-мое и наше горе.Твоя-моя — одна тоска…

И в ненависти не одна я:Мой дух в холодной тьме узрел,Как отдает моя роднаяСвоих героев на расстрел…

Национальные героиПрославят родину мою.Им вечный памятник построюИ цоколь песней обовью!

НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ

Что для нас грохочущие войны?Марсом озарен наш темный путь.Паника! А мы с тобой спокойны,Только усмехаемся чуть-чуть.

Но и улыбаемся мы строго,И в улыбках мудрость и печаль.Мы с тобою потеряли много.Головы остались… их не жаль!

И войны бояться мы не будем,Хуже нам не может быть теперь.Родину утратившие людиНе страшатся горестных потерь.

Будем равнодушно жить, как жили,Не нужны пока мы никому.Слава Богу, близких схоронили!В эти годы легче одному…

Мертвому спокойнее в могиле.Да и нам спокойнее за них.Ведь не раз с тобой мы говорили,Что жалеть приходится… живых!

ОТЦОВО КОПЬЕ

Народ мой в неволе, в тоске изнемог…Доколе, о Боже, доколе?За дерзость и грех наказует нас Бог,За дерзость и грех мы в неволе.

В ночи наш пожар полыхай до зари!Слезами зальем ли мы горе?А наши убитые нами ЦариСкорбят о великом позоре.

И русское горе, и горе моеРуками сплету воедино.А вырастет сын, я отцово копьеОтдам ненаглядному сыну.

Скажу я: похож на отца, ты, мой сын.Борись, как и он, за Россию!Будь воином храбрым, ты в поле один,Коль с поля уходят другие.

ПЕПЕЛЬНИЦА ИЗ ЧЕРЕПА

Много было их, а не один…Из болотных топей да трясинПри багровых отблесках зариНа Руси рождались бунтари.

Посвистом запугивал судьбуСоловей-разбойник на дубу.И купцов проезжих и боярГрабил по дорогам Кудеяр.

Пугачева шапка да кафтанДолго в снах тревожили дворян.Но другие были времена,И другой была моя страна!

Не было плаксивых, жалких слов —Был топор для бешеных голов!Их палач за буйны кудри брал,Над толпой с усмешкой подымал.

Нам теперь понятен этот смех —Может быть, не всем и не для всех!Я бы над казненным «Ильичем»Усмехалась вместе с палачом.

И, с усмешкой вглядываясь в тьму,Бунтаря-рабочего — пойму,Соловья-разбойника — прощу.Я других виновников ищу…

Ведь в стране святых монастырейНарождалось много бунтарей.Ненавистней всех из них один:Умствующий барин-дворянин.

Я б над дворянином «Ильичем»Издевалась вместе с палачом.Этот череп «павшего в борьбе»Пепельницей сделала б себе!

Но ни топора, ни палачаНе нашлось у нас для «Ильича»…

ПЕСНЯ ОТМЩЕНИЯ

Знаю, песню отмщенья за гибель

Пропоют мне на том берегу…

С. Есенин

Милый, старший мой брат Есенин,Голос твой — раскаленная медь!Но в стране, где царствовал Ленин,Было трудно песням звенеть…

И встает из глубин туманныхМилый облик твой голубой…Ах, зачем отравили обманомТвое сердце, мой дорогой!

Красоту в октябре суровомТы напрасно, мечтатель, искал.Обманул тебя делом и словомПодлый циник и зубоскал.

Потускнело и «солнце-Ленин».Это был просто красный фонарь…Эх, Есенин, ты мой, Есенин,Колокольни советской звонарь!

Обманули тебя, обманули!Видел ты, как крестьяне твоиЕще больше спины согнулиОт кроваво-красной пурги.

И певец свободы прекрасной,Революции ярких чудес, —От какой-то мысли ужаснойНеожиданно в петлю полез…

Революция! Братство и слава!Но мечты все пошли на слом…Ведь свободу чекист корявый,Словно мышь, придавил сапогом!

Эта песня надгробным рыданьемПрозвучит «на другом берегу».За тебя от поэта в изгнаньеПрогремит проклятье врагу!

ЧЕКИСТ

По ступеням, плесенью покрытым,Он спускается куда-то вниз.И в глазах его полузакрытыхКокаин с безумием сплелись.Как «помощник смерти» ежедневноОн от крови человечьей пьян,И в руке сверкает блеском гневнымДруг его единственный — наган.По ступеням, плесенью покрытым,Он идет, не торопясь, в подвал.(Кто-то там остался недобитым,Кто-то смерти жуткой ожидал…)Заскрипели ржавые засовы!Дверь молчаньем кованым молчит…О, по ком-то панихиду сноваПропоют тюремные ключи!Он вошел. В руке клочок бумажки,Смерть там начертала имена.Миг предсмертный, роковой и тяжкий…В камере и жуть… и тишина…Вызывает смертников по списку.Голос хриплый режет тишину.(Кто-то шепчет: «Гибель моя близко,Наконец от пыток отдохну!»)И выходят смертники, как тени…Переводят их в другой подвал.(Кто-то в страхе падал на колениИ чекисту… руки целовал!)Он стреляет медленно в затылок…Ночью ему некуда спешить.Батарею пеструю бутылокОн и днем сумеет осушить.Сосчитал. «Сегодня восемнадцать!»Залит кровью щегольский сапог.Будет он над мертвым издеваться,Вынимая шелковый платок.И платком душистым вытрет руки,И, сверкая золотом зубов,Он зевнет от злобы и от скуки,Выкрикнет десяток скверных слов.По ступеням, плесенью покрытым,Он наверх по лестнице идет.…Если кто остался недобитым, —Завтра ночью он его добьет!..

ПРИЧЕТЫ