Черные минуты - Мартин Соларес

Глава 19

Отчет доктора Альфонсо Куроза Куарона, детектива

Мы пили кофе, когда зазвонил телефон. Моя сестра Консуэло, едва подняв трубку, положила ее обратно. «Это тебя, — сказал она, — они снова хотят запрячь тебя в какое-то расследование. Но тебе нужно отдохнуть. Помни о том, что сказал врач».

Она была права: кардиолог рекомендовал мне отдых и предпочтительно на морском побережье. Когда Консуэло ушла, я подумал, не пора ли мне на пенсию, и сумеречный свет в гостиной, казалось, подтверждает мои опасения. И если бы не книга, которую я планировал написать, я бы, несомненно, удалился на покой. Но я считал, что собранного материала недостаточно, и мне требуется еще несколько дел.

Так я размышлял, глядя в окно, — и вдруг: какой сюрприз! Я увидел там черного человека, как я их всех называю. Этот неизвестный тип был послан мне в соглядатаи. Кто только меня не преследовал! Китайская мафия, русские, немцы, чехи, полиция Батисты, ЦРУ, некий французский террорист с ножом и три дюжины детективов. Что ж, таковы издержки моей специальности. Кто, интересно, послал этого парня? Я мысленно перебрал все дела, которые вел на тот момент: банковские махинации, подделка печатей, похищение бизнесмена. Ни одно, казалось, не оправдывает нахождения посторонних у меня под окнами.

Возможно, это правительство. С тех пор как я ушел со службы, они меня не оставляют. Порой я встречаю у своего дома агентов, которых сам и обучал, когда работал в СБП. Один из них отличался особой бесцеремонностью: мало того что он даже не пытался спрятаться, он заглядывал в окна, поджидая, когда я выйду из дому. Но сейчас ему меня не дождаться — начинается дождь, и я долго не высуну носа на улицу.

Пока я рассматривал шпиона, гадая, что ему от меня надо, зазвонил другой телефон. «Винсенте Ранхель, полиция города Паракуан», — представился звонивший. «Паракуан, штат Тамаулипас? — спросил я. — А Мигель Ривера до сих пор работает у вас?» — «Нет, он умер, я, кстати, его племянник». — «Ах, как жаль! Когда же это произошло? Мы с ним были большими друзьями». — «Три года назад. Да, он мне рассказывал о вас». — Этот молодой голос имел несомненное сходство с голосом моего покойного друга: та же уверенность, твердость и дружелюбие. «Поверьте, я очень вам соболезную, — сказал я. — Итак, чем я могу помочь?»

Я был приятно удивлен, почувствовав, что молодой человек унаследовал от дяди не только голос, но и талант и что он знаком с моими книгами. Он звонил по поручению мэра Паракуана, желавшего, чтобы я помог его агентам провести расследование. Ранхель вкратце описал обстоятельства дела: похищены и зверски убиты две девочки, ни свидетелей, ни улик не осталось. «К сожалению, не могу вас обнадежить, — сказал я ему. — Когда имеешь дело с идеальным преступлением, остается уповать лишь на случайность, которая, возможно, наведет на след. Наверное, вам придется поискать другого консультанта, потому что я уже отошел от дел». — «Это очень важно, — сказал он. — Я понимаю, что важно, но в моем возрасте непросто найти силы». — Ранхель настаивал, и я ответил, что подумаю и велел перезвонить через час.

Все это время в моей голове звучали два голоса. Один твердил: не делай этого, Альфонсо, тебе нужно отдохнуть. А другой уговаривал: у тебя, черт подери, долг перед Мигелем Риверой, твоим другом, который тебе много помогал.

Итак, неизвестный преступник поочередно убил двух девочек. Это случай напомнил мне о преступнике по имени Грегорио Карденас, который действовал в Мехико, только его жертвами становились женщины, которых он убивал удавкой. Похоже, что случай в порту весьма сложен, однако, если мне удастся его распутать, это будет серьезный шаг вперед в развитии криминалистики. Возможно, мне удастся найти дополнительные аргументы в пользу моей системы, которую я описываю в книге, криминального уравнения. Стоит отметить, что со времени «Трактата о криминологии» это самая значительная из моих работ. Почему бы и нет? Я хорошо знаком с городом, и это будет мне большой подмогой. Консуэло не должна ворчать — ведь я, по совету доктора, еду не куда-нибудь, а на море!

Постепенно эта линия взяла верх, и когда через час Ранхель перезвонил, я объявил ему о своем согласии и стал собираться в дорогу, не забыв, помимо трех чистых рубашек и прочего, перечитать основные тезисы, которые вывел в работе «Криминальное уравнение».

Из дома я выбрался через черный ход, дабы лишний раз не возбуждать любопытства моего шпиона. В пути ничего необычного не происходило, но, когда я прибыл в полицию, Ранхель поручил меня заботам какого-то подозрительного типа, наверняка бывшего преступника. Криминалом от него разило за целую милю.

— Доктор Куроз Куарон? Я читал ваши книги. Для меня большая честь работать с мексиканским Шерлоком Холмсом.

Я сказал, что Шерлок Холмс — это выдумка, литературный вымысел, а не реальный детектив. Никогда не слышал, чтобы кто-то раскрыл преступление, пользуясь исключительно методом дедукции, а не научными сведениями. Улучив минутку, я отозвал Ранхеля в сторону и спросил:

— Это ваш ассистент?

— Да, верно, — вздохнул он.

— От таких людей больше проблем, чем помощи, — сказал я. — У вашего дяди не было помощников. Если он работал в команде, то это были его коллеги-профессионалы.

— Я полностью за! Но ситуация такова, что я не могу доверять коллегам. А этот парень честно работает на меня, хотя бы и за деньги.

Я подумал, что если Винсенте не может доверять коллегам, то дело обстоит гораздо хуже, чем я предполагал. Я не вполне представлял себе, как его поддержать, и боялся, что он пребывает в плену легенд о моем всемогуществе. Нет, я не скромничаю, я говорю о реальном положении в стране, которое начало складываться с приходом к власти президента Мигеля Алемана. При нем бюрократов расплодилось просто немерено, и все эти мошенники заботились только о своей выгоде. Не секрет, что с тех пор ничего не изменилось! Разве что преступники сменили ножи на пистолеты и пулеметы. Я помню, как я уволился из полиции. И не я один: Каррилло, Сеговия, Лобо тоже ушли. Работать стало невозможно.

Вот почему, когда я услышал слова Винсенте, мне захотелось немедленно уехать домой, и я уехал бы, не будь он племянник Мигеля Ранхеля, который обратился ко мне за помощью — идеалист в море коррупции. И я согласился в память о его незабвенном дяде.

Несмотря на усталость, я изучил все вещдоки, прочитал отчет, побывал в местах обоих преступлений и убедился, что зацепок у следствия и впрямь негусто. За обедом мне пришло в голову попробовать применить мое уравнение. Я спросил Винсенте, кто из влиятельных в городе людей имеет, на его взгляд, предрасположенность к совершению преступлений на сексуальной почве? Кто часто посещает заведения определенного толка, был замечен в склонности к излишествам? Кто в прошлом обвинялся в попытках насилия над несовершеннолетними?

Пока я делал заметки, Винсенте все больше и больше мрачнел, потому что не понимал моей системы. Его очень огорчала судьба девочек, и ему хотелось быстрее сделать хоть что-то. Винсенте — хороший человек, и я пощадил его, не став объяснять мой метод, а иначе это отняло бы слишком много драгоценного времени. К тому же я очень устал. Так что я сказал ему: «Слушайте, Винсенте, я еще раз все проанализирую и позже сообщу вам о своих выводах. А сейчас я должен отдохнуть».

Конечно, я собрался поработать с имеющимися данными, подставляя их в виде переменных в мое уравнение. Он встал и сказал, что ему надо позвонить, и добавил:

— Иногда я не понимаю, зачем мы этим занимаемся, есть весь мир против нас.

— Ничего, — возразил я, — порой действия отдельного человека способны изменить общество.

Впрочем, я почти сразу пожалел о своих словах, ибо энтузиазм часто порождает иллюзии.

До конца дня я корил себя за то, что поспешил отделаться от Винсенте. Потом, во время лекции, я его уже не увидел. Напрасно я не дал ему совет, в конце концов, он племянник Мигеля Риверы. Потом у себя в номере я приготовил целый список советов, но когда моя лекция окончилась, ко мне подошел его помощник Сиго и сказал, что отвезет меня в гостиницу.

— А где Винсенте? — удивился я.

— Ему пришлось уехать. Убили одного нашего коллегу, и он выехал на место преступления.

Когда я вернулся в номер, вынул блокнот и стал заполнять мою схему конкретными сведениями. Конечно, недоставало многих имен и другой информации. Я прилег отдохнуть, и тут зазвонил телефон. Сиго спрашивал, не спущусь ли я бар, поскольку желает что-то мне рассказать. Появились, мол, новые сведения. Я спустился, хотя Сиго был мне неприятен.

Мы сели за столик в глубине бара, и когда бармен принес наш заказ, я сказал:

— Ну, выкладывайте ваши сведения.

— Я попросил вас о встрече, потому что не хотел говорить в присутствии Ранхеля — он не любит слухов.