Перебиты, поломаны крылья - Владимир Колычев

– Стукачом хочешь меня сделать! – встрепенулся Артур.

Но Андрей и бровью в ответ не повел. Как будто и не было никакого враждебного выпада в его сторону. Как будто Багеров ответил беспрекословным согласием на сделанное ему предложение.

– Ты будешь смотреть за камерой. Ты будешь мне все про всех рассказывать. Ты меня понял?

Теперь пришлось Артуру выдерживать силу и тяжесть его взгляда. Крепился он довольно долго, но в конце концов отвел в сторону глаза.

– Ты меня понял?

– Понял, – подавленно махнул он рукой.

– Тогда живи.

– Ты тоже… Пока…

– Это что, угроза? – удивленно и с насмешкой стопроцентно убежденного в своей силе человека спросил Андрей.

– Нет… Сорвалось…

– Смотри, как бы у меня не сорвалось…

За свою недолгую в общем-то жизнь в шкуре оперативника Андрею пришлось выслушать множество угроз, но пока ни одна из них дальше пустых слов не продвинулась. Пока…

Андрей вышел из карцера, поднялся к себе в кабинет. Не терпелось поскорей вымыть руки. А еще не помешало бы подкрепиться чайком и печеньем. Туберкулез – штука опасная, и регулярный прием пищи – лучшая профилактика от него.

Но в кабинете его ждал гость. Обычно никто не смел находиться здесь в его отсутствие, но, видимо, Вика считала, что ей можно то, чего нельзя другим. Если так, то она была права. Андрей не ощутил в себе даже намека на внутренний протест. Ее присутствие лишь обрадовало его. Хотя виду он не показал.

Зато Вика всем своим видом выказывала недовольство.

– И чем я снова перед вами провинился? – с игривым ударением на «вы» спросил он.

– У меня есть информация, что твои знакомые из уголовного розыска были в доме у Бориса Окулова, – выпалила она.

– И что?

– Они искали у него в доме аквариум.

– Но ведь не нашли.

– Но ведь искали!

– Дальше что?

– Ты им подсказал направление поисков… Никак не можешь успокоиться?

– Наверное, у тебя не совсем правильная информация. На самом деле они искали маньяка, который убивал проституток…

– Я знаю. Но боюсь, что это предлог… Если инициатива исходила от тебя, то маньяк здесь ни при чем…

– Скажи, кого больше беспокоит моя инициатива: тебя или прокурора? – в лоб спросил Андрей.

– И меня… и прокурора, – в заметном замешательстве ответила Вика.

– Боишься, что я тебя переиграю?

– Нет, я боюсь за тебя… Прокурор тобою не очень доволен… А Окулов – тот рвет и мечет…

– Тебе-то откуда это известно?

– Известно… Не играл бы ты с огнем, Андрей.

– А как же истина?

– Истина в том, что Эльвира погибла от рук Ильи Теплицына.

– Ты в этом уверена?.. В ночь убийства Эльвира одна проходила мимо дома Бориса Окулова. В ту же ночь его видели на подъезде к мосту, с которого, предположительно, сбросили потерпевшую, вернее, ее труп. Окулов не хотел открывать багажник…

– А в салоне у него сидел маньяк. Чепуха полная. Чепуха, которую наплел Парасюк, но не подтвердил его товарищ Алексей Стрельцов… Кстати, у прокурора к тебе несколько вопросов. Насчет Парасюка. Почему бывший сотрудник милиции оказался в камере для обычных уголовников?

Андрей внутренне напрягся. Не понравилось ему, что информация о собственном злоупотреблении дошла до самого прокурора. Какая ж сорока на своем хвосте донесла?.. Надо будет разобраться, прощупать все возможные каналы утечки. Только какой в том толк – воробей-то уже улетел… А может, сам Парасюк и подал жалобу – в письменном виде, через sms-сообщение.

– Обычная ошибка. Так иногда случается, – скрывая возникшую озадаченность, спокойно сказал он. – Можешь так прокурору и передать…

– Боюсь, что по этому факту будет проведено служебное расследование. Возможно, будет возбуждено уголовное дело… тогда сам расскажешь все Ивану Герасимовичу. А ему известно, что Парасюк признал тебя виновным в аварии…

– Даже так… Что ж, готов ответить за допущенную мною ошибку.

– Это не ошибка, это злонамеренность…

– А я говорю – ошибка… Что ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы не лез туда, куда тебя не просят.

– Кто не просит? Ты или прокурор? Или вы оба?

– Не важно…

– Тогда закроем этот разговор… Теплицын еще в санчасти, показания давать не может. Да и не добьешься ты от него признания, можешь не сомневаться.

– Поживем – увидим.

– У тебя все?

– Ты меня прогоняешь? – с возмущением отвергаемой женщины спросила Вика.

– Нет, но мне кажется, тебя тяготит мое общество.

– Может, и тяготит! – превозмогая душевную слабость, отрезала она.

Поднялась со своего места и не прощаясь вышла.

В расстроенных чувствах, в обеспокоенных раздумьях Андрей отстраненно постучал карандашом по столу – как будто этим можно было разогнать сгущающиеся над головой тучи. Мало того, что прокурору не нравилась его самодеятельность, он еще имел основания привлечь его к ответственности за злоупотребление служебным положением. И если он не одумается, то этот козырь против него может быть пущен в ход. Тогда можно и в камеру к Парасюку попасть…

Впрочем, уже и не было смысла продолжать расследование. В доме Бориса Окулова не оказалось ни аквариума, ни других емкостей с морской водой, а слетать за одну ночь вместе с Эльвирой на море, утопить ее там и вернуться с ней в Рубеж он не мог. Морская вода была в аквариуме у Окулова-старшего, но и в этом направлении тупик. Зато Илья Теплицын погряз в уликах. Достаточно было одного перстня, изъятого у него при обыске, чтобы с полным на то основанием содержать его под стражей и вести против него следственные действия. Пусть Вика этим и занимается, а у Андрея и своих дел по горло…

Глава двадцатая

Антон Борисович не скрывал своего возмущения:

– Да что же это такое! Этот подонок убил мою жену, теперь пытается выкрутиться, обвиняя меня!

– И меня! – не замедлил добавить Борис.

Он тоже считал себя пострадавшей стороной и протестовал против попыток привлечь к ответственности отца и его самого.

– И до тебя добрались, сын. И у тебя искали этот проклятый аквариум… Кстати, а куда он делся?

– А куда ты дел морскую воду?

Разговор сына с отцом шел с глазу на глаз, никто не мог подслушать их, поэтому они могли откровенничать – в пределах допустимого.

– Воду я слил.

– А я аквариум разбил.

– Зачем?

– Если за тебя взялись, то и до меня могли добраться.

– Ты-то здесь при чем? Тебя в чем обвинять?

– Сын за отца не в ответе, но мало ли что. Вдруг ты у меня убил Эльвиру, в моем аквариуме утопил…

– Я?! Убил Эльвиру?! Да как у тебя язык повернулся такое сказать?

– Да это не я говорю. Это в милиции могли так подумать…

– Могли… Может, и думают… А Эльвиру я не мог убить… Не мог!

– Тогда кто?

– Как кто? Этот подонок Теплицын!.. А ты что, сомневаешься?

– Нет, не я сомневаюсь. А этот Сизов и дружки его из уголовного розыска. Совсем достали…

– Ничего, я разговаривал с Иваном Герасимовичем, он сказал, что уймет его прыть. Сказал, что знает как…

– Но дело не закрыто, следствие продолжается. Будет суд…

– Но ведь не меня же будут судить! И не тебя!

– Ты не понял, пока Теплицын под следствием, дело будет открыто. А как только осудят, так все закроется и от нас отстанут…

– Осудят его. Обязательно осудят.

– За ним жена. За ним деньги. Я слышал, что его еще до суда под залог освободить могут…

– У Ивана Герасимовича все под контролем.

– Да что твой Иван Герасимович – бог, что ли?.. Да и не он, а судья освобождает. И оправдывает… Назначат суд присяжных заседателей, проплатит им женушка, и признают его невиновным. Тогда за нас возьмутся…

– Пусть берутся! Никто из нас ни в чем не виновен.

– Да так-то оно так. Но хотелось бы избежать проблем. Да и за Эльвиру надо бы отомстить… Ты же знаешь, я ее не очень любил, но и зла ей никогда не желал. За тебя всегда радовался, что вторую жизнь в тебя вдохнула…

– Вдохнула, – расстроенно кивнул Антон Борисович. – А какая-то сволочь выдохнула.

– Эльвиры нет, а эта сволочь дальше жить будет.

– Но что я могу с ним сделать?

– Он убил твою Эльвиру, ты должен ему отомстить.

– Я делаю все, что в моих силах.

– Не все…

Борис нарочно выдержал паузу, чтобы подготовить отца к смелому и настолько же опасному решению.

– Ты должен его убить.

– Убить?!

– Око за око. Ты мужчина, ты должен отомстить за свою женщину.

– Но это слишком!

– Зато это единственное правильное и, главное, справедливое решение. Нет человека, нет проблем. Не станет Теплицына, не станет и обвиняемого по делу твоей Эльвиры. Дело закроют в связи с его гибелью, и этот Сизов перестанет нас донимать. Логично?

– То, что нас донимают, не страшно. А убить Теплицына… Да, наверное, ты прав. У меня у самого была мысль, даже попытка была… К смертной казни его не приговорят, а иного наказания он не заслуживает… Но как я смогу его убить? Я здесь, а он в тюрьме…