Мой бедный богатый мужчина - Мария Воронова

– Ты сердишься? – спросил Розенберг и осторожно отобрал у нее бутылку.

– За что я могу на тебя сердиться?

– Огласить весь список?

– Не надо. Я ведь не сержусь.

– Я подумал и понял: ты права, нам нужно идти к врачу. Ты скорее всего репродуктивно здорова. А у меня, вполне возможно, обратимая форма бесплодия…

Слезы с такой силой подступили к глазам, что Диана уже не могла их контролировать. Она зарыдала.

Господи, вдруг и правда Розенбергу удастся вылечиться? И она забеременеет, будет ходить, как утка, придерживая большой живот, а муж будет исполнять малейшие ее прихоти? А потом появится малыш… Ее малыш… Ее собственный ребенок!

– Но ты же понимаешь, нам теперь нельзя! – прорыдала Диана и уткнулась лбом в плечо мужа. – Никак нельзя!

– Почему же, зайчик?

– Слава богу, что у нас до сих пор не завелся ребенок, ведь мне пришлось бы делать аборт!

– Диана, что ты несешь? Ты в своем уме?

– В своем. – Она провела рукой по лицу, пытаясь успокоиться. – У тебя есть дети, две дочки… Пару часов назад ты сказал мне: они не мои. Но они ни в чем перед тобой не провинились! Они не украли и не убили, не сделали ничего такого, за что можно было бы от них отречься. Просто они, возможно, родились от другого мужчины. И вот они уже не нужны тебе… А если у нас с тобой родится ребенок? И ты точно будешь уверен, что он твой? – Диана всхлипнула, снова схватила бутылку, отпила из нее в надежде успокоиться, но поперхнулась. – Я очень хочу маленького, – сказала она, откашлявшись. – Хочу испытать, что такое быть беременной. Хочу кормить грудью и пеленать своего ребенка! Ужасно хочу! Но не могу. Я просто не смогу вынашивать ребенка, зная, что из-за него двое других детей могут оказаться брошенными на произвол судьбы. Если у нас будет малыш, ты забудешь про девочек. Они станут не нужны тебе.

– Диана, ты говоришь глупости! Я люблю девочек, как прежде. Просто мне тяжело смириться с мыслью, что Ольга… что она так со мной поступила.

– Ольга подарила тебе двух здоровых детей единственно возможным для вашей семьи способом, – сказала Диана. – А ведь у нее уже была дочка, и она вполне могла на этом остановиться. Выяснилось бы, что ты бесплоден, и жили бы вы себе спокойно, воспитывали бы Милу. Но твоя жена решила родить еще, наверняка только ради тебя! Чтобы ты никогда не узнал, что не можешь иметь детей. Ты должен на колени встать перед ее могилой, поблагодарить за то, что она дала тебе испытать счастье отцовства! Ты понял меня? – Последние слова она уже прокричала.

Розенберг надолго застыл с трубкой в одной руке и зажигалкой в другой…

Потом сунул трубку в рот, но не раскурил, а лишь задумчиво грыз мундштук.

– Ты права, – произнес он озадаченно. – Боюсь, Диана, что ты совершенно права.

Утром она обнаружила на кухонном столе записку: «Лечу к детям. Хотел с тобой, но вспомнил, что у тебя нет загранпаспорта. Позвони по этому номеру, пусть сделают поскорее. Я вернусь через неделю. Целую тебя везде, ты ведь взрослая уже!»

Диана улыбнулась, на душе стало хорошо и радостно. Она принесла мир и покой мятущейся душе, сохранила любовь отца к детям! Даже мысль о том, что у нее не будет своих детей, не погасила радости. Да ладно, младенческий период быстро проходит, и большую часть жизни человек нянчится со своими взрослыми детьми, которые не всегда становятся такими, как хотелось бы родителям.

Она познакомится с младшими дочерьми мужа и постарается… нет, не заменить им мать, она просто будет девочкам старшей подругой. Бездетный брак – не такая уж редкость. В позапрошлом веке разводы были запрещены. Если пара не давала потомства, никому и в голову не приходило считать ее неполноценной, такой брак не считался чем-то несерьезным, что обязательно скоро разрушится. Повенчались – все! Живите до смерти, а благословит ли Бог ваш союз детьми, дело десятое. Или взять старых дев. Если почитать английские романы Викторианской эпохи, эта категория женщин составляла чуть ли не половину женского населения. Все они ужасно расстраивались, что не могут выйти замуж, но никому не приходила в голову идея родить ребеночка «для себя». Может, и хотели, но страх неминуемого позора пересиливал жажду материнства. Любили племянников, кошечек, собачек…

А она, Диана, может заняться учебой, изнурить себя историей, русским и английским языками. Если позаниматься плотно, можно штурмовать университет. Розенберг обещал договориться, но нельзя же выглядеть на экзаменах абсолютной дурой.

К вечеру она поняла, что очень скучает по мужу. Ей хотелось говорить с ним или просто сидеть вместе на балконе, смотреть на залив. И не надо больше этих рвущих душу бесед, этих страстей. Обычная жизнь, скрепленная теперь общей тайной…

И она никогда не напомнит мужу, что только благодаря ей он не утратил любви к первой жене и младшим девочкам, то есть фактически сохранил свою душу. А он никогда не скажет, что теперь Диана стала ему самым верным другом. Но будет знать, что больше не одинок.

– No more lonely nights! – пропела она во все горло и вприпрыжку побежала на кухню пить кофе с печеньем. Дом остался без хозяина, значит, готовить не надо, и она удовольствуется сухим пайком. Ведь что может быть тоскливее, чем готовить самой себе? Это что-то вроде мастурбации.

В дверь позвонили.

Родители? Решили проверить, все ли у нее в порядке?

Она посмотрела на экран видеофона: возле ворот топтался щуплый незнакомый парень.

– Вы, наверное, ошиблись, – сказала она в трубку.

– Вы Диана Розенберг?

– Да, но я вас не знаю.

– Разумеется, не знаете. Я от Якова Михайловича.

– Он уехал. Будет через неделю.

Парень полез в карман, достал оттуда какой-то маленький предмет и помахал им перед камерой. Похоже, это был ключ от машины.

– Я сказал не «к», а «от». Мне нужен не сам Розенберг, а вы. Он сегодня купил вам машину.

– Что вы говорите! – Ей уже ясно стало, что парень – мошенник. – Муж не собирался покупать мне машину. Думаю, это ошибка.

– Нет, сюрприз. Если не хотите меня в дом пускать, дайте я хоть машину во двор загоню. Ворота откройте. Я серьезно, ваш муж купил вам машину, хотите, документы покажу?

– И он попросил перегнать эту машину первого встречного?

Парень явно не знал, что в доме видеофон, а не просто переговорное устройство, потому что произвел серию энергичных, но не принятых в обществе движений и жестов.

– Я не первый встречный. Я инструктор по вождению, а с Яковом Михайловичем мы знакомы давно. Он позвонил мне сегодня рано утром и попросил приехать в салон, мы выбрали машину, и ваш муж оформил мне доверенность на месяц. Я буду учить вас ездить. Неужели не знаете?

– Нет. Хорошо, заезжайте во двор и поднимайтесь ко мне. Обсудим детали за кофе.