Юлий Цезарь. В походах и битвах - Николай Сергеевич Голицын

по возможности, иметь за собою резервы. Наполеон I замечает, что в начале 57 г. Цезарь набрал еще 2 легиона и в феврале прибыл с ними в Sens, где имел уже 8 легионов (от 40 до 48 т. чел. пехоты) и кроме того большое число вспомогательных галльских пехоты и конницы и легкой пехоты балеарской, критской и африканской; что бельги, в числе 300 т., захотели взять, не Fismes или Laon, но Biévres; что Гальба стоял правым флангом к Craonne, а лагерь Цезаря был у Pont-à-Vaire на Саоне; что сражение тут произошло в начале июля, а на Самбре, около Мобёжа, в конце июня по нын. календарю; наконец, что крепость адуатуков находилась там, где ныне Falais на реке Мéhaigne, между Намюром и Люттихом.

В 4-м походе против венетов и других приморских галлов усматривается уже гораздо лучше, нежели до тех пор, соображенный и исполненный план действий, но притом и большое счастье или удача. Здесь-то Цезарь впервые имел случай развить способности свои к военным соображениям. Но, говорит Наполеон I, действия Цезаря против венетов и других приморских галлов были жестоки, несправедливы и не политичны; причиною легкого покорения этих и всех других племен Галлии было их племенное разъединение, без одного общего управления и войска, и обороне их способствовали только свойства страны их, покрытой обширными лесами и болотами, с множеством больших и малых рек, но без дорог; наконец он прибавляет, что если бы военная слава Цезаря основывалась только на покорении им Галлии, то была бы еще сомнительною (problématique).

Гораздо менее замечателен 7-й поход за Рейн против германцев (1-й) и даже, кроме построения моста на Рейне (и то не особенно важного), ничем не замечателен, ошибочен и не искусен, а Наполеон I называет его преждевременным и неудачным, постройку им моста через Рейн – не предоставляющею ничего особенного и необыкновенного, действия же его против жителей нынешних Берга и Цютфена – противными народному праву и приносящими Цезарю мало чести и славы, хотя он всячески, но напрасно, старается оправдать их.

8-й поход против британцев, или 1-е предприятие его против Британии, доказывает только силу и твердость воли Цезаря, но в соображении, исполнении и результатах он столько же неудовлетворителен, сколько и 1-й поход за Рейн. В обоих, по мнению Наполеона I, Цезарь не имел удачи потому, что не сделал необходимых приготовлений, оба обратились к его стыду, и недаром враги его считали счастьем для него, что он еще спасся, а не погиб. Но 11-й поход, или 2-е предприятие, против Британии было уже полнее и лучше соображено и исполнено, хотя результаты его были очень неважны и даже, можно сказать, ничтожны, и притом, по мнению Наполеона I, предприятие это было бесполезно, и как оно, так и походы его за Рейн не оставили никаких следов ни в Британии, ни в Германии.

По возвращении Цезаря в Галлию последовало то широкое и ошибочное размещение им легионов на зиму, которое было причиной первого и весьма чувствительного для Цезаря поражения легатов Сабина и Котты. Это был жестокий урок для Цезаря, который вследствие того, никогда уже более не размещал так своих войск.

14-й поход, или 2-е предприятие Цезаря против зарейнских германцев – свевов, столько же мало замечателен и удачен, сколько и 7-й поход, или 1-й за Рейн, и не представляет ни важных результатов, ни особенного искусства.

Вообще о всех четырех предприятиях, или экспедициях, Цезаря против германцев за Рейном и против британцев за морем можно сказать, что они ни по цели, ни по исполнению, ни по результатам своим не имели никакой пользы и важности, ни в политическом ни в военном отношении, и скорее были вредны и даже опасны. Но они были нужны, важны и полезны Цезарю для его личных видов, увеличением его славы и усилением его влияния в Риме, чрез посредство его приверженцев, несмотря на упреки и даже насмешки его врагов.

В 6-м году войны (53) Цезарь, по замечанию Наполеона I, набрал еще 2 легиона, да Помпей прислал ему 1 свой легион, и тогда Цезарь, пополнив урон в своих легионах, имел их уже 10 (от 50 до 60 т. чел. легионерной пехоты сверх вспомогательных войск).

Из числа последующих затем походов замечательнейшим был, без сомнения, 16-й, в 7-м году войны против всеобщего восстания галлов под предводительством Верцингеторикса. В этом походе и во всех действиях его Цезарь бесспорно явил в высокой степени свои военные дарования и искусство и необыкновенные находчивость, деятельность, смелость и отважность, соединенные, однако, с благоразумною осторожностью. Только одни действия его во время осады Герговии составляют исключение из этого и доказывают, что и великие полководцы могут делать ошибки и что не всегда действия их безукоризненны, а счастье – благоприятствует им. Цезарь при осаде Герговии имел в виду цель очень важную, но достигнуть ее, пока Верцингеторикс с своим войском стоял при Герговии, было невозможно. Может быть, что Цезарь надеялся принудить Верцингеторикса к какому-нибудь ошибочному движению и напасть на него тогда с выгодою для себя. Но и эта надежда исчезла с неудавшимся и отбитым приступом к Герговии. Однако Цезарь в этом случае, как и в других подобных, не был введен в заблуждение ни своими собственными ошибками, ни большим или меньшим несчастьем или неудачей, но старался те и другие немедленно и по возможности лучше исправить, для того чтобы одна невыгода не влекла за собою другие. Так и неудача под Герговией нимало не подействовала на него вредно, и он даже простил эдуям их измену, имея в виду в будущем окончание войны и что до тех пор эдуи могли еще быть полезными ему. Других же галлов он удержал силой или страхом.

Следующие затем осада Алезии и действия во время нее были важнейшими и замечательнейшими не только в этом походе, но и в целой войне. Цезарь является уже при этом несравненно более в ярком свете и значительном развитии своих военных дарований и искусства, нежели в предыдущих походах, и особенно в первых двух, против гельветов и Ариовиста. Можно сказать, что в 6 лет с того времени он с такими успехом и пользой для себя постепенно прошел 6-летнюю военно-практическую школу войны в Галлии, что далеко ушел вперед и значительно приблизился к той высокой степени, на которую стал позже. Своими напряжением сил и деятельностью, соображениями и исполнением их он справедливо заслужил достойную славу. Многие подробности действий и особенно фортификационных и осадных работ при осаде Алезии могут в наше время показаться странными, или не совсем понятными, или даже сомнительными.