Юлий Цезарь. В походах и битвах - Николай Сергеевич Голицын

11-м легионом он оставил в главной квартире Бибракте, Фабия с 25 когортами послал в Рутению (Rouergue), где, как известно было, некоторые племена были в вооружении и легат Каниний Ребил с двумя легионами был недостаточно силен для удержания их в повиновении, а легата Лабиена с 12-м легионом – в римские колонии в Верхней, или Северной Италии, для охранения их от вторжения пограничных народов.

Движение Цезаря в земли Амоборикса и разорение их; действия легатов Фабия и Каниния; осада Дивоны или Кадурки; действия Цезаря в Аквитании (51)

Сделав эти распоряжения, сам Цезарь двинулся во владения Амбиорикса, земли его разорил огнем и мечом, а жителей частью истребил, частью увел в плен и обратил в рабство. Причинами такого жестокого, бесчеловечного и притом ненужного поступка Цезаря Гирций Панза, продолжатель его записок, приводит то, что Цезарь будто бы был побужден к такому поступку бегством Амбиорикса, невозможностью вследствие того принудить его к покорности и необходимостью разорить его владения так, чтобы даже в случае возвращения своего он нашел вместо них одну пустыню и не мог водвориться в них. Верно или неверно это показание Гирция Панзы, неизвестно: во всяком случае факт жестокого и совершенного разорения владений Амбиорикса Цезарем не подлежит сомнению и чести Цезарю не приносит. Как бы ни был виновен Амбиорикс в жестоком поступке своем с легатами Цезаря Сабином и Коттой и вообще в крайне враждебных действиях своих в отношении к римлянам, но он был врагом, а не подданным их, и отмщение ему лично не могло и не должно было простираться на безвинных жителей его владений. Но в языческой древности вообще и в эти времена в частности, даже со стороны такого человека, как Цезарь, также язычника, такого рода соображения новейших времен, разумеется, не могли иметь места. За всем тем даже в эти времена и со стороны Цезаря, не раз оказывавшего великодушие к побежденным или беззащитным врагам, разорение им владений Амбиорикса ничем не может быть оправдано.

Совершив это, Цезарь притянул к себе Лабиена, еще не успевшего исполнить своего поручения, и послал его с двумя легионами в земли тревиров, столь диких, грубых и воинственных, что их не иначе можно было содержать в покорности, как силою оружия.

Между тем легат Каниний Ребил двинулся на помощь приверженцу римлян Дурацию, осажденному в городе Лимоне, в землях пиктов, или пиктонов (ныне Poitiers в Poitou), многочисленным гальским войском под предводительством Думнака из города Андекави в землях андов (ныне Angers в Anjou). Думнак обратился против Каниния, но был с уроном отражен им и снова осадил Лимон. Но движение на помощь этому городу, Дурацию и Канинию легата Фабия принудило Думнака снять осаду и отступить за р. Лигер (Луару). Фабий, еще не соединясь с Канинием, двинулся вслед за Думнаком прямо к месту переправы его через Лигер, успел настигнуть хвост его войска и нанес ему большой урон. В следующую ночь он живо и сильно преследовал Думнака своею конницей. Во время долгого и жаркого боя с последнею Думнак велел всей своей пехоте поспешно отступать, но по прибытии самого Фабия с легионами был опрокинут, а войска его рассеяны, преследованы конницей и потеряли до 12 000 чел. убитыми и пленными и все свои тяжести.

5000 человек спасшихся при этом случае присоединились к толпам рабов, изгнанников, воров и разбойников, под предводительством некоего Драппа из города Агендика (ныне Sens), и вместе с ними и с такими же толпами Луктерия из города Дивоны или Кадурки в землях кадурков (ныне Cahors в Guyenne) двинулись в римскую Нарбоннскую Галлию. Каниний преследовал их со своими двумя легионами, Фабий же пошел в земли карнутов (Chartres) и соседних с ними племен, поддерживавших Думнака, Карнуты покорились Фабию и дали заложников, а их примеру последовали и племена Арморики, на берегах океана, Думнак же спасся бегством на границы Галлии. А Драпп и Луктерий, быстро преследуемые и сильно теснимые Канинием, не могли, как хотели, вторгнуться в Нарбоннскую Галлию и были принуждены запереться в Дивоне или Кадурке, где имели многих приверженцев. Почти неприступное местоположение этого города на высокой и крутой горе не позволило Канинию немедленно взять его ни открытою силой, ни осадою, но заставило обложить его кругом контрвалационною линией, соединявшею 3 укрепленных лагеря на трех соседних высоких горах. Драпп и Луктерий, опасаясь участи Алезии, оставили часть войск в Дивоне, а с главными силами вышли на большую фуражировку, для сбора продовольствия и фуража. По окончании этой фуражировки Драпп с частью войск остался в своем лагере, а Луктерий с другою частью, разделенною на несколько мелких отрядов, стал по ночам и по частям препровождать повозки с продовольствием и фуражом небольшими лесными дорогами к Дивону. Но римские передовые стражи, услыхав шум движения повозок, подняли тревогу, и Каниний с караульными когортами напал на Луктерия, обратил его в бегство лишь с немногими из его войск и, оставив по легиону в каждом из трех лагерей своих, сам со всеми остальными войсками двинулся против Драппа, выслав вперед всю свою конницу и германскую пехоту. Эти конница и пехота внезапно напали на Драппа и завязали с ним бой, а прибывший вслед затем легион Каниния занял вокруг лежавшие высоты – и Драпп был разбит наголову и взят в плен с остатками своих войск. Затем Каниний воротился к Дивоне и продолжал укрепление своих лагерей и линии. А на другой день к нему присоединился Фабий с своими войсками.

Между тем Цезарь, оставив квестора своего М. Антония в землях белловаков (Beauvais, dép. de lʼOise) для наблюдения за бельгами, отправился в разные местности Галлии для обозрения их и населений их, и везде брал заложников. В землях карнутов (Chartres), возобновивших войну, он потребовал только выдачи ему главного зачинщика и предводителя восстания, Гутурвата, и по выдаче его, по словам Гирция Панзы, был вынужден подвергнуть его телесному наказанию прутьями, а потом казни отсечением головы, для справедливого тем удовлетворения мести римских войск за все претерпенные ими несчастья и урон.

Здесь он узнал о действиях Каниния и Фабия против Драппа и Луктерия и, хотя пренебрегал этими последними, однако признал нужным как можно скорее покончить с ними, дабы не оставлять в галлах надежды и даже мысли о возможности еще сопротивления с их стороны, где бы то ни было. А потому он двинулся со всею своею конницею на соединение с Канинием и Фабием, а легату Калену с двумя легионами приказал следовать за ним малыми переходами.

При этом следует заметить вообще, что, хотя Цезарь был очень, занят и