Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

с такой легкостью.

– Я всегда мечтала поехать в… – Он не расслышал, что она пробубнила.

– Куда?

Она сделала глубокий вдох и посмотрела ему прямо в глаза. Он приготовился к ее признанию.

– В Аргентину, – призналась она. – Я всегда хотела туда съездить.

Он прищурился.

– Но ты же там родилась. Разве ты не переехала сюда, когда тебе было лет десять?

– Вообще-то, одиннадцать, – поправила она, отвернувшись от него и хлестанув его по лицу своими собранными в конский хвост волосами, словно хлыстом. – Кроме Росарио, я нигде больше не была. Я хочу посетить водопады Игуасу, съездить в Патагонию, в Анды… Не знаю, – продолжила она, немного запыхавшись, как будто сама мысль о том, чтобы узнать свою родину, заставляла ее желать большего. Затем она повернулась к нему, и ее нежный взгляд пробудил в нем чувство, которого он никогда раньше не испытывал.

Он почувствовал себя так… будто она заглянула ему в душу.

Он тоже хотел поехать в Уругвай, чтобы узнать, сможет ли найти частички себя и своей семьи, которых, по его мнению, не хватало.

Этот никчемный Брэндон.

Будь Маркос на его месте, он отвез бы ее на край галактики, если бы таково было ее желание.

– Но знал ли он, куда ты хотела поехать? – спросил он.

Она поджала губы и быстро кивнула.

– Знаешь, я думала, он удивит меня поездкой на Санторини, в Грецию. Я могла бы отправиться туда с Мэди и Стиви, своими подругами, но мне было бы очень приятно, если бы он хотя бы задумался об этом. Я даже была готова оплатить половину стоимости. Когда он впервые сказал, что забронировал номер в Диснейленде, я подумала, что это шутка. Я даже полагала, что он все-таки отвезет нас в Аргентину. Я проследила, чтобы мой паспорт был готов к поездке. А затем… ну да ладно.

– По крайней мере, он не испортил твое впечатление о Санторини или Аргентине на оставшуюся жизнь.

– Я как-то не подумала об этом положительном моменте. Спасибо тебе за это. – Она подмигнула, и ему пришлось проглотить комок в горле.

Он не знал, что сказать.

Внезапно он почувствовал, как здесь стало жарко. На лбу вступили капельки пота, и кончики его волос слегка завились. Его руки покалывало, и им овладело желание преодолеть разделявшее их расстояние в два шага.

Она все еще кусала губу, ее грудь быстро поднималась и опускалась.

Что бы он сделал, если бы шагнул к ней и пригладил большим пальцем этот маленький локон на ее виске? Маркос знал, что не остановится на этом, и он действительно не мог позволить себе вносить сумятицу в свою и без того сложную жизнь. Как и в ее.

Она этого не заслуживала.

Словно возражая его мыслям, Надя сделала шаг в его сторону, ее губы приоткрылись, а глаза как будто манили отправиться с ней по всему миру прямо сейчас. Но что, если он сделает шаг, а она отвергнет его? Насколько он мог судить, из них двоих именно ему хотелось продолжить с того места, где они остановились десять лет назад.

– Может, нам отнести это к твоей машине? – спросил он, разрушая чары.

Она выдохнула, опустив плечи, но не так, как будто была разочарована. Скорее, она почувствовала облегчение.

– Конечно, – согласилась Надя.

Они направились вниз. Она выключила за ними свет, а затем заперла дверь наверху лестницы, которая вела в коридор.

Он отнес коробку с украшениями к ее машине.

– Спасибо, – поблагодарила она. – Я уверена, что нам хватит этих украшений для столов и всего остального.

– Если ты и твои подруги или твоя сестра захотите еще что-нибудь поискать, просто заезжайте в любое время. Я знаю, Кензи охраняет их, как сокровище дракона, но я предупрежу ее о твоем возможном визите.

– Gracias, – сказала она с легкой заговорщической улыбкой. А потом ее взгляд изменился, как будто ей нужно было что-то сказать, но она не знала, как.

Рев в ушах, когда она произнесла простое «спасибо», не мог заглушить голоса, говорившего ему, что он был дураком.

– У тебя такой вид, будто ты хочешь меня о чем-то спросить, – сказал он.

Огоньки гирлянд танцевали вокруг них на фоне чернильно-черного неба.

Она усмехнулась и наклонила голову.

– Это так заметно?

Его сердце так сильно колотилось в груди, что было тяжело дышать.

– Скажи мне, – прошептал он, приподнимая ее подбородок указательным пальцем.

Она глубоко вздохнула и, закатив глаза, наконец сказала:

– Дело в том… Мне нужны фотографии, понимаешь? А фотограф отказалась со мной работать, когда узнала, что свадьба отменена. Ты не знаешь какого-нибудь фотографа, который согласился бы на работу в такой короткий срок?

Еще бы он не знал.

В ушах пронзительно звенело, пока она продолжала говорить. Сколько раз он хотел сфотографировать ее, но так и не набрался смелости сделать это за те месяцы, что они были вместе? Он постоянно сожалел об этом, и вот она, возможность.

Видимо, она приняла противоречивые чувства, охватившие его сердце, за нежелание помочь, поэтому махнула рукой.

– Вообще-то, не бери в голову. У тебя, должно быть, дел по горло с фирмой, но, если у тебя есть кто-нибудь на примете, я была бы очень признательна. Представляешь, я обзвонила всех в округе, но не смогла найти ни одного фотографа?

Он не мог представить. Не мог представить, как ему повезло.

– Я могу их сделать, – сказал он.

Должно быть, она не ожидала такого предложения, это было ясно по тому, как ее глаза расширились от тревоги. Или это было удивление?

– Я хочу сказать, – поспешил добавить он. – Я иногда снимаю свадьбы в экзотических местах и тому подобное. Я не занимался этим какое-то время, но некоторые из моих работ были опубликованы в популярных свадебных изданиях. Я никогда не работал на кинсеаньере, и тем более на тридцатилетнем юбилее, но если ты хочешь…

– Я тебе заплачу, – перебила она.

Деньги – последнее, о чем он думал. Но это было важно для нее. Он хотел, чтобы у Нади были лучшие памятные фотографии о том вечере, когда она обрела себя.

– Я просмотрю свой график и пришлю тебе несколько предварительных дат? – предложил он.

– Я была бы рада этому. Спасибо, – сказала она. – Полагая, что каждая деталь вечеринки будет учтена, я спланировала семейные мероприятия с точностью до минуты, а теперь…

Какое-то время она молча стояла перед ним, обняв себя руками.

Его сердце и тело кричали, чтобы он наконец-то поцеловал ее. Но он собирался снова портить ей жизнь. Ее голос и так звучал слишком напряженно.

– Я лучше поеду, – произнесла