Южнее реки Бенхай - Михаил Домогацких

— Можешь не сомневаться, Уильям, — ответил Харкинс, — какой бы ни был мой опыт во вьетнамских делах, это все-таки опыт. И если что-то из него может пригодиться тебе, я буду рад.

Приняв дела, познакомившись с офицерами и генералами, обстановкой на фронтах, выслушав самых компетентных людей, не раз встретившись с «сайгонской командой», как в обиходе американцы называли южновьетнамскую администрацию, Уэстморленд хотя и не впал в пессимизм, но боевой тонус его несколько понизился. Его желание послужить истории, как он понял, будет сопряжено с трудностями и риском.

«В Вашингтоне, — думал Уэстморленд, допоздна засиживаясь над схемами, картами и донесениями в своем кабинете, — позволяют себе говорить, особенно любит распространяться на эту тему ничего не понимающий в военном деле Раск, что правительство Южного Вьетнама имеет в своем распоряжении 547 тысяч солдат. Где они, эти солдаты? — произносил Уэстморленд, будто тот, с кем он спорил, сидел в кресле напротив. — Покажите мне их! Армию тут еще предстоит создавать. Настоящую армию. А что с американскими войсками? Всего двести тысяч человек! Обещанный контингент в полмиллиона человек еще маячит где-то на горизонте».

С карандашом в руках Уэстморленд вел скрупулезные расчеты, и как ни вертел, как ни тасовал варианты дислокации войск, у него все равно их не хватало для начала активных операций.

Когда все подсчеты были сделаны, Уэстморленд расстроился: «У нас всего лишь трое солдат против одного вьетконговца». Как все командующие экспедиционными корпусами, а бывший воспитанник Гарвардского коммерческого училища не был исключением из их числа, он испытывал определенную тревогу перед моральным превосходством противника. Только Уэстморленд пошел дальше: он считал, что с двумя южновьетнамскими и одним американским солдатом выходить против одного партизана непростительный риск.

Обстановка на Юге Вьетнама складывалась совсем не так, как виделась она ему в Вашингтоне. В машинном зале оперативного командования министерства обороны Уэстморленд попросил расчетчиков составить программу и проиграть на ЭВМ возможный ход событий во Вьетнаме, заложив в машину все данные о войсках обеих сторон, благоприятные и негативные факторы, позиционное положение с учетом оборонительных и наступательных факторов, имеющихся у каждой из них.

Расчетчики на совесть выполнили задание. Когда Уэстморленд познакомился с ответом, он будто получил награду: машина предсказывала победу. Обмениваясь мнением с советником президента по вопросам национальной безопасности М. Банди, генерал не сдержал наполнявшей его радости:

— Знаешь, дружище, я теперь знаю, как нам действовать. Мы подождем немного, и, как только Вьетконг вылезет из своих нор, мы его уничтожим.

Его не насторожили все чаще поступающие из Сайгона сообщения, что силы освобождения начинают беспрерывно атаковать американцев то в одном, то в другом месте, нанося то беспокоящие, то чувствительные, а то и просто разгромные удары. Ауака на Плейку, о которой говорил президент Джонсон на совещании, была одним из таких чувствительных уДаров. В Амери-

ку было отправлено более пятидесяти гробов и свыше ста пятидесяти раненых.

Специальная комиссия по расследованию событий в районе базы Фусань пыталась уяснить для себя причину, почему одна из мощнейших крепостей США в зоне, прилегающей к 17-й параллели, созданная для того, чтобы контролировать положение в обширном и опасном треугольнике на границе Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, оснащенная самой современной техникой, не избежала нападения. Партизаны могли полностью вывести ее из строя, если, бы они располагали хотя бы сотой частью тех сил, что’были на базе.

Комиссия указала в своем отчете, что имело место по меньшей мере «пассивное предательство». По утверждению американских офицеров, отвечающих за охрану базы и подходов к ней, южновьетнамские отряды охраны не пускают американцев в свои сектора, а сами, предаваясь мародерству, насилиям, пьянке, несут охранную службу из рук вон плохо.

В Сайгоне южновьетнамские генералы выразили недовольство выводами комиссии и нарисовали другую картину. Не снимая всей ответственности со своих солдат, они все-таки обвинили американскую охрану, которая допустила просачивание партизан в важную стратегическую зону. Там не упустили случая и вспомнили рапорт командира охранного отряда майора Тхао, что некоторые американские офицеры ведут себя недопустимо беспечно, входя в контакты с подозрительными элементами из местного населения.

— Мы должны признать, что американская разведка, — говорил Уэстморленд на совещании в своем штабе, — недооценила силы и потенциал противника и вообще работает плохо. Да, да. Я говорю это со всей ответственностью. Силы Вьетконга, как показывают хорошо известные вам факты, способны переходить к наступлению сразу в нескольких районах, сохраняя при этом возможность проводить беспокоящие нас операции на других участках. Командование вооруженными силами в Южном Вьетнаме просто не знает, какими тактическими возможностями обладают отряды Вьетконга. Я считаю, что перед нами находится противник, достоинства которого мы не имеем права не замечать. Это лучшие в мире нерегулярные войска. Противник, как видите, может держать сотни небольших, плохо разграниченных фронтовых участков в джунглях, болотах, на рисовых полях. Удерживая их, он приковывает к ним наши силы, открывая в это время новые фронты, добиваясь на них успехов. Если мы будем медлительны, пассивны, беспечны, тактика противника может привести к коренным изменениям в соотношении политических и военных сил.

Будущее покажет, что Уэстморленд, стараясь активно действовать на всех, как он говорил, фронтах, распылит свою колоссальную мощь и окажется в положении Гулливера, связанного бесчисленными путами. Не имея преимуществ народных сил освобождения, способных к быстрому маневру, отрыву от противника, прикованного, как раб к галере, к базам, эскадрильям вертолетов и самолетов, бронетанковым и механизированным батальонам, часто оказывающимся неспособными действовать в условиях слабо развитых коммуникаций, американские и поддерживающие их сайгонские подразделения несли урон, теряли инициативу и преимущество, не добиваясь ничего взамен.

Все боевые операции американцев по традиции намечались на сухие сезоны, когда можно пустить в ход технические средства войны. Экипажи бомбардировщиков, истребителей, вертолетов, используя силу бомбового, ракетного, артиллерийского и пулеметного огня, возможность применения других видов оружия, творили огненный разбой, охотясь за каждой лодкой на реке, за каждым человеком, оказавшимся в запретной зоне, обстреливая каждую деревню и докладывая потом об уничтожении баз Вьетконга. В сухой сезон американо-сайгонские штабы слали победные реляции командованию о том, что они установили контроль над территорией, которой раньше владел Вьетконг.

Но, не снижавшие боевой активности в сухое время года, силы национального освобождения получали как бы преимущества в период дождей. Под пологом тропических ливней и тайфунов, когда американская техника была скована, партизаны развертывали свои операции, нанося потери противнику, лишенному возможности маневрировать воинскими подразделениями и огневыми средствами.

Все годы, проведенные во Вьетнаме, Уэстморленд будет мечтать о людском соотношении десять к одному в свою пользу, чтобы предпринять наконец генеральное наступление и покончить с противником на Юге, а затем, если судьба будет благосклонной к нему, бросить свои полки и эскадры на Север, который к тому времени будет лежать в первобытном хаосе.

Оставаясь один на один с самим собой, Уэстморленд мечтал о триумфальной роли усмирителя и покорителя Вьетнама, которая, как когда-то его начальника, генерала Эйзенхауэра, приведет и его в президентское кресло в Белом доме.

И, наконец, для всех было очевидным еще одно важное обстоятельство успеха Вьетконга — это непредвиденно большое количество оружия. «С военной точки зрения, — сообщал Уэстморленд в Вашингтон, — мы стали свидетелями непонятного феномена».

Президент Джонсон, отдавая один приказ за другим о расширении бомбардировок Северного Вьетнама, каждый раз ставил задачу добиться разрушения военного и экономического потенциала Ханоя, уничтожения запасоз горючего и средств транспорта.

«Еще год назад, — писал в рапорте генералу Уэстморленду офицер ЦРУ при штабе американского командования в Сайгоне полковник Мэрфи, — вьетконговцы, взятые в плен, имели при себе много простейшего и даже самодельного оружия, изготовленного в потайных оружейных мастерских, спрятанных глубоко в горах или джунглях. Сегодня картина выглядит по-другому. Вьет-конг имеет у себя на вооружении внушительное количество автоматического и полуавтоматического оружия, тяжелые пулеметы и базуки, минометы 60- и 81-миллиметрового калибра, а также значительное число американского оружия, в том числе захваченного партизанами на военных складах южновьетнамской армии и на американских базах, подвергшихся успешному нападению».