Неподвластная времени - Анхела Бесерра

Мазарин нигде не было, а между тем им было просто необходимо объясниться. Кадис набрал ее номер один раз, второй, третий... И продолжал названивать — со злобой, с тревогой, с отчаянием. Как смеет она исчезать, когда он так в ней нуждается! Возьми трубку, чтоб тебя черти взяли! Да что она о себе возомнила! Это он должен сердиться, уж если на то пошло! Это же надо было испортить такой важный для обоих день!

В другом углу террасы Паскаль нервно жал на кнопки мобильного телефона.

В ту ночь ни отец, ни сын не спали. До самого рассвета Паскаль в переулке Дофин и Кадис на улице Помп продолжали набирать один и тот же телефон.

Утром клошар нашел на мосту чей-то рюкзак, а в нем мобильный телефон.

Обнаружив сумку, бродяга первым делом перетряхнул ее содержимое, надеясь разжиться деньгами; добычи едва хватило бы на бутылку вина, причем самого паршивого.

Брошенный на тротуаре телефон зазвонил в шестой раз.

Может, ответить? Попросить за трубку вознаграждение? В конце концов, он ведь ее не украл. Только подобрал, чтобы она не досталась какому-нибудь проходимцу.

Телефон опять зазвонил. А что, если его продать? Нет, не пойдет; кто же купит такое старье. Мобильник дешевый, к тому же поцарапанный.

В бумажнике обнаружились документы: рюкзак, стало быть, принадлежал хорошенькой девчушке. На снимке она выглядела весьма соблазнительно, и глазища обещали такое, что дух захватывало. Ну и штучка! За ночь с такой цыпочкой можно отдать что угодно.

Клошар прочел адрес: улица Галанд, дом семьдесят пять. Всего в паре кварталов от моста. Бродяга сунул документ в карман и продолжал обыск. Носовой платок, блокнот с набросками голых людей, солнечные очки и... связка ключей.

64

Аркадиус вернулся в Париж довольный и пуще прежнего заинтригованный. Результаты поездки превзошли самые смелые ожидания. Хотя место, где обреталась Святая, по-прежнему оставалось неизвестным, рассказ старухи из Манресы помог найти ответ на многие вопросы. Узнав историю реликвии, старик понял, почему Арс Амантис так страстно желали вернуть ее. Теперь он и сам мечтал о встрече со Святой.

Тех, кто принял раннюю, насильственную смерть, всегда окружает тайна. Души безвременно почивших словно раздваиваются. Свет отделяется от тени. Искра жизни гаснет, но темная сторона души обретает новую силу. Это нечто эфемерное, хрупкое, не привязанное ни ко времени, ни к пространству, загадочная, невидимая и неосязаемая субстанция, под властью которой оказывается все, к чему она прикасается: так душа цепляется за жизнь, отчаянно пытается спастись от одиночества. Мертвые продолжают существовать в телах других, воруя у смерти отобранные часы и дни.

Что-то подобное произошло с Сиенной. Аркадиус никогда не видел Святой, но не мог оставаться равнодушным к ней. Он, как и многие другие, не устоял перед ее чарами.

А вдруг реликвия и вправду обладает чудодейственной силой? Любой абсурд становится реальностью, как только в него начинают верить. А в Сиенну верили очень многие.

Антиквару не давала покоя одна вещь: медальон.

Откуда у обычной девушки медальон, который предположительно принадлежал Святой?

Мысли Аркадиуса переключились на Мазарин. После его возвращения из Барселоны они еще не виделись, и старик собирался пригласить девушку поужинать, чтобы поделиться с ней результатами своих изысканий. Он провел целый день в лавке, читая, сравнивая, проверяя гипотезы и пытаясь проследить посмертный путь Святой. Когда стало вечереть, антиквар накрыл ставни, повесил на дверь замок и отправился к зеленому дому.

Как всегда в это время года, квартал заполонили вооруженные картами небогатые туристы в носках и шортах, ни один из которых не потратил бы и цента на жалкое старье; этот народ не знал истинной цены живой истории. Для антиквара лето было худшим временем года. Шагая по улице, Аркадиус прикидывал в уме: если дела и дальше так пойдут, с лавкой будет покончено, и ему придется отправиться в дом призрения, как раньше называли учреждения для стариков. А без любимой работы старость мигом его одолеет. Потому пожилой антиквар так радовался, что ему повстречалась Мазарин: она вернула ему смысл жизни. Мазарин... А теперь еще и Святая.

Подойдя к дому на улице Галанд, Аркадиус изумленно вскинул брови. Зеленый фасад тонул в зарослях цветущей лаванды, совсем как осенью, когда Мазарин заболела и попала в госпиталь. Судя по всему, дивный цветник не опадал круглый год, вопреки законам природы. Синяя река разлилась по асфальту, затопила порог церкви Сен-Жюльен-ле-Повр, добралась до ограды сада Рене Вивиани.

Пробираться к дверям пришлось сквозь цветущие джунгли. Дом выглядел пустым и заброшенным. На звонки никто не отзывался. Возникшая невесть откуда Мадемуазель уселась на пороге, обернув хвост вокруг лапок. Аркадиус набрал номер Мазарин, дождался, пока включится автоответчик, и повесил трубку.

— Ты только погляди, Мадемуазель, какая плохая у тебя хозяйка. Опять пропала и нас не предупредила, — проговорил старик, подхватив кошку на руки. — Ты, надо полагать, несколько дней без обеда. Пойдем-ка со мной.

И Аркадиус унес зверя к себе в лавку, оставив Мазарин сообщение, в котором просил ее связаться с ним как можно скорее.

Паскаль был в растерянности — что делать: обратиться в полицию или еще подождать? Его невеста не давала о себе знать вот уже три дня!

Полиции он мог сообщить только имя девушки, еe возраст и профессию, ну, еще дату их последней встречи. Паскаль понятия не имел, какая у Мазарин фамилия, где она живет, кто ее родные; ничего такого, что и вправду могло помочь следствию. Скажи он властям, что они с пропавшей помолвлены, его тут же подняли бы на смех — как можно не знать таких вещей о собственной невесте! — сочли сумасшедшим, а то и вовсе в чем-нибудь заподозрили бы.

А что, если молчание Мазарин означает очередной уход в себя и он только повредит ей непрошеным вторжением? Или с ней действительно приключилась беда? Окончательно растерявшийся Паскаль ругал себя последними словами. Как можно собираться жениться на девушке и не знать о ней ровным счетом ничего? Как он, разумный взрослый человек, привыкший решать чужие проблемы, мог совершить подобную глупость? Слишком боялся потерять любимую?

Выбора не было: приходилось сдаться на милость обстоятельств. И ждать... Просто ждать. Мазарин снова исчезла.

65

Мутноглазый сам едва не захлебнулся, когда с головой нырял в мутную воду за бездыханной Мазарин. Он должен был найти ее первым.

Подхватив безжизненное тело девушки, Джереми бесшумно поплыл вдоль берега. Он искал безопасную темную зону, недоступную огням прожекторов и любопытным взглядам с моста. Мутноглазому, привыкшему гордиться своей физической силой, не составляло большого труда двигаться вперед, держа на плечах драгоценную ношу. Наконец ему удалось отыскать на берегу укромное местечко. Выбравшись из воды, Джереми бережно опустил девушку на землю.

Распростертая на асфальте мокрая и бледная Мазарин была так прекрасна, что у Мутноглазого сжалось сердце. Опустившись на колени, он приник ухом к ее груди. Сердце девушки не билось, а ему во что бы то ни стало надо вернуть ее к жизни. Как это делают в кино?.. Зажав Мазарин нос, Джереми прижался губами к ее губам и принялся вдыхать в ее легкие воздух. Один раз, другой, третий... Девушка не дышала. Кожа Мазарин была ледяной, но она все равно казалась спящей. Мутноглазый снова впился в ее губы, стараясь наполнить сжавшиеся бронхи жизнью... Пока не рухнул от усталости.

Он не мог спасти Мазарин.

Вспомнив о ночи, когда он тайком пробрался в ее спальню, и о дивном тепле, исходившем от спящей, Мутноглазый разрыдался. Он плачет? Из его мертвых глаз и вправду льются слезы? Джереми послышался слабый стон.

Она была жива!

Подхватив девушку, Мутноглазый начал яростно растирать ей руки и ноги. Мазарин по-прежнему была без сознания, но дышала почти ровно. Джереми завернул се в свою мокрую рубашку и поднял с земли. Прижимая девушку к груди и тщетно стараясь избегать удивленных взглядов прохожих, он почти бегом миновал Севастопольский бульвар и свернул на узкую боковую улочку, на которой обнаружил открытый в такой час пакистанский магазинчик. Хозяин лавки, явно заподозривший, что жуткий тип с мутными глазами сотворил с бедной девочкой нечто ужасное, но не желавший иметь дел с полицией, поспешно продал Мутноглазому две индийские пижамы. Казалось, он был готов отдать их бесплатно, лишь бы странные посетители поскорее убрались восвояси.

Покружив по городу, Джереми наконец принес спасенную к себе домой.

Мазарин спала в постели Мутноглазого, под двумя теплыми одеялами, и ей снилась выставка на Триумфальной арке. Бешеные порывы ветра грозились разнести картины по всему городу. Она прижимала к груди портрет Святой, но нахлынувшая невесть откуда красная волна, пахнущая железом и смертью, сбила девушку с ног, кровавые брызги, попавшие в глаза, мешал смотреть. Тяжелая доска выскользнула у нее из рук. Святая сошла с картины и расхаживала по террасе в окружении ног, покинувших картины. Конечности, оторвавшиеся от тел, наводняли Париж, и люди с криками ужаса разбегались от них по окрестным улочкам. Мазарин кричала, но ее никто не слышал. У нее вдруг пропал голос. Она стояла посреди улицы нагая, и кровь, фонтаном бившая из раны у нее на груди, залива ноги. Кадис с хищной ухмылкой глядел на бывшую ученицу сквозь клубы дыма, демонстрируя страшные клыки. Это он нанес ей рану. Это он разорвал ее сердце зубами. Какая боль. Какая страшная боль.