Частные уроки - Shinmaya aka Fred

Вдохнув прохладного вечернего воздуха, Хаято стал немного более приветлив. Он попытался обнять Тетсу, но тот изо всех сил оттолкнул брата.

— Отвали от меня! — рявкнул он. — Или я не буду спасать твою задницу от Иватари!

Тетсу вдруг почувствовал отвращение к брату, который искренне полагал, что подобное поведение сойдет ему с рук.

— Ладно-ладно, чего ты хочешь? — устало выдохнул Хаято.

— Я вызываю такси и мы едем домой. Прямо сейчас, — потребовал Тетсу.

— Хорошо, злюка.

Тетсу думал, что Хаято пьян, но, как оказалось, тот был абсолютно трезв и адекватен. Мальчик не мог понять, чем было вызвано такое поведение, что толкнуло Хаято, обычно сдержанного и спокойного в присутствии Отохиме, в его объятия.

Читая задачник по физике, прихваченный с собой по привычке, Тетсу изредка поглядывал на Хаято, который любовался видом ночного Токио.

— Что ты там говорил насчет Иватари? — спросил брат, наконец.

— У них есть план. И я этот план знаю, — спокойно ответил Тетсу. Кажется, гнев внутри него постепенно начал таять. В конце концов, Хаято выбрал его, а не Отохиме.

— И как же ты узнал об этом? — Хаято придвинулся поближе.

Тетсу дернул плечом, сбрасывая руку брата.

— Развел Мимиру на откровенный разговор.

Хаято на секунду замер.

— То есть, — тихо произнес он, — ты ходил с ней на свидание не для того, чтобы позлить меня?

Младший картинно вскинул брови.

— А почему тебя должно злить, если у меня свидание с девушкой? Мы же братья, в конце концов. Ты же целовался с Отохиме… — Тетсу произнес последнюю фразу с таким отвращением, что Хаято моментально расплылся в улыбке.

— Ты ревнуешь, Тет-чан? — он обхватил братишку за талию и с силой притянул к себе.

— Я читаю, — спокойно заметил Тетсу, напрягаясь всем телом. — Ты мешаешь. Отвали.

Хаято медленно провел пальцем от уха вниз по шее брата.

— Тет-чан, Тет-чан, — горячая струя воздуха вырвалась из его рта и обожгла кожу Тетсу. — Ты ревнуешь. Очень-очень ревнуешь.

Палец приземлился на нижнюю губу мальчика, очертил аккуратную линию под ней.

Тетсу дрожал всем телом.

— Отвали, — сказал он угрожающе, а в висках стучало: «Да! Да! Да, Хаято!»

Водитель такси странно покосился на пассажиров на заднем сидении, но, естественно, ничего не сказал. Тетсу не был уверен, приходилось ли мужчине раньше видеть, как старший брат домогается младшего, поэтому удивился его самообладанию.

— Пожалуйста, прекрати… — Тетсу попытался сбросить с себя руки Хаято, но тот скрутил его, как удав и, прижав братишку к сиденью, смотрел на него своими сияющими глазами.

— Я такой придурок, — прошептал Хаято тихо и одними губами беззвучно добавил: — Тетсу.

«Сделай это уже!»

Тетсу ждал, Тетсу таял, Тетсу умирал. Он чувствовал счастье каждой клеточкой своего организма, и ему было абсолютно плевать, что могут думать по этому поводу другие люди.

Невозможно было предугадать момент, заранее предсказать, как все случится.

И в этом был самый большой кайф, в дозе адреналина, вспыхнувшей в крови Тетсу, когда он уловил взглядом движение губ Хаято, а уже через долю секунды эти губы накрыли его рот.

Старший брат сначала медленно и аккуратно ласкал каждую губу Тетсу, слегка втягивая ее в себя, потом, отстраняясь, с улыбкой замечал, как братишка резко подается вперед вслед за ним, чтобы не разрывать поцелуй. Потом Тетсу почувствовал язык Хаято, как теплый титановый шарик скользнул сначала по губам, потом тронул его язык.

Сладкая судорога прошла по телу Тетсу. Пожалуй, это было даже лучше, чем в первый раз, и лучше, чем во второй. Это было обалденно, охренительно, и… почему-то мысли Тетсу сводились сплошь и рядом к нецензурным выражениям. Он жадно припал ртом к Хаято, неумело, но уверенно отвечая на поцелуй. Он чувствовал сережку в губе Хаято… как она скользила по его губам.

Хаято еще сильнее вдавил Тетсу в спинку сиденья, одной рукой прижимая брата к себе за талию. Мальчик издал сладкий стон, когда брат оторвался, наконец от его рта и скользнул губами вниз по шее, прошелся языком по ямочке над правой ключицей. Рука Хаято сползала ниже по бедру Тетсу. Мальчик, тяжело дыша, вцепился пальцами в волосы брата, перебирая их, сжимая в ладонях. От удовольствия он кусал губы и старался проглотить сладкие стоны, рвавшие его изнутри.

— Хаято… — шепнул он брату на ухо. — Мы должны… должны прекратить это.

«Только не останавливайся! Только не останавливайся!»

— Должны, — прошептал в ответ Хаято и провел шариком штанги по нижней губе Тетсу. — Мы должны, но я не могу…

— Хватит, — умолял Тетсу, чувствуя, что еще немного — и он позволит Хаято делать с собой все что угодно.

«ДА! Пожалуйста! Только… целуй меня еще!»

Голос таксиста вывел братьев из сладкого транса.

— Две с половиной тысячи, пожалуйста… — сказал водитель, стараясь не смотреть на ребят.

— Вот, пожалуйста, — Тетсу, чувствуя, как пылают от стыда щеки, протянул ему купюру в пять тысяч. — Сдачу оставьте.

И, не желая ни секунды больше оставаться в машине, выпрыгнул из нее вслед за Хаято.

Они еще долго целовались у подъезда, не боясь никого и ничего, прежде чем Тетсу хватило силы воли оттолкнуть от себя брата и заставить его подняться наверх. Домой.

Вернуться в ту жизнь, где они были братьями.

* * *

Запрокинув руки за голову, Тетсу неподвижно лежал на кровати, уставившись в потолок собственной комнаты, словно на гигантский дисплей, отображавший события сегодняшнего дня. Точнее, одно событие, которое своей яркостью затмевало все остальные. Тетсу мысленно прокручивал поцелуй в такси снова и снова, как перечитывают понравившийся абзац в книге, смакуя, восстанавливая в памяти каждую мельчайшую деталь: легкое движение руки Хаято по его волосам, как он собственнически притянул Тетсу к себе за талию. Каждый жест, каждое движение значило так много. Понимая, что все произошедшее чуть меньше часа назад, совершенно не имеет права на существование, Тетсу не хотел забывать ни одной мелкой подробности случившегося.

Мальчик прислушался. К звукам льющейся воды и стучащей посуды на кухне, где Хаято готовил рисовые пирожки на утро, уже не примешивался голос телевизора: значит, тоо-сан все-таки отправился в спальню. Этого Тетсу ждал с самого прихода: он хотел поговорить с Хаято, зная, что отец их не услышит.