Ирод Великий - Юлия Андреева

Ворвавшиеся в Иерусалим римляне были неистовы в своей злобе, оттого они рубили и рассекали любого, кто только имел неосторожность оказаться на пути, будь то женщина, ребенок или старик. Не щадили никого. В считанные секунды узкие улицы города были заполнены трупами. Победители врывались в дома, убивая жителей и вынося все сколько-нибудь ценное.

Я видел, как радовался Ирод, когда, наконец, перед ним открылись ворота его главного города, и как заламывал он руки, наблюдая за бесчинством воинов-победителей. В бессильной злобе и отчаяние, он бросался на солдат, но что мог один человек против вооруженных и пьяных кровью и вседозволенностью вояк. Понимая, что так он не прекратит убийства и грабежи, Ирод бросился к Сосию, умоляя остановить смертоубийства, но тот только разводил руками, мол, что ты хочешь от простых солдат, вынужденных столько времени терпеть лишения осадной жизни, кто их теперь остановит? Разве что бог?

– Останови, и я компенсирую каждому солдату из своей личной казны! – Не выдержал Ирод. – Немедленно останови их, и я награжу каждого участвующего в штурме сообразно его воинскому званию и заслугам.

Уразумев, что новый царь не шутит, Сосий немедленно отдал приказ прекратить грабежи, обещая позорную смерть за ослушание, и щедрую оплату за покорность. И что же? Все снова произошло по слову Ирода!

Я не разу не слышал, чтобы где-либо еще царь платил с такой щедростью и мудростью, как делал это Ирод. Невольно я не прекращал изумляться способности Ирода быть невероятно щедрым и одновременно с тем разумным. Он не обидел простых солдат, и возвысил офицеров. Больше всех разумеется, получил сам Сосий, но на этот раз, я не радовался вместе со своими соотечественниками, вместо этого, я вдруг ощутил брезгливость в отношении этих вооруженных убийц, и одновременно с тем преисполнился глубочайшего уважения к своему господину, который не жалел собственных денег, чтобы спасти от разорения и насилия подданных.

Я не присутствовал во время ареста и последующей казни Антигона, так как все время был подле Ирода, поэтому не видел самого пленения и встречи его с Сосием. Но, по словам сотника Тиграна, напуганный кровожадностью иродовой армии, и сочувствуя своему погибающему народу, Антигон вышел навстречу Сосию и простерся у его ног, демонстрируя, таким образом, полную свою покорность его воле.

Возможно, кто-то сочтет это за малодушие, но, насколько я могу судить о крепости, за стенами которой ждал своего врага Антигон, там он мог просидеть без видимого вреда для себя еще многие месяцы. Время, которого с лихвой хватило бы ему для того, чтобы либо бежать, тайно сговорившись с тем же Сосием, либо дождаться изменения политической ситуации, и попытаться вымолить прощение у Рима. Во всяком случае, от голода и жажды он бы там не помер, и кто еще знает, как бы все обернулось. Но наш враг, мысленно салютую последнему царю Хасмонею, так же как и Ирод, Антигон не пожелал отсиживаться за стенами крепости, в то время, как из-за него гибли бы дети Израиля.

Антигон вышел, заранее зная, что его ждет позорная смерть. Сдался, дабы прекратилась бесполезная уже война.

– А это еще что за баба тут развалилась? – Заорал во всю мощь Сосий, желая быть услышанным своими солдатами. Он раскатисто засмеялся. – Ах, это не баба, это великий царь Антигон. Антигона – баба и есть. Что же, ребята, в цепи эту красотку, отвезем, что ли в Сирию к Марку Антонию. Пущай поглядит, какую кралю мы ему тут присмотрели. Пшел!

Ирод не распространялся о том, как именно был умерщвлен узурпатор, но я выяснил, что Антигон был приговорен к позорной казни через отсечение головы. Никогда еще в Иудее человек, в чьих жилах течет царская кровь, не погибал столь гнусной смертью. События в стране были хоть уже и не военными, но реально действовали всем на нервы. Во-первых, это нормально, когда правитель, будь он даже тиран, приветствуется своим народом, в воздухе летят лепестки цветов, по улицам идут радостные толпы с разноцветными флагами, гибкими пальмовыми ветвями, увитыми для пущей красоты и торжественности яркими лентами, играет музыка, проходит военный парад. Здесь в Иудее, Иудее побежденный своим правителем радости не было, ведь Ирод вошел в город силой, причем силой римской армии. Выскочка инородец, которого хозяева поставили над всеми в урон богоданным правителям. И добро бы еще он сел на престоле страны, правители которой выродились настолько, что не могли бы уже произвести на свет здорового ребенка, не важно какого пола. К Хасмонеям это никак не могло относиться.

И напрасно Ирод выходил на балкон, приветствовать свой народ, те несчастные, которых пригнал под окна хасмонейского дворца страх, или пинками препроводили солдаты, вяло качали какой-то невыразительной веткой, которая болталась точно шутовская погремушка. Вяло раздавались крики «Ура», «Да здравствует Ирод, новый правитель Иудеи». Всю церемонию пришлось свернуть, после чего народу наспех роздали угощения и разогнали с глаз долой.

В стране началась череда отвратительных казней. Да ладно бы казнили не успокоившихся сопротивленцев, ну, есть такие упрямцы, война давно закончилась, а они все находят, где бы напакостить. Перебей их Ирод, все только вздохнули бы с облегчением, но неожиданно для всех, он вывел на эшафот 45 членов совета, представителей знатных иудейских фамилий, которых, как мне кажется, Ирод выбрал по принципу, кто побогаче. Во всяком случае, после казней, имущество «бунтовщиков» было реквизировано в пользу казны. И это не могло сойти за случайность.

Мало этого синедрион – наиважнейший орган государственной власти был упразднен и низложен до положения совета. К решению которого, Ирод имел полное право не прислушиваться. Отныне Ирод собирался править единовластно, не обращаясь за советом и помощью к тем, кто испокон веков стоял над народом, блюдя законность.

Надеясь, что вот-вот все закончится, и тогда в стране восстановится спокойствие, я слал письма Марциалию Нунне и однажды, он рекомендовал мне сойтись ближе с саддукеями[81], которые, по мнению моего опекуна в Иерусалиме Криспина Марция, могли поддержать Ирода, так как их учение основывалось на том, что они отвергали само понятие судьба, считая, что сильный индивидуум способен сам сделать свою судьбу, повлияв на реальные события в истории. Но, как на зло, в это время Ирод начал трясти именно премудрых последователей Садока, имеющих земли и множество домов. Как я уже писал, после казни Ирод отбирал все, что только мог отобрать, считая, что, таким образом, он сумеет держать страну в страхе и повиновении.

Весьма слабой но все же поддержкой на этом политическом фоне были слова величайших мыслителей фарисеев[82] Гиллиля и Шаммая, объяснявшие людям, что Ирод – божье наказанье, посланное Иудее за грехи. Божье наказанье, которое следует вытерпеть с кротостью. Ирод знал, что именно два этих мужа выступали в совете во время осады Иерусалима, с предложением открыть перед римским ставленником ворота, но мог ли Ирод, считавший себя новым миссией, согласиться с таким нелицеприятным прозвищем?

Книга вторая

Ирод – царь Иудейский

Часть первая

Волнорез

Глава 1

Желая исполнить свое давнее желание – перестроить крепость Александриум, Ирод встретился с неожиданной проблемой. По словам пасущих в тех местах коз пастухов, в горах обитали горные духи, или горный дух – наводившие страх на всю округу. Поэтому царь не откладывая, решил обследовать гору вместе с когортой своих проверенных боями и пограничной службой идумеями, и, коли духи будут обнаружены, выбить их до начала рытья котлованов и строительства.

Стрела разрезала воздух у самого уха, заставив Ирода присесть, и чуть ли не притиснуться к земле. И вовремя, звон тетивы напомнил звук рвущейся струны. Дурной знак. Зашуршала листва, но Ирод не стал оборачиваться. Все его существо обратилось в слух. Не мигая, он смотрел в ночь, в которой точно в норе призрачного оборотня скрывался враг.

Напряжение пульсировало кровью у виска, с противным писком, вокруг Ирода закружили сразу несколько комаров, один сел прямо на лоб, но царь только сжал зубы, любое движение могло стать последним.

Впереди зашевелились, и Ирод явственно различил силуэт врага. В ту же секунду над головой царя просвистел огромный камень, а за ним следующий с голову самого Ирода. Казалось, что существо даже не замахивается, а просто швыряет каменюги правой, левой, правой, левой. А может у него и не две, а сразу же шесть лап.

Ирод откатился уже, не опасаясь шума. Еще один булыжник пролетел в локте над ним, и с грохотом ударился о скалу, следующий свалил небольшое деревце в шаге от царя.

Горный дух издал победный вопль, видимо решив, что попал в человека, и тут же царь метнул в него нож.