Раэлия - Линетт Нони

он ни пытался доказать, это казалось важным, и он был только добр к ней. Самое меньшее, что она могла сделать, это попытаться сделать так, как ее просили.

— Хорошо, — согласилась она. — Просто дай мне минутку. Я ничего не слышу из-за своего судорожного сердцебиения.

Она сделала несколько глубоких вдохов и попыталась сосредоточиться на окружении. Алекс не могла видеть, это правда, но у нее все еще были другие чувства. Поэтому, когда она почувствовала, что коврик под ее ногами слегка накренился, она поняла, что меярин решил, что отсрочка закончилась.

Но на этот раз она была готова.

Движение коврика подсказало ей, с какой стороны он атаковал, а шелест воздуха, который она необъяснимым образом почувствовала, указал на его позицию, и сказал ей, что он замахнулся. Вместо того, чтобы увернуться, Алекс выбросила вперед свою руку, встретив и отразив удар предплечьем. Это была не самая умная идея, так как она забыла принять во внимание силу меярина, так что все, что ей удалось сделать, это заработать себе один чертов синяк.

С тех пор каждый раз, когда она «чувствовала», что меярин приближается к ней, она пригибалась, прыгала, делала выпад и откатывалась с его пути. Иногда ему удавалось нанести удар, но чаще всего инстинкты вовремя помогали ей.

Алекс не была уверена, как долго они собирались продолжать «экспериментировать», когда ее оппонент сказал:

— Ты отлично справляешься, Алекс. Давай попробуем что-нибудь более сложное и посмотрим, как у тебя получится.

Она понятия не имела, что он имел в виду, пока не услышала отчетливый звук скрежещущего металла, когда он вынимал оружие из ножен.

— Ты не серьезно! — закричала она.

Резкий свист стали в воздухе сказал ей, что он действительно серьезен.

Инстинкты заставили ее уклониться с пути лезвия.

— Ты убьешь меня!

— Просто сосредоточься, — сказал он ей. — Открой свой разум и слушай.

— Прекрати говорить мне, чтобы я слушала. — Она отскочила назад, когда почувствовала, что он бросился к ней. — И позволь мне сразиться с тобой честно, с оружием и без повязки на глазах. Ты меярин… ты все равно победишь.

— Если у тебя есть оружие, ты более чем можешь им воспользоваться, — сказал он. — И если тебе от этого станет легче, я такой же слепой, как и ты.

— Что? — Алекс взвизгнула, падая на землю и откатываясь от очередной атаки.

Неужели он тоже честно сражался с ней с завязанными глазами? О, так она закончит тем, что ее проткнут насквозь.

— Разве ты не чувствуешь этого, Алекс? — спросил он, и она почувствовала, как его оружие снова нацелилось на нее. На этот раз она была слишком отвлечена своим страхом, и лезвие задело руку, заставив ее зашипеть.

— Я, конечно, почувствовала это, — процедила она. — Слишком близко, приятель.

Голос меярина повеселел:

— Приятель? Правда?

— Ты не дал мне никакой другой подсказки, — сказала она, отпрыгивая назад, когда его клинок снова замахнулся на нее. — И что именно я должна чувствовать?

— Все, — благоговейно сказал он ей. — Позволь своим инстинктам направлять тебя.

— Как думаешь, что я делаю? — фыркнула она. — Строю подводную лодку?

— Ты не ощущаешь меня полностью, Алекс, — сказал он. — Послушай. Почувствуй. Ощути.

Алекс перестала двигаться, пригнувшись только тогда, когда почувствовала, как лезвие снова замахнулось на нее, и попыталась сосредоточиться. Несколько раз во время их «эксперимента» она чувствовала то, о чем, как ей казалось, он говорил. Это был естественный инстинкт, который брал верх и заставлял ее двигаться так, как она не понимала, но все же это имело смысл. До сих пор это чувство было спорадическим, а в остальное время ей просто везло. Теперь, когда у меярина был меч, их игра изменилась, и она была более чем готова сравнять счет. Пришло время ей занять наступательную позицию и проверить пределы своих чувств.

Когда Алекс почувствовала, что он снова приближается, то присела, чтобы избежать нападения, и выставила ногу, используя его собственный трюк, чтобы обхватить противника рукой и сбить с ног. Маневр почти сработал, и Алекс почувствовала, как он упал на колени, но быстро пришел в себя и вскочил, возобновив борьбу. Она крутанулась вокруг него, уклоняясь от удара клинка, и когда почувствовала, что находится позади него, то прыгнула ему на спину, обхватила ногами торс и потянулась вниз, пока не схватила его вооруженную руку. Но его сила была слишком велика для нее, и он без особых усилий оторвал ее от себя, перекинув через голову и бросив на землю.

Она ударилась о мат сильнее, чем ожидалось, и падение ошеломило ее, лишив всех навыков «слышать». К тому времени, когда Алекс полностью пришла в себя, все, что она знала, это то, что в воздухе летел клинок, направляясь прямо к ее голове.

У Алекс не было времени уклониться; все, что она могла сделать, это поднять руку, чтобы защитить лицо, и надеяться, что меярин отступит, когда поймет, что попал в плоть. Но ослепляющая боль от ампутированного запястья так и не пришла. Вместо этого раздался металлический лязг, когда сталь встретилась со сталью.

Шок Алекс чуть не заставил выронить оружие, которое теперь было у нее в руках, и не дать другому лезвию пронзить ее.

— Ты что-то скрывала от меня, — сказал меярин, и Алекс услышал предвкушение в его голосе. — Теперь мы действительно можем поэкспериментировать.

У Алекс не было возможности сказать ему остановиться. Она почувствовала, как сила его клинка ослабла на долю секунды, прежде чем он снова бросился на нее, заставив откатиться в сторону и вскочить на ноги, подняв оружие перед собой.

Именно тогда все ее восприятие мира изменилось.

Она по-прежнему ничего не видела, но в этом и не было необходимости. Все остальное стало зримым. Алекс могла слышать, чувствовать, обонять и пробовать воздух вокруг себя. Чувства нарисовали идеальную картину, которую нельзя бы увидеть с открытыми глазами. Внезапно нахлынуло понимание, и это заставило ее почувствовать себя сильной. Непобедимой. И когда меярин направил на нее меч, она снова и снова встречала его атаки.

Они делали выпады, блокировали и отклоняли удары. Они кружились, прыгали, ныряли и кружились. Алекс парировала и нападала;