В пургу и после (сборник) - Владимир Зима

Получив вещи в камере хранения, Батманов не забыл сделать отметку на авиабилете о том, что задержка произошла по вине Аэрофлота. Диспетчер шлепнул штампик и на командировочном удостоверении, размашисто расписался и показал, как пройти на летное поле.

Возле большого белого самолета с пингвином на хвосте и в самом деле копошились авиационные техники, готовя машину к вылету. С командиром Иван договорился заранее, и вскоре Батманов с наслаждением вытянулся в удобном кресле маленького уютного салона бортпроводников.

До самого Свердловска они с Иваном мирно спали, а там выяснилось, что этот «АН-12» загрузят какими-то приборами и сразу же отправят на Москву.

— Вы представляете, как нам повезло!.. — не переставал восторгаться Иван. — Через пять часов будем в Москве! Кто знает, сколько мы еще просидели бы в том клятом Алыкеле, а меня в Шереметьеве Маринка ждет…

— Она работает в Шереметьеве? — спросил Батманов, заранее уверенный, что так оно и окажется.

Иван посмотрел на него с недоумением.

— Ждет…

Батманов недоверчиво хмыкнул и снисходительно улыбнулся, думая про себя: «Блажен, кто верует!.. Знаем мы, как оно делается в цивилизованном обществе. Дела, дела, вечная спешка, жизнь на грани стресса… В том деловитом мире по четверо суток в аэропорту не сидят».

Когда уже подлетали к Москве, Иван все заглядывал в кабину к пилотам, узнавал, где дадут посадку, и успокоился лишь со словами командира:

— Шереметьево, Шереметьево!..

В Москве шел дождь, иллюминаторы сразу запотели, и сквозь них ничего нельзя было разглядеть, кроме расплывчатых огней аэровокзала да огней высокой интенсивности, очерчивавших взлетную полосу. Иван с сожалением оторвался от иллюминатора, как если бы он надеялся в непроглядном ночном дожде найти свою Маринку. Самолет еще рулил по дорожке, а Иван с рюкзаком в руках уже стоял перед дверью и не мог дождаться, пока бортмеханик разгерметизирует салон. Едва дверца открылась, Иван стремглав помчался через летное поле к аэровокзалу, лишь помахав рукой пилотам и крикнув Батманову:

— До встречи!..

— Всего хорошего, — негромко сказал Батманов и, старательно обходя лужи, зашагал к выходу в город.

Ивана он увидел еще раз на стоянке такси. Рядом с Иваном, вцепившись в его огромную ручищу, стояла маленькая женщина в мокрой песцовой шапке. И в глазах ее, устремленных на мужа, горел такой же неистовый свет, который смущал Батманова, когда он глядел на Ивана. Иван что-то взахлеб рассказывал, размахивая свободной рукой, и весь прямо-таки светился от счастья.

Подкатила машина с шашечками на дверце, и Иван с Маринкой уехали. Батманов задумчиво посмотрел вслед, пожалел, что не попросился в попутчики до Москвы, но потом решил, что им сейчас попутчиков не надо.

Батмаиов направился к остановке автобуса, доставая из кармана сигареты. Пока не пришел автобус, он успел выкурить две сигареты и позвонить из автомата домой. Жена уже спала, что-то сонно бормотала в трубку…

И неожиданно Батманову очень захотелось, чтобы хоть когда-нибудь и его ждали в аэропорту четверо суток.

Материк

И ЕЩЕ ОДНА ВСТРЕЧА

1

…Просыпаться в шесть утра и сразу — к морю!..

Ближайшей дорогой, через дыру в полуразвалившемся заборе, под кустом, стряхивая крупные капли росы за шиворот; затем вприпрыжку по кривому переулку, обрывавшемуся у береговой кромки; на ходу сбрасывать рубаху, джинсы и сандалии, бежать по мелководью навстречу серовато-зеленым барашкам волн, споткнувшись, окунуться с головой и бежать, потом идти к глубине, чтобы нырнуть до самого дна, распугивая шустрых крабов и осторожных крупноголовых бычков.

А потом блаженно растянуться на влажном хрустящем песке, и чтобы легкий ветерок сдувал с плеч песчинки, и чтобы кричали чайки, а море с медлительным ласковым плеском подкатывало к ногам.

Часов в девять сходить позавтракать — и снова на пляж.

Загорать, пить кислое красное вино, закусывать жирными чебуреками с твердой коричневой, корочкой, под которой таится прозрачный сок, и ни о чем не думать, только отдыхать, отдыхать душой и телом, каждой клеткой, каждой молекулой, а вечером — в ресторан. Крахмальные скатерти, шашлык и коньяк, обходительные официанты, и красивые томные женщины, и музыка, какой нигде больше не услышишь: «О, море в Гаграх!..»

Этот распорядок был детально разработан задолго до отпуска, и первые две недели Жорняк неукоснительно соблюдал его, искренне надеясь на то, что это может продолжаться, если даже и не весь отпуск, то уж по меньшей мере половину — за два месяца тоже можно отдохнуть.

Что нужно северянину? Витамины — раз, ультрафиолет — два, ну, и развлечения материковские, само собой…

Например, Жорняк любил ходить на базар. Была у него давняя мечта — слетать на недельку в Хиву, Бухару или Самарканд, поглядеть, какие же они, эти прославленные азиатские базары. Жаль, не было там приличного моря. А Жорняк еще и в море любил купаться да чтобы вода была теплой.

2

Разогретый асфальт мягко плавился под ногами. Прохожих на улицах почти не было, и казалось, что весь этот тихий крымский городок уснул в нестерпимо жаркий послеполуденный час. Во дворах спали куры. Медленно катился по пыльной дороге разомлевший на солнце велосипедист. На огромной базарной площади дремали скучающие старухи, не успевшие сбыть свой нехитрый товар.

В первые дни отпуска Жорняку нравилось приходить на базар рано утром, когда здесь заливисто горланили связанные попарно петушки, визжали поросята и негромко блеяли застенчивые овцы с грустными глазами. Горы всякой снеди возвышались на побелевших прилавках, не верилось, что маленький городок может истребить за один только день такую прорву всякой еды: рыба, еще влажная и шевелящая хвостами, опрысканная водой молодая зелень, помидоры, картошка, сметана, дымящиеся бараньи внутренности, обязательные на каждом базаре пирожки с ливером, молодое вино и самогон из-под полы, малосольные огурчики, и среди мяса и овощей — вдруг несообразный здесь прилавок с аккуратно разложенными брошюрками и книгами, от которых исходил незаметный запах прошедших веков: «Пособие для лицъ, желающихъ укрепить свое здоровье», «Живой трупъ, соч. гр. Л. Толстого», «Самоучитель игры на гавайской гитаре»…

Рядом шумно перекрикивались торговки, а за этим прилавком стоял выцветший старичок в соломенной шляпе с обломанными полями и курил папиросы «Гильза № 5», набитые душистым самосадом.

Жорняк постоял возле прилавка, но ничего не купил. Ему было приятно на несколько минут перенестись в девятнадцатый век, иронично улыбнуться наивным уловкам книгопродавцов, снабжавших книги броскими — по тем временам, а теперь казавшимися ужасно смешными— обложками; и вместе с ревом проносящегося над головой реактивного самолета Жорняк возвращался в свой деловитый и привычный двадцатый век.

— До начала аттракциона «Бесстрашный рейс» осталось пятнадцать минут!.. — неожиданно громко прокричал динамик. — Приобретайте билеты! Артисты-спортсмены демонстрируют высший класс езды на мотоцикле… Мотогонки по вертикальной стене!.. Круг смерти!.. Особо опасный номер!..

Жорняку было весело, с самого утра пришло прекрасное расположение духа, он вдруг заметил удивительное сходство между веком нынешним и веком минувшим, всего лишь разница, что зазывала кричит не в рупор, а в микрофон.

Обернувшись, Жорняк увидел в углу базарной площади, там, где длинные деревянные прилавки сменялись пыльными госторговскими ларьками, выкрашенными в унылую зеленую краску, — черный цилиндр, высотой метров пять, накрытый брезентовым тентом, и рядом с ним автобус, снизу доверху заклеенный афишами.

— До начала аттракциона осталось десять минут!..

Динамик был установлен на крыше автобуса. А касса помещалась в том месте, где положено сидеть водителю.

Красно-синие афиши вещали аршинными буквами:

МОСАТТРАКЦИОН

бесстрашные мотогонщики

АЛЬБЕРТ И СЕРГЕИ АМЕТИСТОВЫ

Жорняк пригляделся. С афиши улыбалось усатое лицо Сереги Коновалова.

Аметистов!.. Ну надо же!..

Жорняк за полтинник купил билет и по шаткой лесенке поднялся на самый верх деревянной бочки. Под тентом уже стояло десятка три отдыхающих. Внизу, на микроскопической арене, какой-то парень в синем комбинезоне проверял мотор мотоцикла. Мотор чихал, выплескивал из выхлопных труб длинные языки дымного пламени, и вскоре под тентом жарко запахло касторовым маслом, как обычно пахнет на мотогонках.

И вышел Сергей.

3

Таким я тебя еще не видел.

Ты выходишь на трек в блестящем голубом комбинезоне и ярко-красных сапогах. Должно быть, жарко в них по нынешней погоде… А раскланиваешься ты умело и в седло взбираешься лихо.