Испорченная корона - Робин Д. Мейл

Эвандер по-прежнему питался простой едой, к каше ему обычно подавали одно-два печенья и кусок мяса.

– Где мой завтрак? – недоверчиво спросила я.

Он равнодушно мне улыбнулся.

– Я велел Таисии не давать тебе продукты, которые ты не сможешь назвать.

Я сощурилась.

– Теперь вы прячете от меня печенье? По-моему, это даже хуже, чем держать меня в плену.

Он мрачно хохотнул, а я направилась к двери искать Таисию, неохотно решив, что мое упрямство не перевесит желания съесть печиво.

Хуже всего было то, что эти насильственные методы обучения оказались вызывающе действенными, и уже к концу недели я понимала некоторые слова и фразы.

* * *

Вечером по обыкновению пришли Кирилл и Тарас. Но не просто с докладом для Эвандера, у них было кое-что и для меня.

Кирилл принес три письма: два для Эвандера и одно мне. Сначала я страшно обрадовалась, решив, что оно должно быть от Давина или от Милы. Хотя в последнее время Давин старательно избегал упоминаний о Тео.

Однако Давин скорее бы умер, чем стал использовать печать Лося, а эти темно-синие рога ни с чем нельзя было перепутать.

Тео.

Внутри у меня все сжалось от волнения. Сидя взаперти в комнате Эвандера, было легко забыть о существовании окружающего мира, но от одного вида этого письма меня переполнили сожаления. Как бы себя чувствовал Тео, знай он, что я делю постель с другим мужчиной, как бы невинно не обстояло дело?

Но, с другой стороны, какой у меня был выбор?

Да и имеет ли это значение после того, каким образом мы расстались? Что тут еще можно сказать?

Во рту пересохло, и мне вдруг срочно понадобилось узнать, что в письме. Немедленно.

Я прогнала всех из комнаты, чтобы прочесть его в одиночестве. Эвандер искоса посмотрел на меня, но не стал придираться, увидев не слишком деликатно мотающего головой Кирилла.

Меня затопил страх, и я выхватила письмо из конверта, едва они успели закрыть дверь. Глаза побежали по строчкам.

«Здравствуй, Роуэн!

Уверен, ты уже слышала, что мой брат отклонил условия твоего возвращения. Он обеспокоен, что если мы не сможем пожениться, твое присутствие будет лишь отвлекать».

Отвлекать от чего? Сердце отбивало стаккато на барабанных перепонках, словно предостережение, к которому я, к сожалению, не прислушалась. Но я продолжила читать.

«Он возобновил переговоры с кланом Барана».

Вот оно. Галина. Племянница герцога клана Барана, девушка, с которой он едва не обручился, пока неожиданно не появилась я.

«Все мои попытки повлиять на него оказались безуспешны.

Я не могу думать ни о чем, кроме твоих слов, что ты не желаешь этого чувства, такой любви, которая толкает людей отправляться на войну. Тогда мне это показалось глупостью, но я бы солгал, сказав, что не вспоминаю эти слова каждый день, когда именно этого я изо всех сил и стараюсь избежать.

Что до твоих замечаний о сокэрском обществе, никогда мне так не хотелось, чтобы все было иначе. Но раз я не могу ни развязать войну, ни покинуть свой клан, у меня нет выбора. Может, ты с самого начала была права, и у нас обоих его никогда не было.

Прости меня, пожалуйста, за все.

Теодор».

Я ожидала, что на меня обрушится волна горя, но, казалось, я оцепенела. Возможно, это письмо просто довершило все случившееся со мной за минувшие полгода. Или, может, я ждала такого финала с последнего дня переговоров, когда меня увели от Тео, или с тех пор, как получила его предыдущее письмо.

Я достала из ящика тумбочки браслет. Запястья уже зажили, но я его не надевала. Это почему-то казалось важным.

Я вертела в руках цветок лотоса. Вот и подвернулся случай признаться в том, что я уже знала на подсознательном уровне. Нас с Тео больше нет. Он собирается жениться на другой. Он больше не будет держать меня в своих крепких объятиях, накручивать мои волосы на палец и целовать меня так, будто я самая желанная на всем белом свете.

Каждая мысль ранила меня все сильнее, но после всего произошедшего я не чувствовала себя полностью раздавленной. Неужели это означало, что я и не испытывала к нему такой любви? А если так, что это обо мне говорит?

Может, я просто не способна на это чувство? Мне должно было полегчать от этого вывода, но почему-то стало только хуже. Как будто отсутствие того, что я себе напридумывала, причиняло не меньшую боль, чем утрата.

Мои родители говорили о своей любви так, будто она была неизбежной, будто никакая сила на свете не смогла бы их разлучить.

Нас же с Тео, казалось, сговорились разлучить все силы на свете.

А хуже всего, что им это, похоже, удалось.

Глава 51

Когда Эвандер вернулся, я обводила пальцами края браслета, глядя в никуда. Слез не было. Но подозреваю, что мне стало бы легче, если бы я заплакала.

– Оставить вас наедине с этим браслетом, леммикки? – Его тон был еще сдержаннее, чем обычно.

Я вздохнула.

– Полагаю, Кирилл передал вам, что было в письме?

– Вы же не думали, что я стал бы рисковать безопасностью всего клана и не проверял переписку своей пленницы с моим врагом?

Я покачала головой, сжав амулет между пальцами.

– Что ж, удивительно, почему у вас тогда не слишком приподнятое настроение. Разве не этого вы добивались? Исключения возможности союза Локланна с кланом Лося?

Эвандер скривился.

– Да я просто в восторге от того, как все обернулось. – Он замолчал. – При чем тут ваш браслет?

– Он мне его подарил, – тихо ответила я.

Эвандер, казалось, немного удивился.

– Откуда, по-вашему, я взяла бы сокэрский браслет? – поинтересовалась я.

– Я предполагал, что вы купили его на выигрыш от нашего маленького спора. – Он улыбнулся, словно воспоминание, как он хитростью заставил подсказать ему, как победить Тео, было его любимым, и я прищурилась.

– Какой же вы аалио! Только я начала забывать.

– Да, этого нельзя допускать, – мрачно проговорил он. – Так почему же лотос?

Я зажмурилась, пытаясь заглушить нахлынувшие чувства.

– Он сказал, что лотос напоминает ему обо мне. Его трудно сохранить.

И он красивый, добавил Тео на переговорах, но мне не хотелось повторять это при Эвандере, чтобы не видеть насмешки на его лице, ведь он с этим не согласится.

Я не была по-настоящему красивой. В лучшем случае миловидной, особенно по сравнению с Авани. Но Тео считал меня красивой, и пока только это имело значение.

А теперь он будет с Галиной, которая была