Гнев - Виктория Лэйтон

что так поступает семья, — сказал Алекс, и страх сменился твердой убежденностью. — Они защищают друг друга, даже если это больно. Она моя семья, и я ее не отдам.

Во мне захлестнула волна гордости, смешанная с острым страхом. Алекс со своим детским пониманием верности провел на песке невидимую линию, и я его понимаю. Он хозяин дома, сын своего отца, и он меня не откажет. Я вижу другую ситуацию с мальчиком надо мной, где он решительно выступает как мой маленький рыцарь. Тот, кто прятался под кроватью не потому, что думал, что будет в безопасности, а потому, что его найдут. Обнаружение Алекса лишило Десмонда возможности смотреть на меня. Он задерживает Десмонда, давая мне больше времени оставаться незамеченным до прибытия подкрепления. Приближается подкрепление, вызванное беззвучной тревогой у разбитого окна, через которое они вошли.

— Поверь мне, малыш, в конце концов ты мне скажешь.

— Или что? — рявкает Алекс, его голос звучит на тон выше, чем тот, который я знаю. — Я сын мафии. Я внук мафии. Если ты причинишь мне вред, ты причинишь вред Картелю Тэйера. И им не нравится, когда им причиняют боль.

— Ты, черт возьми, маленький…

— Черт, кто-то идет, — другой голос прерывает голос Десмонда.

— Я же тебе говорил, — поддразнивает Алекс.

— Бери его с нами, — приказывает Десмонд. — Мы сможем выбить из него все дерьмо позже.

— Да? И дать им повод следовать за тобой? — другой голос возражает.

— Да, я этого не сделаю, — соглашается третий голос.

Звук мужчин, выбегающих из комнаты, поднимает мое сердце. Мои глаза закрываются, когда я приказываю засранцу надо мной освободить Алекса и бежать.

Он это делает, но не раньше ужасного грохота, за которым следует глухой стук.

Тогда ничего нет.

Я напрягаюсь, чтобы услышать хоть что-нибудь в тишине. Уход Десмонда вызывает ужас перед судьбой Алекса.

Отчаявшись что-то сделать, я снова пытаюсь залезть, а затем передвигаю подо мной одеяло. Имея ограниченное движение руки в трубке и очень мало возможностей для сгибания, мне постепенно удается поднять постельное белье и натянуть его над головой. И все же я не могу найти выход в нижней части трубки.

Я в ловушке, и Алекс нуждается во мне. Он может называть меня бабушкой или тетей, но я называю себя бесполезной.

Глава тридцать девятая

Зейн

Я сосредоточился на дороге и возвращении домой, чтобы проверить, как дела у Жасмин и Алекса. Услышать об их забавных играх за чашечкой кофе звучит как долгожданная передышка в деле. Мне нужно будет сделать больше для Ронана, но это может подождать. В противном случае делать нечего, пока кто-нибудь не заметит Десмонда.

Мой телефон начинает звонить с того места, где я неосторожно бросил его на пассажирское сиденье.

— Громкая связь, — кричу я в машину, надеясь, что Bluetooth включен и машина сможет подключиться.

— Привет? — я здороваюсь, когда звонок поднимается. Мне нужно, чтобы это были хорошие новости о Десмонде, но я действительно хочу вернуться домой, прежде чем мне придется выйти и надрать ему задницу.

— Привет, мистер Уайтхолл, это Грегори Вейн. Я управляю системой безопасности, связанной с вашей сигнализацией.

— Черт, — это компания, принадлежащая Тайеру, и когда у меня срабатывает сигнализация, они появляются с оружием.

— У нас прозвучал сигнал тревоги, и была отправлена команда. Мы сейчас на территории.

— Я уже в пути.

— Можете ли вы узнать, кто был дома?

— Жасмин и Алекс. Моя девушка и внук, — мои руки крепче сжимают руль. И Жасмин, и Алекс должны быть в состоянии предоставить ему эту информацию, поэтому тот факт, что он спрашивает меня, вызывает беспокойство.

— Мы отправили группу реагирования прочесать помещение, сэр. Злоумышленников на месте сейчас нет, но боюсь сказать, что есть явные доказательства.

— С моим внуком все в порядке?

— Он жив, но мы оказываем ему медицинскую помощь.

— А Жасмин?

— Никого другого не видно. Мне жаль.

— Понятно, — отвечаю я, сильнее нажимая ногой на педаль газа. Рычание двигателя соответствует бешеному биению моего сердца.

Не обращая внимания на законы о безопасности дорожного движения, я хватаю телефон и набираю номер Маркуса. Хотя я опустошен, узнав, что Алексу нужен врач, ему также нужен отец.

— Папа, эй, что за дерьмовое шоу, — Маркус приветствует меня вздохом. — Мы вернули мальчика Нокса, но все пошло не совсем по плану…

— Алекс ранен, — я выпаливаю свои слова поверх его собственных.

— Дерьмо. Что?

— Я больше ничего не знаю. Прозвучал сигнал тревоги. Охрана сейчас с ним, и я уже еду туда. Ты можешь уйти?

— Черт возьми, ты можешь на это рассчитывать, — Маркус вешает трубку, и я знаю, что он будет жевать Эдварду ухо, пока тот не уйдет. Эдвард уважает семью превыше всего.

Когда я подъезжаю к дому, мне мешают подъехать к двери из-за всех остальных машин и фургонов, засоряющих подъездную дорожку. Я бросаю машину и бегу к дому. Дверь сорвана с петель церковным ключом, прислоненным к стене рядом с ней.

— Мистер Уайтхолл, Грегори Вейн, — подбегает мужчина, протягивая руку, чтобы пожать мою. — Не беспокойтесь о двери, мы со всем этим разберемся. Рассчитывайте на меня.

— Медицинская бригада? — слова звучат лаконично и требовательно.

— В пути, — отвечает он, убежденно кивая.

Я не жду ни слова, мои ноги несут меня со скоростью, рожденной отчаянием, по знакомому коридору, каждый шаг приближает меня к зрелищу, которому я не уверен, что смогу противостоять.

Дверь Алекса открыта, и я захожу за угол в его комнату. На моем пути сразу же появляются трое офицеров службы безопасности, стоящих на коленях над крошечным телом. Мой внук лежит на полу, как марионетка, у которой перерезали нити. Его глаза закрыты, лицо бледное под множеством синяков.

— Он не отвечает, но жив и стабилен, — сообщает один из силовиков.

Мои пальцы дрожат, когда я тянусь к его руке, мои глаза фиксируются на хрупком подъеме и падении его груди, таком слабом по сравнению с