Убийство в теологическом колледже - Филлис Джеймс

– Агата, – сказал отец Джон, – это коммандер Дэлглиш из Нового Скотланд-Ярда.

– Полицейский?

Дэлглиш протянул руку со словами:

– Да, мисс Беттертон, я полицейский.

Рука, которую после секундного колебания вложили в его руку, была холодная и настолько высохшая, что он мог нащупать каждую косточку.

– Боюсь, вы пришли не по адресу, мой дорогой. Мы здесь собак не держим, – проговорила она таким певучим тоном, который присущ представителям высшего класса и кажется неестественным всем остальным.

– Мистер Дэлглиш не занимается собаками, Агата.

– Мне послышалось, ты сказал, что он кинолог.

– Нет, я сказал «коммандер», а не «кинолог».

– В любом случае кораблей он здесь тоже не найдет. – И повернувшись к Дэлглишу, она продолжила: – Мой кузен Раймонд был на последней войне коммандером. В добровольческом резерве Военно-морских сил Великобритании, не совсем в ВМС. Кажется, их называли «Волнистый флот» из-за волнистых нарукавных нашивок золотого цвета. В любом случае он погиб, так что разницы никакой. Вы, наверное, заметили его клюшки для гольфа рядом с дверью. Нельзя серьезно привязаться к клюшке, но и выкинуть их тоже рука не поднимается. А почему вы не в форме, мистер Дэлглиш? Мне нравится, когда мужчина в форме. Сутана не в счет.

– Я служу в полиции, мисс Беттертон. Коммандер – это такое звание в столичной полиции, ничего общего с ВМС.

Тут по-доброму, но довольно строго вмешался отец Джон, который, очевидно, почувствовал, что разговор затягивается:

– Агата, дорогая, случилось кое-что ужасное. Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала и не нервничала. Обнаружили убитого архидьякона Крэмптона. И поэтому мистеру Дэлглишу нужно с тобой поговорить, не только с тобой – со всеми нами. Мы должны всеми силами помогать в поисках виновного в этом страшном деянии.

Оказалось, что священник напрасно увещевал сестру не нервничать. Мисс Беттертон выслушала новость не моргнув глазом.

– То есть все-таки собака-ищейка вам бы пригодилась, – сказала она, повернувшись к коммандеру. – Жаль, что вы не додумались взять ее с собой. А где он был убит? Я имею ввиду архидьякона.

– В церкви, мисс Беттертон.

– Отцу Себастьяну это не понравится. Может, вам лучше ему все рассказать?

– Ему уже рассказали, Агата, – объяснил ее брат. – Все уже в курсе.

– Ну, скучать по нему не станут, уж не в этих стенах точно. Чрезвычайно неприятный человек, коммандер. Я говорю про архидьякона, конечно. Я могла бы вам объяснить, почему так считаю, но это частные семейные дела. Уверена, вы поймете. Вы, кажется, умны и осмотрительны. Подозреваю, это из-за того, что вы все-таки служили в ВМС. Знаете, некоторым людям лучше умереть. Не стану объяснять, почему архидьякон относится к их числу, но, честное слово, мир без него станет более приятным местом. Но вам надо что-то сделать с телом. Оно не может оставаться в церкви. Отцу Себастьяну это совсем не понравится. А как же службы? Тело ведь станет мешаться. Я, конечно, не приду, я – женщина неверующая, но брат мой придет, и не думаю, что ему понравится перешагивать через тело. Что бы мы лично ни думали об этом человеке, это неприемлемо.

– Тело перенесут, мисс Беттертон, но церковь будет закрыта по крайней мере еще несколько дней. Мне необходимо задать вам пару вопросов. Вы или ваш брат выходили из квартиры вчера после повечерия?

– А зачем бы нам это понадобилось, коммандер?

– Именно об этом я и спрашиваю, мисс Беттертон. Кто-либо из вас покидал квартиру вчера после десяти вечера?

Он переводил взгляд с сестры на брата.

– В одиннадцать мы идем спать, – сказал отец Джон. – После повечерия я квартиру не покидал и уверен, что Агата тоже. Да и зачем ей это?

– Кто-нибудь из вас слышал, выходил ли другой?

На этот раз ответила мисс Беттертон:

– Конечно, нет. Мы не лежим в кровати, прислушиваясь, кто из нас чем занимается. Мой брат волен бродить по дому ночью, если хочет, но я не понимаю, зачем бы он стал это делать. Полагаю, вы размышляете, коммандер, не убил ли кто-то из нас архидьякона. Я не дура и понимаю, куда вы клоните. Так вот. Я не убивала. И не думаю, что это сделал мой брат. Его нельзя назвать человеком дела.

Отец Джон, и без того заметно расстроенный, просто вышел из себя:

– Конечно, я не убивал, Агата. Как ты могла такое подумать?

– Я и не думала. А вот коммандер наверняка. – Она развернулась к Дэлглишу и объявила: – Архидьякон собирался нас выгнать. Он мне сам сказал. Вышвырнуть из этой квартиры.

– Он не мог такого сделать, Агата, – прошептал отец Джон. – Ты, должно быть, неверно его поняла.

– А когда это случилось, мисс Беттертон? – поинтересовался Дэлглиш.

– В последний приезд архидьякона. Утром в понедельник. Я пошла к свинарнику, чтобы попросить у Сертиса овощей. Он очень помогает, когда финансы на исходе. Я уже уходила и тут встретила архидьякона. Подумала, что он тоже пришел за бесплатными овощами или, может, зашел на свиней поглядеть. Я его сразу узнала. Конечно, я не ожидала его увидеть, и, вероятно, была немного резка, когда поздоровалась. Но я не лицемерка и не считаю нужным притворяться, что мне нравятся люди. К тому же я неверующая и не должна проявлять христианское милосердие. И мне никто не сказал, что он приехал в колледж. Почему меня никогда не предупреждают? Я бы и сейчас не узнала, что он приехал, если бы мне не рассказал Рафаэль. – Она обернулась к Дэлглишу: – Полагаю, вы уже познакомились с Рафаэлем Арбетнотом. Очаровательный юноша и такой умный. Он иногда с нами ужинает, и мы вместе читаем по ролям пьесы. Если бы не эти священники, он мог бы стать актером. Ему подвластна любая роль, и он в состоянии сымитировать любой голос. Выдающиеся способности.

– Моя сестра без ума от театра, – объяснил отец Джон. – Раз в семестр они с Рафаэлем ездят в Лондон: с утра ходят по магазинам, обедают, а потом вечером идут на спектакль.

– Я думаю, для него важно периодически выбираться отсюда. Но боюсь, я уже не слышу так же хорошо, как раньше. Сейчас актеров не учат работать с голосом. И мямлят там что-то, и мямлят, и мямлят. Как вы думаете, может, в театральных школах ввели занятия по мямленью? Они, наверное, рассаживаются по кругу и по очереди что-то мямлят друг дружке? Даже в первых рядах партера иногда сложно что-то разобрать. Рафаэлю я, конечно, не жаловалась. Мне бы не хотелось его обидеть.

– А что именно сказал архидьякон, – мягко спросил Дэлглиш, – когда вы посчитали, что он угрожал вас выселить?

– Что-то про людей, которые всегда готовы пожить за счет церкви и мало или вообще ничего не дают взамен.

– Он бы так не сказал, Агата, – вмешался отец Джон. – Ты уверена, что помнишь правильно?

– Может, он говорил другими словами, Джон, но имел в виду именно это. Потом еще добавил, что я здесь не навсегда, а то, что пока живу в колледже, не следует принимать как должное. О, я его прекрасно поняла. Он угрожал от нас избавиться.

– Но он не смог бы, Агата, – проговорил подавленный отец Джон. – Это было не в его власти.

– Рафаэль тоже так сказал в ответ на мои жалобы. Мы обсуждали это, когда он в прошлый раз заходил к нам поужинать. Но я ответила мальчику, что если архидьякон смог упечь моего брата в тюрьму, то он на все способен. А Рафаэль сказал: «У него ничего не выйдет. Я его остановлю».

Отец Джон, в отчаянии от того, куда зашел разговор, переместился к окну и сказал:

– Вдоль берега едет мотоцикл. Как странно. Не думаю, что сегодня утром мы кого-то ждем. Скорее всего, это к вам, коммандер.

Дэлглиш шагнул к нему.

– Сейчас мне придется уйти, мисс Беттертон, – сказал он. – Спасибо за помощь. У меня могут возникнуть еще вопросы, и в таком случае я спрошу, в какое время вам было бы удобно со мной встретиться. А теперь, отец, позвольте взглянуть на ваши ключи.

Отец Джон исчез и почти сразу же вернулся со связкой в руке. Дэлглиш сравнил два ключа от церкви с теми, что висели на кольце отца Мартина.

– Где вы их оставляли прошлой ночью? – поинтересовался он.

– Как обычно, на прикроватном столике. Я всегда кладу туда ключи на ночь.

Уходя, Дэлглиш бросил взгляд на клюшки для гольфа. Их головки были непокрыты, блестел начищенный метал.

Перед внутренним взором отчетливо и убедительно встала неприятная картинка. Тут нужен был наметанный глаз. А пока внимание архидьякона не приковала изуродованная картина «Страшный суд» и не пришло время нанести удар, требовалось где-то спрятать клюшку. Но разве это проблема? Клюшку легко спрятать за колонной. Учитывая длину орудия, риск испачкаться кровью был невелик. Внезапно он живо представил себе светловолосого юношу, замершего в темноте с клюшкой в руках. Архидьякон не поднялся бы с постели и не пошел бы в церковь, если бы его позвал Рафаэль. Но этот молодой человек, как заметила мисс Беттертон, мог сымитировать любой голос.

7

Прибытие доктора Марка Эйлинга было настолько же поразительным, насколько и неожиданно ранним. Дэлглиш спускался по ступенькам из квартиры Беттертонов, когда на внутреннем дворе раздался рев мотоцикла. Утром Пилбим, как обычно, уже отпер большую дверь, и Дэлглиш вышел навстречу начинающемуся дню, который после ночной суматохи словно притих от усталости. Даже гул моря был приглушен. Мощная машина сделала круг по двору, а потом остановилась прямо напротив основного входа. Мотоциклист снял шлем, отстегнул от багажника чемоданчик и, прижимая шлем левой рукой, подошел к лестнице с безразличием курьера, который привез стандартную посылку.