Убийство в теологическом колледже - Филлис Джеймс

В холле раздался негромкий звук шагов, и трое студентов в черных сутанах вошли вместе, словно по предварительной договоренности, и встали за стульями. Они стояли прямо, замерев на своих местах, бледные лица застыли, а глаза были обращены на отца Себастьяна. Напряжение, которое они принесли в комнату, было осязаемо.

Меньше чем через минуту за ними вошли миссис Пилбим и Эмма. Отец Себастьян жестом показал на стулья, и, ни слова не говоря, женщины сели и немного склонились друг к другу, словно легкое прикосновение соседнего плеча могло их ободрить.

Миссис Пилбим, учитывая важность мероприятия, сняла свой белый рабочий халат и неуместно празднично выглядела в зеленой шерстяной юбке и бледно-голубой блузе, украшенной у шеи большой брошью. Эмма была очень бледна, но тщательно оделась, словно пытаясь доказать, что даже убийство не властно нарушить порядок вещей. На ней были тщательно начищенные коричневые туфли на низком каблуке, желтовато-коричневые вельветовые брюки, кремовая блузка, по-видимому, свежевыглаженная, и кожаный жилет.

– Может, присядешь, Питер? – обратился отец Себастьян к Бакхерсту.

– Спасибо, я постою, отец.

– Лучше сядь.

Питер Бакхерст не стал больше возражать и сел рядом с Эммой. Потом вошли трое священников. Отец Джон и отец Перегрин встали с двух сторон от студентов. Отец Мартин, как будто приняв невысказанное вслух приглашение, подошел и встал рядом с отцом Себастьяном.

– Боюсь, моя сестра все еще спит, и я не решился ее будить, – сказал отец Джон. – Если она нужна, можно, она придет позже?

Дэлглиш пробормотал «конечно». Он заметил, как Эмма нежно и заботливо взглянула на отца Мартина и слегка привстала со стула. Коммандер подумал, что она не только умна и красива, но еще и добра. Сердце его екнуло от непрошеного и незнакомого чувства. Он подумал: «О боже, еще этого не хватало. Не сейчас. Не надо».

Они ждали. Секунды превратились в минуты, а потом снова раздался звук шагов. Дверь отворилась, и появился Джордж Грегори, за ним по пятам шел Клив Стэннард. Стэннард либо не до конца проснулся, либо не стал себя утруждать, одеваясь как следует. Он натянул штаны и твидовый пиджак прямо поверх пижамы: хлопчатобумажная ткань в полоску явно выглядывала у шеи и складками топорщилась поверх туфель. Грегори, наоборот, оделся самым тщательным образом, рубашка и галстук были в идеальном порядке.

– Извините, если я заставил вас ждать, – сказал Грегори. – Не люблю одеваться, пока не приму душ.

Он встал позади Эммы и положил руку на спинку ее стула, а потом тихо убрал, очевидно, почувствовав неуместность этого жеста. Взгляд, направленный на отца Себастьяна, был настороженным, но Дэлглиш разглядел в нем удивление и любопытство. Зато Стэннард, как показалось коммандеру, был откровенно напуган и пытался это скрыть за безразличием, что выглядело неестественно и неприлично.

– Не рановато ли для трагедий? – спросил он. – Я так понял, что-то случилось. Может, нам наконец расскажут?

Никто не ответил. Дверь снова отворилась, и вошли последние прибывшие. Эрик Сертис был в рабочей одежде. Он немного замешкался у двери и озадаченно бросил на Дэлглиша вопросительный взгляд, словно удивился, что коммандер тоже здесь. Карен Сертис, которая выглядела яркой словно попугай в длинном красном свитере поверх зеленых штанов, хватило времени лишь на то, чтобы накрасить губы красной помадой. Глаза без макияжа казались высохшими и заспанными. После секундного колебания она заняла свободное место, а ее брат встал за ней. Теперь присутствовали все.

Дэлглишу пришло на ум, что собравшиеся походили на разношерстную свадебную компанию, неохотно позирующую чрезмерно увлеченному фотографу.

– Давайте помолимся, – сказал отец Себастьян.

К такому призыву люди оказались не готовы. Только священники и студенты инстинктивно отреагировали, склонив головы и скрепив руки. Женщины, видимо, не до конца поняли, чего именно от них ждут, но, взглянув на отца Мартина, встали со своих мест. Эмма и миссис Пилбим склонили головы, а Карен Сертис уставилась на Дэлглиша агрессивно, с недоверием, как будто считала лично его ответственным за такую постыдную неловкость. Грегори, улыбаясь, смотрел прямо перед собой, а Стэннард насупился и стал переминаться с ноги на ногу. Отец Себастьян произнес слова из утренней краткой молитвы, сделал паузу, а потом прочитал молитву, которую произнес на повечерии, десятью часами ранее:

– Господи, мы молим Тебя, приди к нам и избавь нас от козней врагов; да пребудут ангелы Твои святые с нами и хранят нас в покое; благослови нас вовек, через Иисуса Христа, Господа нашего. Аминь.

Хором прозвучало «Аминь» – приглушенно от женщин, более уверенно от студентов, – и собравшиеся зашевелились. Это больше напоминало выдох, нежели настоящее движение. Дэлглиш подумал: «Теперь они все понимают, конечно, понимают. Но один из них знал все с самого начала».

Женщины снова сели. Дэлглиш почувствовал, с каким напряжением все уставились на директора. Когда отец Себастьян заговорил, его голос звучал ровно и почти невыразительно.

– Прошлой ночью стряслось ужасное несчастье. В церкви был зверски убит архидьякон Крэмптон. Его тело в пять тридцать утра обнаружил отец Мартин. Коммандер Дэлглиш, который приехал в качестве гостя по другому поводу, все еще наш гость, но он взял на себя расследование убийства. Мы должны и, конечно, хотим оказывать ему любую посильную помощь, отвечая на вопросы честно и без утайки. Ни словом, ни делом не следует препятствовать полиции или демонстрировать, что их присутствие здесь нежелательно. Я обзвонил студентов, которые отсутствовали в эти выходные, и попросил задержаться тех, кто должен был возвратиться сегодня утром. Прошу всех оставшихся продолжать жить и работать в колледже, одновременно сотрудничая с полицией. Я отдал коттедж Святого Матфея в распоряжение мистера Дэлглиша, полиция будет работать там. По требованию мистера Дэлглиша закрыты церковь, проход в северную галерею и сама галерея. Обедню мы проведем в молельне в обычное время. Все службы будут проходить там же до тех пор, пока снова не откроется церковь и мы не подготовим ее для богослужений. Сейчас смерть архидьякона – это дело полиции. Постарайтесь не строить домыслы и не обсуждайте ее друг с другом. Сохранить убийство в тайне, конечно, не получится. Рано или поздно эту дурную весть узнает и церковь, и весь белый свет. Я попрошу вас не выносить эту новость – ни по телефону, ни как-то иначе – за пределы наших стен. Будем надеяться, что нам удастся выиграть хотя бы один спокойный день. Если вас что-то беспокоит, мы с отцом Мартином к вашим услугам. – Он сделал паузу, а потом добавил: – Впрочем, как обычно. А теперь я передаю слово мистеру Дэлглишу.

Он говорил практически в полной тишине. Только когда было произнесено звучное слово «убит», Дэлглиш услышал быстрый вдох и слабый вскрик, впрочем, тут же подавленный. Ему показалось, что так отреагировала миссис Пилбим. Побледневший Рафаэль стоял, словно кол проглотил, и Дэлглиш испугался, что он сейчас рухнет. Эрик Сертис, ошарашенно взглянув на сестру, быстро отвел взгляд и снова уставился на отца Себастьяна. Грегори хмурился, пытаясь сосредоточиться. Неподвижный, холодный воздух сочился страхом. Если не считать взгляда, который бросил Сертис на свою сестру, никто из них не встречался глазами. Вероятно, люди боялись того, что могли увидеть.

Коммандер отметил, что отец Себастьян не стал обсуждать отсутствие Джарвуда, Пилбима и Стивена Морби, и был признателен за подобную осмотрительность. Он решил быть кратким. Дэлглиш не привык извиняться за беспокойство, причиненное при расследовании убийства: беспокойство для тех, кто имел отношение к делу, – наименьшее из зол.

– Было решено, что дело возьмет на себя столичная полиция, – сказал он. – Сегодня утром прибудет небольшая группа полицейских и вспомогательные службы. Как уже сказал отец Себастьян, церковь закрыта, закрыта и северная галерея, и дверь, ведущая из главного корпуса в эту галерею. Сегодня в течение дня либо я сам, либо кто-то из моих сотрудников поговорит с каждым из вас. Однако мы сэкономим время, если сразу же установим один факт. Кто-нибудь покидал свою комнату прошлой ночью после службы? Кто-нибудь подходил к церкви или заходил внутрь? Кто-нибудь из вас видел или слышал что-нибудь прошлой ночью, что могло бы иметь отношение к этому преступлению?

Повисло молчание, которое прервал Генри:

– Сразу после десяти тридцати я выходил подышать и пройтись. Я прогулялся раз пять по галереям, а потом вернулся к себе в комнату номер два в южной галерее. Ничего необычного я не видел и не слышал. К тому времени ветер разошелся и начал задувать кучи листьев в северную галерею. По сути, это все, что я помню.

– Перед повечерием именно вы зажигали свечи в церкви и открывали южную дверь, – отметил Дэлглиш. – Вы взяли ключ от церкви из приемной кабинета?