Дар Монолита - Сергей Клочков

После встречи с Хип я, конечно, изменил мнение о «Свободе». Моя «анархистка» нешуточно удивилась рассказу, даже решила, что не со «свободовцами» я тогда встретился, а с мародерами — вроде как раз в то время в Темной долине исчез караван «фрименов», в котором, помимо прочего, были несколько десятков комплектов камуфлированной защиты, изготовленной на заказ. Как говорится, век живи, век учись — все равно дураком помрешь… такое простое объяснение той стрельбы ни разу не приходило мне в голову. Мы даже планировали как-нибудь заглянуть к «фрименам» — познакомиться, взять заказ на артефакты — в обмен на хабар их умельцы могли довести до ума любой фабричный комбинезон, да и, по слухам, там работал когда-то настоящий профессиональный оружейник, избавлявший «стволы» от многих заводских недоработок. Да вот за всеми этими делами, неприятными событиями, заказом Доктора так и не выгадали времени зайти на «свободную» базу.

Зато этот шанс представился мне сейчас.

Конечно, участок, который «фримены» выбрали под свою базу, безопасным назвать было сложно — в отличие от Ростока, целиком располагавшегося в «зоне стабильно низкой аномальной активности», или просто «палестинке», здесь даже на территории самой базы существовали аномалии. Впрочем, Доктор, иногда наведывавшийся к «свободовцам», что-то им объяснил, рассказал. И с тех самых пор от Выброса к Выбросу аномалии не меняли своего местоположения и не исчезали, но в то же время на базе не появлялось и новых пакостей Зоны. «Свободовцы» обнесли «свои» аномалии оградками, проволокой, поставили заборы, вроде даже прозвища им дали. Ученые давно хотели заняться изучением «стационарных», на удивление стабильных аномалий. Благо на Армейских был почти весь набор — между сводчатыми ангарами гаражей жужжали и трещали несколько мощных «электр». Технари «фрименов», всегда отличавшиеся неплохой смекалкой, сконструировали особый трансформатор, кабели от которого подвели к практически неисчерпаемому источнику электроэнергии — опять-таки по совету Доктора. Железнодорожная ветка, упиравшаяся в обрушенный, взорванный тоннель, покрылась цепочкой небольших «трамплинов», колодцы отопления в северной части базы давно были залиты «киселем», а на пустыре за административным зданием тяжело рокотала могучая «воронка» — мне даже отсюда было хорошо видно, как между дальними вышками дрожит и ходит волнами воздух.

Во всем остальном Армейские склады очень удачно подходили для базы: низкий для Зоны радиационный фон, крепкий сплошной забор из бетонных плит, кое-где «подлатанный» кирпичной кладкой, неплохо сохранившиеся армейские казармы, наблюдательные вышки по периметру — при грамотной обороне «свободовская» база ничем не уступала укреплениям «Ростока» и уже успешно выдержала не один штурм. А то, что в «Свободе» умели грамотно обороняться, так это факт — даже в свои худшие дни группировка успешно сопротивлялась атакам «Долга» и «Монолита».

— Здорово, мэн! — молодой, улыбчивый парень у ворот приветственно поднял руку. — Ежели в гости, то милости просим, только вот пушки сдать надо, уж не серчай. Правила такие.

— Без вопросов, — я сбросил с плеча ремень «сайги». — Не в курсе, Хип на базе?

— Не, она еще не приходила… ближе к вечеру с группой вернется. Вроде бы за Гнилой хутор с утра ушли, значит, часа через четыре только будут, не раньше. Мэн, а ты, видно, Лунь, да?

— Видно?

— Да вон, сразу заметно, — парень с улыбкой легонько стукнул себя по вихрастой голове. — Башка как снег. Это, наслышан. Так ты реально он?

— Он.

— Ни-штяк. Ты это, проходи. Вон там, у столовки, костер, наши сидят, присоединяйся, все веселее ждать будет.

— Да мне по делу еще надо… Фельдшер у себя?

— От этих ворот прямо, затем опять прямо, и когда прямо прошел, дальше тоже прямо иди. В двухэтажный дом с обвалившимся уголком упрешься, вот это оно и есть наша контора. Сейчас там чугунноголовые с нашим атаманом разговоры ведут. Слышь, Лунь, а войнушке, по ходу, полная кабзда пришла, реально. Наконец-то, блин, поумнели — собираются Зону поделить, и, по ходу, поровну. Этот генерал долговский не такой уж и тупорез, как прошлые. Жизнь налаживается, мэн. Эх… еще б «монолитовские» недобитки не гоношились, то вообще полный крутняк настанет.

Я кивнул, соглашаясь, отдал вслед за ружьем и пистолет, после чего прошел на базу.

Ученые, видимо, проследив по ПМК мой маршрут, а затем и получив подтверждение, что да, я на Армейские иду, попросили «поагитировать» местное руководство на сотрудничество с НИИ — собственно, с этой самой агитацией я и направлялся к Фельдшеру. Сомнительно, конечно, что из меня хороший дипломат, но попытка, как говорится, не пытка, да и интересно мне было пообщаться с человеком, чьи личные качества высоко ценила Хип. Пришел я как раз вовремя — от дверей двухэтажного здания отходила четверка безоружных «долгов», охранник на входе кивнул — мол, шеф свободен, выслушает, и тоже: «Хай, Лунь! Наконец-то наведался». Похоже, меня здесь знали намного лучше, чем я их — «свободовец» лично мне был не знаком. Я пожал руку, прошел в здание: «Вишь, стеночка где обваленная? Дык это наша вентиляция, а рядом, в соседней комнатухе, он самый и сидит, приемная, значит» — и без труда нашел «приемную».

Фельдшер оказался довольно высоким, плечистым, с открытым улыбчивым лицом и прямым, внимательным взглядом. В отличие от Седого, главный «фримен» не носил на комбинезоне никаких знаков различия, единственно, зеленый профиль волка нарукавной эмблемы был вышит золотистой нитью, и золотом блестели «ВОЛЯ» и изящная вязь «Libert, galit, Fraternit» по контуру зеленого щита.

— Ну, присаживайся, Лунь, потолкуем, — Фельдшер указал на стул. — Я правильно понимаю, пришел ты не просто так, верно? Чует мое сердце, что осиротишь ты нас на одного грамотного искателя, уважаемый.

Я внутренне подобрался.

— Хип сама вправе решать, где и с кем…

— Релакс, сталкер! — «фримен» рассмеялся. — Это само собой разумеется, на то мы и свободные люди. Шуткую я, Лунь. Грамотного ты человечка выучил, дружище. «Свободе» она очень помогла, факт — с таким богатым хабаром, да без жертв у нас давно никто не возвращался. Зона ее любит, по ходу.

— Уважаемый… не говорите таких вещей. Никогда. — Я посмотрел в глаза Фельдшера, и тот осекся, сразу посерьезнел, кивнул.

— Да, извини. Косячину спорол. Тьфу, конечно, в третьей степени. Да ты не думай, Лунь, что я на тебя в большой обиде — она как только пришла, мне уже все понятно стало.

— И что же?

— Ну то, что у нас она не задержится, уйдет или к тебе, или в одиночки. В «Свободу» люди за друзьями приходят, за братством, здесь те, кому без соседского плеча сложно… потому и сбивается народ в группировки по интересам, и наша в этом плане самая грамотная будет. Но чтоб прийти, на то потребность нужна, нужно, чтоб человеку, когда он один совсем, плохо было. А у нее этого нет… ну, в смысле, что плохо ей, так это видно, лицом черная, но и команда наша совсем не то, что ей нужно.

Фельдшер помолчал.

— Знаешь, Лунь, Фреон про вас много рассказывал. Очень много. И потому, когда узнал я от Хип, что у вас не срослось, как-то даже и не поверил. Ходил я с этим сталкером по Зоне, не одна совместная дорожка случилась, и могу точно сказать: мэн этот не из впечатлительных и к фантазиям не склонный. Но вы его удивили. Так удивили, что он жизнь за вас положить был готов, и, я так понял, к Саркофагу он за вами пошел, за вашим счастьем, как за своим собственным. В последние наши ходки он этой одной мыслью и жил.

Я почувствовал морозец, пробежавший между лопатками. Так вот почему всегда хмурый, замкнутый, неулыбчивый сталкер разбил о землю кулаки и ушел, бросив проклятие. Вот почему сбылось его желание — и в самом деле он этого хотел, иначе бы и не получилось ничего с нашим возвращением. Не думал я, что так все обернется… от Фреона я этого совсем не ожидал. Совсем.

— А где он сейчас?

— Бухает как зверь. — Фельдшер поморщился. — Он же проходы нашел за Периметр, которые мы европейским посредникам перепродали, куш отхватил, и… в общем, лучше бы ему денег этих не видеть. Здесь он, на нашей базе, там, где у нас столовая — я, конечно, попросил водку товарищу не продавать, но он все равно где-то находит и по новой пикирует. Вообще жесть, не узнаю сталкера. Поговорил бы ты с ним, что ли… да, и еще одно.

Фельдшер встал, подошел к полуоткрытому сейфу, достал бутылку и пару стопок.

— Такая фигня, Лунь… парня мы твоего не уберегли. Убили Философа выродки, о которых и говорить-то не хочется. Уже вывели, и… в общем, давай помянем. Классный был человек и на хорошую тропинку уже вышел.

— Это Ересь который?

— Философ, Лунь… мы его так уже давно не звали. Фреон его из-под долговской пули вытащил, поручился, и хорошим другом он нам стал. Не уберегли. Помянем, что ли…