Остров - Ол Гот

      Практически ежедневно,  несколькими  группами  его   бойцы продвигались по подземельям. На карте отмечались все новые ходы, штольни,  бункера.  Все яснее становилась обстановка, но и цена знаний увеличивалась,  за первую неделю потеряли трех человек.  Мины-ловушки  срабатывали   в самых неожиданных случаях. Около мины можно было пройти несколько раз без всякого вреда, и взрывалась она неожиданно без всякого видимого повода.

      Стало ясно,  что самыми безопасными были пути, проложенные через завалы, возникшие при взрыве крепости,  там большая часть мин  уже сработала.  При расчистке Дуг обратил внимание на то, что практически нигде взрывы фугасов не разрушили сводов, порода, засыпавшая штольни была заранее приготовлена в вертикальных шурфах.  Взрывы разрушали только дно такого шурфа, и порода закупоривала  проход,  при  этом  практически все оборудование взорванного каземата или штольни  оставалось  целым.  Основная часть  погибших находилась на своих местах по боевому расписанию, и смерть наступила от больших доз отравляющих веществ.

      Внимательно изучив,  массивы  породы, уничтожившие ангары, ему стало ясно,  что и она была заготовлена на склоне горы заранее, искусно замаскирована, и предназначалась не для уничтожения техники,  а только для маскировки входов в сами  ангары. То  есть  было  логичным  предположить,  что сами ангары не пострадали и самолеты, находящиеся в них целы.

      К середине  ноября основная часть схемы крепости была готова.  Что-то подсказало ему запретить попытки проникновения в ангары  и  штольни  концлагеря.  Повод к этому был более,  чем серьезный, в результате взрывов мин, опять был выброс ядовитых газов и из троих погибших двое скончались от смертельной дозы нервно-паралитического газа.

      Дуг попросил нанести на схему  все  обнаруженные  завалы, фугасы,  мины-ловушки, места, наиболее отравленные газами. В результате была  обнаружена  еще  одна  странность  -  наибольшие опасности  подстерегали на подходах к двум тупиковым штольням. Штольни были абсолютно пусты,  но охранялись так, будто  в  них хранились секреты.  Когда он наложил схему  на  карту  острова,  стало ясно, что штольни ведут прямо в центр горы. Если предположить что штольни не тупики, а замурованные проходы, становилось  понятно  направление поиска тайны острова.  Узнать,  что скрывается в центре горы, было несомненно важно, но  своими умозаключениями  Дуг предусмотрительно, ни с кем в этот раз не поделился. Большинство  же  его подчиненных только и мечтало о прекращении вылазок в подземелья,  опасных и бесплодных  с  их точки зрения.

      Здесь в нем проснулся тот нюх авантюриста, который в свое время занес  его деда на Клондайк.  Он прекрасно понимал,  что груды  оружия  и армейского снаряжения  были  не главной ценностью  острова.  К  тому же не требовалось большой прозорливости,  чтобы понять,  что к оружию после войны  будут относиться,  как  к простому металлолому.  Дуг чувствовал,  что немцы скрыли здесь,  что-то для них особо ценное и  по  этому, когда  в  начале  декабря  пришел приказ о срочной эвакуации на континент, он сделал вид, что искренне разделяет радость своих солдат. Однако выполняя якобы секретное распоряжение, принял меры к тому чтобы максимально осложнить доступ всем,  кто  попытается проникнуть на остров после них. Благо мин и взрывчатки было не занимать, а схемы минирования передавать кому-либо в его планы не входило.  Последние мины, на оконечности мола, он активировал сам,  когда в арьергарде катеров покидал остров. Дуг надеялся на возвращение и не желал незваных гостей.

***

      Война в Европе окончилась майской ночью сорок пятого. Впрочем, Дугу  предстояло еще не один год терять своих людей во льдах Антарктиды, в кошмарных джунглях Бирмы и  Малайи  на островах Тихого океана и горах Палестины,  в песках Аравии и африканской саване,  теперь, правда, в роли секретного агента «его величества». Служил добросовестно,  но прошло не слишком много времени и он, не мог не констатировать, что  интересы  Британии  слишком  часто подменяются интересами тех,  кто владел реальной властью. Не мог не видеть той грязи, в которой его заставляли копаться ради бредовых идей высших чиновников или наживы власть имущих.

      Случай позволил ему ознакомиться со сверхсекретными документами времен прошедшей войны. Низость  людей обличенных в своих странах высшей властью, и бросивших свои народы в адское пламя мировой бойни потрясла его. Не виновных среди них не было. Можно было говорить только о  размерах этой вины. Больше всего его удивила Англия – родина его предков, которой Дуглас честно служил  уже без малого десяток лет.

      Он никогда не симпатизировал русским большевикам, но хорошо  понимал, что именно на их плечи пришлась основная тяжесть победы в этой войне в Европе, да и в немалой степени  в Азии, и его поразила подлость английской дипломатии в самый разгар войны. В тот самый период, когда русские сошлись с немцами в смертельной схватке на Волге, Черчилль всерьез обдумывал возможность заключения сепаратного мира с Гитлером. Генетическая ненависть к России, призрачная возможность стереть эту страну с географических карт, толкала его на прямой сговор с врагом, который, покончив с Россией, недолго бы церемонился  и с Англией. Только нежелание нацисткой  верхушки, уверенной в скорой победе над большевиками, идти на сговор сорвало планы Черчилля, но и потом англичане сделали все возможное, чтобы потери русских в этой войне были катастрофическими, и Россия уже не могла бы возродиться как  великая держава. Впрочем, и его соотечественники были не лучше.

      Дуглас   убедиться в этом еще в сорок третьем перед вторжением в Италию. Американцы ради сиюминутной выгоды не погнушались союзом с откровенными уголовниками. Впрочем, иезуитский принцип «Цель оправдывает средства» лег в основу деятельности практически всех участников войны. И Дугу пришлось обучать методам партизанской войны членов сицилийской «Мафии» и неаполитанской «Коморы».

      Мафиози люто ненавидели Муссолини, который многие годы вел с ними непримиримую борьбу и охотно пришли на помощь его врагам. Западные союзники опасались и без того сильного «красного» подполья в Италии  и уголовники показались меньшим злом. Итальянцев обучили мастерству диверсантов в специальных лагерях, вооружили и вернули на родину. К моменту высадки союзнических войск в Сицилии, на острове, действовало широко разветвленное «уголовное партизанское движение».

      Плоды деятельности союзников на юге Италии долгие десятилетия будут головной болью для итальянского правительства. Мафия почувствовала себя хозяйкой Сицилии, и только усилия «красных партизан» пришедших на помощь правительству смогли загнать уголовников в подполье. Однако навыки, полученные от союзников, мафиози широко использовали в своей повседневной практике. Взрывы и стрельба на улицах итальянских городов стали обычным явлением.

      Еще подлее вели себя американцы в отношении русских. Уже в сорок пятом, когда «красные» армии штурмовали границы Рейха, один из руководителей американской разведки Аллен Даллес вел в Швейцарии секретные переговоры с представителями Гимлера. Американцы так боялись «Красной чумы» в Европе, что были готовы пойти на сделку с «коричневыми».  Переговоры остановил окрик из Москвы, а точнее стремительное наступление русских. Когда русские танки ворвались в Берлин, говорить стало не о  чем.

      Однако, более всего его удивили русские. Правители страны, одержавшей великую победу в чудовищной войне. Страны обескровленный войной, потерявшей миллионы солдат, оказались способны на сговор с недавними врагами. Эту информацию Дуг получил неожиданно, занимаясь чисто рутинной работой по подготовке материалов для конференции по международному статусу Антарктики. Назревал явный международный конфликт, связанный с правом собственности на  этот  огромный  кусок  льда.

      Дуга привлекли, как участника секретной  антарктической операции в ноябре сорок пятого года и у Дугласа опять появился повод вспомнить маленький остров в Средиземном  море, который его люди штурмовали в конце сорок четвертого года.

      Он сначала не понимал, чего от него ждут, но то, что он нашел в архивах разведки, ошеломило даже его. Пресловутая База 211, которой ему пришлось заниматься  в конце сорок пятого не только в очередной раз «показала зубы», она нашла для себя неожиданных союзников.

      Дуглас, знал о неудаче американской антарктической экспедиции сорок седьмого года, и хорошо понимал, какой отпор могут дать окопавшиеся там немцы, но тогда это его не заинтересовало. Теперь его поразили закрытые материалы, связанные с этой экспедицией.