Любовь искупительная - Франсин Риверс

Михаил приехал к Павлу и попросил его присмотреть за скотом, пока его и Амэнды не будет. Услышав ее имя, Павел побледнел.

— Ты привез ее обратно?

— Да, я привез ее домой.

Когда Михаил напомнил ему, что она все еще его жена, Павел посмотрел на него молча, с вытянувшимся лицом. Потом согласился присмотреть за его хозяйством.

— Пока мы будем в Сакраменто, я могу поговорить с Иосифом о тебе.

— Спасибо, конечно, но я в состоянии сам позаботиться о себе.

Михаил подумал секунду, затем кивнул. Он почувствовал, как стена между ними растет. Павел купался в своей нетерпимой, упрямой гордости. Убаюкивал свою вину.

Михаил нагрузил повозку мешками с картофелем, ящиками с луком и яблоками. Амэнда, стоя в дверях с лопатой на плече, наблюдала за ним. Вопросов она не задавала.

— Павел присмотрит за домом, — сообщил Михаил, накрывая товар парусиной.

— Я могу присмотреть. Не стоило его просить..

— Ты едешь со мной. — Это заявление ошеломило ее. Он улыбнулся. — Испеки побольше булочек в дорогу. Еще мы возьмем с собой пару банок печеных бобов, завтра с утра поедем.

Они уезжали на рассвете. По дороге Амэнда почти ничего не говорила. После полудня они остановились, пообедали и продолжили путь. Солнце садилось, когда Михаил, наконец, свернул с дороги и, проехав сотню метров, остановился на ночлег. Было холодно, на небе ни облачка. Амэнда собрала хворост, пока Михаил вырыл глубокую яму и установил вертел. После ужина он сделал небольшое углубление в земле и сгреб туда горящие угли. Набросал на них слой земли, потом сосновый лапник и парусину, сверху разложил одеяла. Ангелочек с благодарностью растянулась на этой постели, так как все ее тело ломило от дорожной тряски.

Завыл волк, и она теснее прижалась к Михаилу. Он обнял ее, и она вжалась в него, словно кусочек мозаики в нужное место. Он повернулся к ней, начал целовать, запустил пальцы в ее волосы, но через мгновение отодвинулся и лег на спину, глядя на звезды.

Ангелочек отстранилась.

— Ты меня больше не хочешь, да? Он заговорил, не глядя на нее.

— Я слишком сильно тебя хочу. Но сразу начинаю думать о том, что тебе пришлось пережить, когда ты была ребенком.

— Зря я тебе это рассказала. Он повернулся к ней.

— Почему же? Чтобы я и дальше мог получать удовольствие и понятия не имел, чего тебе это стоит?

— Мне это ничего не стоит, Михаил. Сейчас по–другому.

— Тогда почему мне пришлось заставлять тебя говорить мое имя?

Она не смогла ответить.

Михаил повернулся на бок и нежно прикоснулся к ее лицу.

— Мне нужна твоя любовь, Амэнда. И когда я прикасаюсь к тебе, я хочу, чтобы тебе это было так же приятно, как и мне. Я хочу, чтобы ты получала от этого такое же удовольствие, как и я.

— Ты всегда хочешь слишком многого.

— Я так не думаю. Я думаю, для этого просто нужно время. Нам нужно лучше узнать друг друга. Научиться доверять друг другу.

Ангелочек всмотрелась в заполненное звездами небо.

— Я знала «ночных бабочек», которые влюблялись. У них ничего не получалось.

— Почему?

— Потому что они становились одержимыми, как моя мама, и такими же несчастными. — Ангелочек считала удачей тот факт, что она не может любить. Однажды ей показалось, что она может, но это было иллюзией. Даже Джонни был, скорее всего, лишь способом вырваться на свободу.

— Но ты больше не проститутка, Амэнда. Ты моя жена. — Михаил печально улыбнулся и поиграл с прядью ее золотистых волос. — Ты можешь любить меня так сильно, как хочешь, и ничего не бояться.

Влюбиться — значит утратить контроль над своими чувствами, волей и всей жизнью. Это означало потерять себя. А Ангелочек не могла пойти на такой риск, даже с этим человеком.

— Что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе? — спросил он, проводя пальцами по ее щеке.

Она посмотрела на него.

— Что ты хочешь, чтобы я чувствовала?

— Забудь о том, что я хочу. Что ты на самом деле чувствуешь?

Она знала, что он будет ждать до тех пор, пока она не ответит, знала также, что, если она попытается солгать, он это обязательно поймет.

— Кажется, я ничего не чувствую. Нахмурившись, он продолжал гладить ее лицо. Ему нравилось прикасаться пальцами к ее мягкой, гладкой коже.

— Когда я к тебе прикасаюсь, все мое тело словно оживает. Я чувствую, как тепло разливается внутри меня. Когда мы занимаемся любовью, это так чудесно, я даже не могу описать, что я чувствую.

Она отвернулась. Ему что, обязательно говорить об этом?

— Нам нужно сделать так, чтобы тебе это нравилось так же, как и мне, — сказал он.

— Неужели это так важно? Какая тебе разница, чувствую я что–нибудь или нет?

— Для меня есть разница. Удовольствием нужно делиться. — Михаил обнял ее. — Иди ко мне. Просто дай мне обнять тебя покрепче.

Она прижалась головой к его плечу и расслабилась. Положила руку на его широкую грудь. Он был такой теплый и крепкий.

— Я не понимаю, почему тебя это так беспокоит, — произнесла она. До сих пор никого никогда не беспокоило, что она чувствовала, пока делала свою работу.

— Это беспокоит меня, потому что я люблю тебя. Может быть, он просто не понимает реальной жизни?

Может, он живет какими–то иллюзиями?

— Женщинам вовсе не обязательно наслаждаться сексом, Михаил. Это всего лишь акт.

— И кто же тебе это сказал?

— Сказали.

— Мужчина или женщина?

— И те, и другие.

— Что ж, я точно знаю, что Бог так не планировал. Она язвительно усмехнулась.

— Бог? Да ты наивный. Секс — это страшный грех от начала мира. Бог вышвырнул Адама и Еву из Сада за это.

Итак, она все же знает кое–что о Библии. Очевидно, от своей матери. И ее теология извращена.

— Между сексом и тем, за что их изгнали, нет ничего общего. Грех Евы — в том, что она попыталась быть Богом. Поэтому она решила съесть запретный плод, чтобы узнать все и быть как Бог. Она была обманута. И Адам проявил слабость и сделал то же, вместо того чтобы послушаться Бога.

Ангелочек слегка отстранилась и устремила взгляд в небо. Она уже пожалела о том, что затронула эту тему.

— Как скажешь. Ты у нас специалист.

Он улыбнулся.

— Я читал Писание перед нашей первой ночью. Она удивленно уставилась на него.

— Твоя Библия подсказала тебе, что делать? Он рассмеялся.

— Я и так знал, что делать, это не было проблемой. Мне важно было знать, как делать. Из Песен Песней Соломона я узнал, что страсть между мужчиной и женщиной должна быть взаимной. — Улыбка исчезла с его лица, он казался озабоченным. — Это благословение, которое разделяют оба.

Ангелочек освободилась из его объятий и посмотрела на звезды. Ей становилось неуютно, когда он начинал говорить о Боге. Великий и могущественный Я Есть Сущий был рядом и наблюдал за ней. Мама говорила, что Бог видит все, даже когда свет потушен, даже когда ты с кем–то в постели. Она говорила, что Бог знает даже то, о чем ты думаешь. Великий «небесный шпион» подглядывал за ней, Ему были известны все ее мысли и намерения.

Ангелочек поежилась. Безграничная тьма ночного неба пугала ее. Каждый звук, казалось, усиливался и нес в себе угрозу. Ведь на самом деле там никого нет, правда? Все это были мамины фантазии. И Михаила.

Ведь правда?

— Ты дрожишь. Тебе холодно?

— Я не привыкла спать под открытым небом. Михаил крепче прижал ее к себе и, глядя на звезды, показал ей Пояс Ориона, Большой Ковш и Пегас. Ангелочек прислушивалась к глубокому звучанию его голоса. Его не пугала темнота и многочисленные звуки, и очень скоро, успокоившись в его руках, она тоже перестала бояться. Он уснул, а она лежала и смотрела на картины в ночном небе, которые он нарисовал ей. О Боге она думать не осмелилась.

Они отправились в путь с рассветом. Когда они спускались с предгорья, Ангелочек обратила внимание на траву, на то, какая она стала изумрудно–зеленой после недавних дождей. Огромные дубы подпирали небеса. Из–за холма показался табун диких лошадей, летевших галопом на полном скаку. Михаил наклонился над Ангелочком, прикрыв ее собой, когда они промчались недалеко от них, подняв столбы пыли.

Когда они подъехали к окраинам Сакраменто, Ангелочек была удивлена увиденным. Год назад она проезжала через этот город с Хозяйкой, Май Лин и Лаки. Тогда здесь были только палаточные и фанерные сооружения. Теперь это был гудящий, разрастающийся город, с постоянными, прочными зданиями. Улицы заполнены повозками и людьми. Многие мужчины казались преуспевающими и были облачены в костюмы, тогда как другие тащили на плече тюки со скарбом и лопаты — было очевидно, что они только что прибыли с золотых приисков. Она заметила даже нескольких женщин в темных шерстяных платьях и строгих капорах. Некоторые из них были с детьми.

Пока Михаил ехал по широкой улице, Ангелочек увидела солидный двухэтажный отель, два ресторана, полдюжины салонов, цирюльню, у дверей которой стояли в очереди мужчины, агентство недвижимости. На следующем квартале располагалась строительная компания и галантерейный магазин, где был большой выбор рабочих брюк из грубой ткани, тяжелых курток и широкополых шляп. Слева тянулся ряд всевозможных магазинчиков, за ними театр и ломбард. Чуть дальше она заметила двухэтажный магазин, торговавший разнообразными хозяйственными товарами, проволокой, гвоздями, подковами. Затем опять встретился магазин с шахтерским оборудованием, за ним следовала лавка, в которой продавались семена. Позади лавки можно было увидеть большой склад с бочками, бадьями и колесами для телег. На дорожке, ведущей в аптеку выстроилась небольшая очередь.