Во времена Нефертити - Милица Эдвиновна Матье

уничтожения фигурок, изображавших врагов фараона. Можно указать и на другие драматизованные ритуалы уничтожения врагов, которые засвидетельствованы на памятниках как птолемеевского времени, так и более древних. Например, на обряд «ловли врагов сетями». На стене храма в Карнаке сохранилось изображение ловли сетями водяных птиц Рамсесом II и жрецами в масках богов Гора и Хнума. Но аналогичные сцены сохранились и от птолемеевского времени в том же Карнаке, Эдфу и Эсне, причем текст в Эдфу прямо говорит о том, что дело идет о ловле и уничтожении врагов царя: «Назад, вы, которые надеетесь не быть взятыми! Прячущиеся в ваших городах! Да будете вы пойманы [в сети] ночью, если вы не были пойманы днем!». Надо думать, что и другие сцены ловли птиц фараоном и богами имеют то же значение: недаром в Книге мертвых рассказывается о том, как Гор убивает врагов Осириса, обратившихся в птиц, животных и рыб, и о том, как боги ловят сетями души приверженцев Сета, в то время как души праведных избегают этой участи. Словом, ясно, что обряды уничтожения врагов царя совершались в Египте за много веков до Птолемеев, и в их время египетские жрецы лишь воспользовались опытом своих коллег из далекого прошлого.

Равным образом не раз на протяжении истории Египта пытались жрецы обратить в свою пользу те или иные неудачи, случавшиеся при фараонах, которые проводили нежелательную для жрецов политику. Вспомним, как они истолковали потерю Египтом своих владений в Передней Азии при Эхнатоне, объяснив неудачи внешней политики фараона как результат гнева богов, культ которых Эхнатон запретил. Любопытно, что таким же образом жречество Египта при Птолемее I объяснило ему причины поражения персов в войне с Александром Македонским. В уже цитированной нами «стеле сатрапа» имеется рассказ о том, как Птолемею становится известной история земли, отнятой Ксерксом у храмов Буто. Текст повествует о посещении Буто фараоном Хабабашем[42], пожелавшим узнать у жрецов о последствиях этого решения для самого Ксеркса: «Его величество сказал: „Расскажите мне, как поступили боги Пе-Деп[43] со злодеем за его злодеяние, — ведь говорят, что злодей Ксеркс преступил против Пе-Деп, отняв его достояние?“ Они сказали его величеству: „Государь, господин наш, Гор, сын Исиды, сын Осириса, князь князей, царь царей Верхнего и Нижнего Египта, защитник своего отца, владыка Пе, начало и конец богов, с которым никакой царь несравним, — он изгнал злодея Ксеркса с его старшим сыном из дворца!“».

Гор в виде сокола. Пектораль из гробницы Тутанхамона

Перед нами явная попытка произвести впечатление на нового правителя-грека рассказом о мощи египетского бога Гора, «с которым никакой царь несравним». В то же время невольно вспоминается уже приведенная религиозная драма о вторичном изгнании Сета из Египта: имеющееся в «стеле сатрапа» прямое объяснение падения персов как изгнание их Гором за преступления против египетского храма представляет собой полную параллель с текстом, в котором Сет изгонялся из Египта за нечестивые проступки против богов долины Нила. Совпадение официального жреческого декрета с религиозной драмой лишний раз говорит о несомненном политическом значении, которое имели в Египте драматические храмовые действа.

Думается, что значение драматизованных обрядов было еще шире, ибо в них проявлялась идеологическая борьба, которая отражала борьбу социальную. В папирусе с текстом Книги мертвых, принадлежавшем писцу Ани, жившему в XIV веке до н. э., имеется диалог умершего Ани с богом Атумом, в котором писец высказывает сомнения в том, действительно ли предстоящее ему посмертное существование будет лучше земного. Атум пытается эти сомнения рассеять.

«Ани: „О, Атум, что это [значит], что я отправляюсь в пустыню? Там ведь нет воды, нет воздуха, она глубока-глубока, она темна-темна, она вечна-вечна!“

Атум: „Ты будешь в ней жить с удовлетворенным сердцем“.

Ани: „Но в ней нет радостей любви!“

Атум: „Я дал просветление вместо воды и воздуха и радостей любви, умиротворение сердца вместо хлеба и пива!“».

Этот диалог вставлен в первую часть главы, носящую название «Чтобы не умереть вторично», и не имеет никакого отношения ни к ее началу, ни к ее второй части и производит впечатление явной вставки. И это действительно так. Мы встречаем этот диалог только в папирусе Ани и в одновременном ему так называемом Лейденском папирусе писца царского стола Ра. Ни раньше, ни позже в известных нам экземплярах Книги мертвых этого диалога нет. А между тем содержание его крайне важно, так как оно отражает наличие сомнений в превосходстве загробного мира над земным.

Интересно, что на стене фиванской гробницы, принадлежавшей современнику писца Ани верховному жрецу Неферхотепу, сохранился текст, который также содержит полемику по поводу достоинств загробного и земного бытия. Полемика эта направлена против «Песни арфиста» — произведения, возникшего за несколько веков до того времени, когда жили Ани, Ра и Неферхотеп. «Песнь арфиста» знаменита тем, что служит одним из немногих свидетельств наличия в Древнем Египте элементов свободомыслия, так как в ней высказано явное неверие в существование загробной жизни.

…Покоятся боги, бывшие прежде, в своих пирамидах.

Погребены мумии и духи в своих гробницах.

Слыхал я слова Имхотепа и Хардедефа[44],

Изречения которых у всех на устах,

А что до мест их — стены их разрушены,

И мест этих нет, как не бывало.

Никто не приходит оттуда, чтобы поведать нам об их пребывании,

Чтобы укрепить наше сердце,

Пока вы не отправитесь в то место, куда они ушли.

Заставь же свое сердце забыть об этом!

Следуй сердцу своему, пока ты жив!

Возложи мирру на твою голову,

Оденься в тонкие ткани,

Умащайся прекрасными истинными мазями богов,

Умножай еще более свои наслаждения,

Не давай своему сердцу огорчаться,

Следуй желанию его и благу твоему,

Совершая свои дела на земле согласно велению твоего сердца,

И не печалься, пока не наступит день плача по тебе!

Не слушает ведь жалоб тот, чье сердце не бьется,

И плач не вернет никого из могилы.

Итак, празднуй радостный день и не печалься,

Ибо никто не уносит добра своего с собой,

И никто из тех, кто ушел туда,

Еще не вернулся обратно!

В гробнице Неферхотепа дважды изображен поющий арфист. Одна из записанных там же песен содержит текст: «Говорит арфист жреца Амона Неферхотепа: „О все почтенные знатные и Девятка богов… Слушайте совершение восхвалений этому жрецу… теперь, когда